– Ага. Я работаю до семи утра, – ответил Рис, а затем все случилось так быстро, что я даже не заметила, как он двигается, пока кончики его пальцев не коснулись моей щеки. Он поймал выбившуюся прядь и заправил ее мне за ухо. Ощутив его прикосновение к чувствительной коже, я забыла, как дышать, и вся затрепетала. Частота моего пульса зашкаливала. – Что ты здесь делаешь, Рис? На его прекрасных губах появилась легкая улыбка. – Знаешь, сначала я и сам не знал. Просто ехал мимо, думал, что пора бы пообедать, а потом случайно завернул на эту парковку. И вспомнил, как мы раньше здесь встречались. Я растаяла от его слов. Глупо, конечно, но меня поразило, что он все это помнит. Я-то думала, что одна хранила эти воспоминания. Я взглянула на него, чувствуя легкое головокружение, которое не имело ничего общего ни с жарой, ни с его огромным ростом. – И? – Ты устала? На мой вопрос он не ответил, но я все же покачала головой. – Нет. Его глаза в тусклом свете казались темно-синими. – Я тут задумался. В голову полезли безумные мысли, – сказал Рис. – Безумные мысли? – удивилась я. Он кивнул и улыбнулся чуть сильнее. – Совершенно безумные. Я подумал: может, нам начать все сначала? – Сначала? – Я словно превратилась в куклу, которая эхом повторяла его слова. – Да, нам с тобой. Это я и так поняла. – И я думаю, что это чертовски хороший план, – продолжил он и сделал еще шаг вперед, после чего оказался ко мне так же близко, как чуть раньше стоял Ник, но тогда я ничего не почувствовала, а теперь нырнула в океан ощущений, поглотивший меня с головой. – Надеюсь, ты согласишься. – Какой план? Рис снова протянул руку и на этот раз поправил мне очки. – Давай забудем о той ночи. Я понимаю, мы не можем сделать вид, будто ее не было, но ты сказала, что… я не сделал тебе ничего плохого, а я знаю, что ты не стала бы об этом лгать, – сказал он, и мое сердце провалилось куда-то в живот. Лгать? Я? Да никогда. – Но мы ведь можем пойти дальше? – Зачем? – Вопрос сорвался у меня с губ, и Рис изогнул одну бровь. – Точнее, почему сейчас? На мгновение повисла пауза. – Мы были друзьями, и я скажу честно, малышка, я скучаю по тебе. Но я устал по тебе скучать. Вот почему сейчас. Сердце подпрыгнуло у меня в груди. Он скучал по мне? Он устал по мне скучать? О боже, мой разум словно закоротило. Я не знала, как на это ответить. Я одиннадцать месяцев проклинала и сторонилась его, а теперь просто не знала, что сказать. Он жалел о той ночи, которой вовсе и не было, и мечтал, чтобы ее не случилось, но при этом стоял передо мной и хотел начать все сначала. И я снова чувствовала надежду. Ее искра опять разгоралась у меня в груди. Казалось, мне снова пятнадцать и он впервые улыбался мне с соседней лужайки. Казалось, он снова провожал меня до класса. Казалось, он снова обнимал меня по возвращении домой. Казалось, я снова везла его домой той ночью. Это была та же надежда, которую я уничтожала одиннадцать месяцев, но которая никуда не пропала, несмотря на смущение и чувство вины. – Тебя устроит такой ответ? – В его тоне я почувствовала шутливый вызов, из-за которого мне захотелось улыбнуться, но я стояла в замешательстве. Мне нужно было рассказать ему, что на самом деле случилось той ночью. Я понимала это, но он хотел начать все сначала, а как можно начать сначала, обращаясь к прошлому – к той ночи, которую он и вовсе хотел навсегда забыть? Рис тихонько потянул меня за руку. – Что скажешь, Рокси? Пообедаешь, поужинаешь или позавтракаешь – называй как хочешь в три часа ночи – со мной? Как я могла не согласиться? Глава 6 Мы с Рисом сидели в круглосуточном кафе неподалеку от бара. Все выглядело знакомым и в то же время необычным. Такое впечатление, что я проникла в жизнь другого человека, с которым была очень близко знакома. Кафе словно вымерло – лишь за одним столиком сидели студенты, которые старались не казаться пьяными в присутствии полицейского и нескольких водителей грузовиков. Рису быстро принесли кофе, а мне – сладкий чай. Мы решили, что это будет завтрак. Сначала я испытывала неловкость, сидя напротив него по-турецки, и теребила штанину своих брюк. Над головой ярко светили лампы. Я не знала, что говорить и что делать, поэтому слушала тихие сообщения, которые каждые пять секунд передавали ему по рации. Однако Рис прервал неловкое молчание. – Я видел, Томас сделал себе еще один пирсинг. Обхватив рукой прохладный стакан, я кивнула. – Да, он проколол бровь на прошлой неделе. Когда я его вижу, мне хочется взять цепочку и пропустить ее сквозь серьги у него в брови, в носу и в губе. – Сдается мне, он не станет возражать, – усмехнулся Рис. – Твой отец зовет его «железным лицом». Я покачала головой. – Через несколько месяцев Томасу стукнет восемнадцать, и он убедил родителей, что после этого сделает себе татуировку на лице. Хочет набить себе застежку-молнию, которая будет начинаться у него на затылке и заканчиваться между бровей. – Он ведь не всерьез? – пораженно спросил Рис. – Думаю, нет, – рассмеялась я. – Тогда ему придется отрезать свои прекрасные кудряшки, а он вряд ли на это пойдет. Подозреваю, он просто их пугает. Ну, чтобы… – Я замолчала, когда в кафе раздался грохот. Откинувшись на спинку красного дивана, Рис взглянул на студенческий столик. Кто-то разлил свой напиток, что показалось всем студентам невероятно смешным. Они хохотали как стая гиен. Я снова взглянула на Риса. У него был прекрасный профиль. Пожалуй, резкая линия подбородка делала его лицо исключительным. Эту линию было совсем не сложно начертить одним мазком кисти или углем. Я могла бы нарисовать его портрет углем! Так, стоп. В списке моих приоритетов точно был пункт о том, что мне пора перестать писать его портреты. Да, с приоритетами у меня было плохо. Рис повернулся обратно ко мне, и я вспыхнула. Я ведь глазела на него, а он поймал меня с поличным. Его улыбка лучилась мальчишеским очарованием. Я так и трепетала при виде нее. – Ты все еще учишься на графического дизайнера? Что? Я не сразу поняла, о чем он говорит. – Да, на онлайн-курсах. В этом семестре у меня только два предмета, – пожав плечами, ответила я. – Дорогие, зараза. – Сколько тебе осталось? – Еще пару лет, – сказала я и глотнула чая. Ох уж этот сахар! – Я беру по два предмета за семестр, так что продвигаюсь черепашьими шажками, но когда закончу… – То что? Я открыла было рот, но вдруг нахмурилась. – А знаешь, хороший вопрос. Я понятия не имею. Пожалуй, мне стоит об этом подумать. Рис снова усмехнулся и положил руки на стол. – Рокси, тебе двадцать два. Ты пока можешь ни о чем не думать. – Такое впечатление, что я еще под стол пешком хожу, – обиделась я. – Тебе самому всего двадцать пять. Может, он и правду говорил, но внутри меня уже зарождалась паника. Когда я окончу колледж, продолжу ли работать в баре, буду ли в свободное время подрабатывать веб-дизайном или найду «нормальную» работу, как советовали мне некоторые не в меру любопытные люди? – Мне нравится работать в баре, – заявила я. – Еще бы! Работать на Джекса – одно удовольствие, – сказал Рис, чуть наклонив голову набок. – А общаться ты умеешь. – И чаевые у меня о-го-го, – улыбнулась я. Он взглянул на мои губы, а затем снова посмотрел мне в глаза.