— И вообще, что будет за жизнь у малыша? — сказала я скорее себе, чем ему. — Пять лет будет расти без отца, а потом узнает, где он был и почему оказался там. Такие вещи могут испортить жизнь ребенку. Не говоря уже о том, что мне придется бросить школу и бороться, чтобы содержать нас обоих. Никто не заслуживает того, чтобы расти в крайней нищете в таком месте, как Хедли. Поверь мне, я была одной из таких детей, и это было отстойно. Черт бы все это побрал. Я чувствовала боль в животе, просто думая об этом. — Элли, — вдруг прошептал он, вырывая меня из пучины моих мыслей, — если бы тебе нечего было бояться, ты бы все равно сделала аборт? Его вопрос сбил меня с толку. Мой разум онемел, но тело говорило иначе. Я машинально положила руку на живот и опустила голову. Я уставилась на свои колени, не желая признавать правду в этом вопросе. — Я не могу, — сказала ему, разрыдавшись. Мое тело содрогнулось от поражения. — У меня нет возможности сделать это, Хит. Я сейчас так одинока. Я не могу так поступить. Мне только что исполнилось восемнадцать. У меня даже нет работы, а я все искала и искала, и искала... Чья-то рука обняла меня, и это было так неожиданно, что я подпрыгнула. Хит никогда не был так близко ко мне, и теперь внезапно его тепло охватило меня. Он притянул меня ближе, мой лоб ударился о его грудь, когда я сильно заплакала, уткнувшись в его тонкую футболку. Запах пота и легкого одеколона окутал меня, напоминая о безопасности, которую я чувствовала в руках Райкера, когда он держал меня так близко. — Если бы деньги не были проблемой, если бы ты не заботилась о том, чего хочет Райкер, если бы ты была не одна, и, если бы... у тебя был кто-то, кто помог бы тебе, Элли, ты бы все равно сделала аборт? Невозможно, хотелось мне сказать. Потому что он, похоже, не понимал, что даже если я оставлю ребенка, у меня будет множество проблем. Но мой рот все равно открылся и сказал то, что было у меня на сердце. — Нет, я бы не стала. Потому что какая женщина захочет это сделать? Легко было сказать, что ты этого не сделаешь, что это морально неправильно. Но когда сталкиваешься с трудностями, не имея возможности заботиться о чем-то, что было незапланированно, реальность превращается в сломанную, непредвиденную дорогу. Выбор, который я планировала сделать, поменялся в одно мгновение. Я почувствовала его горячее дыхание на своем ухе. Его запах был таким же успокаивающим, как и близость. Его хватка вокруг меня усилилась, когда он прошептал пять слов, которые навсегда изменят нашу жизнь. — Тогда позволь мне помочь тебе. Глава 4 Хит Я вошел в квартиру с пакетом фастфуда, который купил на обратном пути. Всегда ел после хорошего боя, и как только Элли почувствовала запах еды в воздухе, я понял, что она тоже голодна, поэтому заказал на двоих. Заходя в дом, она следовала за мной по пятам, ее глаза были красными и опухшими от слез, пролитых по дороге домой. Я вошел на кухню, а она в напряжении села на диван. Квартира была маленькой, с кухней, выходящей в крошечную гостиную, но нас с Райкером никогда не заботили размеры. Аренда была доступной, у каждого из нас были свои комнаты, и это было все, что действительно имело значение, особенно если это давало уединение с нашими женщинами. Мне нравилось жить просто, и с тех пор, как он сел, беспорядок перестал накапливаться. Поэтому теперь квартира всегда была опрятной и убранной. Я наполнил тарелки нашими гамбургерами и картошкой фри, все это время лениво наблюдая, как Элли вытирает водопад слез. Ее тело было натянуто и неподвижно. Вероятно, она все еще переживает о принятом решении. Я подошел к ней и протянул тарелку. Затем отошел к балконной двери и уставился в темное небо, едва притрагиваясь к еде. Мне следовало бы поесть, но мой разум был слишком рассеян. Я был в полном дерьме. Мой мозг был похож на коробку с разбросанными кусочками головоломки. Только что я поздравлял себя с тем, что отговорил ее от аборта, а в следующую минуту уже думал, какую помощь я мог бы ей предложить. Я ни черта не знал о беременности и детях. Черт побери, я едва зарабатывал себе на жизнь, работая механиком в маленькой автомастерской. Я испортил свои школьные годы, ничего не принимая всерьез. Не помогало в обучении и то, что у меня была дислексия. Теперь я расплачивался за то, что тогда не мог предвидеть. Я повернул голову, чтобы посмотреть на нее. Мои губы изогнулись при виде того, как она запихивает еду себе в рот, как будто голодала в течение нескольких дней. И только эта мысль стерла улыбку с моего лица. Беременная. Она была голодна, потому что внутри нее росло живое существо. Дерьмо, девочка была крошечной. Было почти невозможно представить ее с огромным круглым животом. Элли была так молода, но в ее серьезных голубых глазах этого не было видно. Она всегда опережала свои годы. Элли прожила жизнь в хаосе: отец, который необъяснимым образом попрощался с жизнью, религиозная мать, доставившая ей много хлопот, и приговор Райкера, вынесенный после того, как этот тупой осел был арестован за продажу дерьмовой кучи крэка в переулке неподалеку отсюда. А теперь вот это. Ебать. Я сразу же почувствовал, что вступаю на территорию, которая была мне не по зубам, и внезапно пожалел, что Райкер отправился в тюрьму и оставил меня одного собирать осколки жизни своей подруги. Это была их проблема, а не моя! Эгоистичные мысли бесновались во мне, ища способы спрыгнуть с корабля, из этого беспорядка, и продолжать жить своей пресной жизнью. Но затем ее глаза встретились с моими. Отчаяние на лице девушки заставило меня замереть, напомнив о моем обещании Райкеру присматривать за ней и уверенности, которую я почувствовал вместе со своими словами. В каком-то хреновом смысле это была моя вина. Я даже не знал подробностей и уже винил себя. Мне следовало внимательно следить за Райкером и Элли. Я должен был убедиться, что Райкер знает, что делает, занимаясь сексом с девушкой на два года моложе его, и что это может значить для нее, если он не будет осторожен каждый чертов раз. Я должен был рассказать ему о последствиях и о том, как далеко это может оттолкнуть такую чистую и добрую девушку, как Элли, потому что уже за милю понимаешь, что она особенная. Вместо этого я увяз в собственном дерьме, в своей личной слезливой истории и в персональной борьбе. Я подвел их. Нет. Я подвел ее. Если бы я был лучшим братом, я бы вырастил Райкера ответственным, хорошим человеком. Не тем, кто случайно решил, что он хочет совершить преступление, чтобы жить лучшей жизнью, обманывая своих близких, что это не так. Честно говоря, он не всегда был таким. Райкер шел по прямой дороге, пока несколько лет назад не влип в дурную компанию, волоча Элли за собой в эту грязь. Почему она так долго вертелась вокруг него, для меня было загадкой. Торчащая, как больной палец, она никогда не вписывалась в его компанию. Даже сейчас она была совсем не похожа на девушек из Хедли. Элли всегда носила свободную одежду, днем ходила по улицам в огромных наушниках, с тяжелым рюкзаком, свисающим до самой задницы, и в бейсболке. Как будто она хотела быть невидимой для всех, кроме Райкера. Но я видел ее. Я всегда видел Элли Уоллес, тихую маленькую душу, которая сидела в дальнем конце каждой социальной ситуации, прижимая учебники к груди или глядя звездными глазами на моего младшего брата. И Райкер был так же поражен. Они, казалось, хорошо дополняли друг друга, всегда исчезая в своем маленьком мирке, когда были рядом друг с другом. Я часто завидовал их близости, задаваясь вопросом, каково это — быть настолько совместимым с другим человеком. Но этот придурок все испортил. Выбросил свою красивую странную девушку из нормальной жизни вместе со своей свободой. Он знал, что это чертовски рискованно. Он знал, что в городе нарастает напряжение из-за уровня преступности, выросшей за последний год с появлением на улицах жестоких банд. Брат знал и решил продолжать общаться с неправильными людьми и продавать наркотики. И как бы не было неприятно это говорить, он заслужил гнить в тюрьме. Ему это было необходимо, и, может, он выйдет оттуда и приведет себя в порядок раз и навсегда. — Я собираюсь навестить Райкера в ближайшее время, — сказал я, нарушая молчание. Ее глаза расширились. — Ты собираешься сказать ему? — Он заслуживает того, чтобы знать, Элли. Верно? Она задумалась на секунду, а потом с несчастным видом кивнула. — Я знаю, но он не согласится с моим решением. — Именно поэтому я и собираюсь встретиться с ним. Я уверен, что смогу вразумить его. Ты можешь пойти со мной. — Я не знал, навещала ли она его раньше. Мы не пересекались с Элли с тех пор, как месяц назад брата посадили в тюрьму после его признания своей вины. — Нет, — сказала она, покачав головой. — Я все еще злюсь на него. Не могу этого сделать. Не буду этого делать. Она посмотрела на свою тарелку, отодвигая картошку фри одной рукой. Я чувствовал этот гнев, и мне было очень любопытно, что происходит между ними. — Ты все еще с ним? — Я поймал себя на том, что спрашиваю. Она не смотрела на меня, но я видел, как ее щеки покраснели. — Я была зла на него после того, как его арестовали. Мы поссорились, и я… порвала с ним. — Вы по-настоящему расстались? Или ты сделала это просто от злости? Она поежилась. — Понятия не имею. — А он знает об этом? — Он сказал дождаться его. — Он, должно быть, сошел с ума, предполагая, что ты будешь ждать его пять лет. — Он сказал, что если будет хорошо себя вести, то выйдет гораздо раньше. Он обещал мне, что изменит свою жизнь. — И ты ему веришь? — С его послужным списком? Ты думаешь, я настолько глупа, чтобы поверить ему? Даже после всего он отказывается признать, что продавал. Поэтому, конечно, я ему не верю, но иногда тюрьма меняет людей, поэтому я должна думать о лучшем. Я внимательно наблюдал за ней, пытаясь понять ее чувства к брату после всего случившегося. — И все же, — пробормотал я. — Это долгое ожидание, Эл, с переменами или без них. Она съежилась от имени, которым я ее назвал, и еще не знала, что я делал это из-за реакции, которую она давала мне каждый раз. — К тому времени ты уже сможешь двигаться дальше, — добавил я. — Честно говоря, мне все равно, даже если не смогу, — ответила она. — Нет? — Отношения — тяжелая работа. Мысль о том, чтобы начать все с нуля с кем-то другим, утомляет меня. Мне нужно сосредоточиться на этом, — Она указала на свой живот, — и на учебе. А не на каком-то парне в тюрьме, который причинил мне боль. Не хочу показаться грубой, но Райкер испортил все таким образом, что извинениями ничего не исправишь. Я молча кивнул. Умная девочка. Ну, не в том, чтобы забеременеть, а во всем остальном. Я уважал ее мнение, был очень впечатлен, что она не похожа на тех девушек, которые защищают своих парней, когда они абсолютно облажались. — Кстати, ты здорово дрался, — сказала она, наконец, взглянув на меня. Ее голубые глаза немного прояснились, и она улыбнулась. — Я не думала, что ты его победишь. Я ухмыльнулся. — Ты и все остальные. — Большой куш?