* * * В душе саму Ольгу Наполеонов не подозревал, но в «Розу ветров» все-таки заехал. И безрезультатно. Ольгу Данилину и Марка Лесниковского официант не запомнил. Он сказал, что каждый вечер обслуживает в числе других посетителей несколько влюбленных пар. — Эти как раз не были влюбленной парой, — заметил Наполеонов. — Деловые встречи у нас тоже проходят часто, — ответил официант. Наполеонов положил перед ним фотографии. Парень задумчиво посмотрел на них, перевел взгляд на следователя и прямо спросил: — Вам очень нужно, чтобы я их узнал? — Мне нужна правда. — Ну, если правда, то не помню я их. Покинув кафе, Наполеонов сел в свой автомобиль и подумал, что, пожалуй, следует сегодня встретиться с Лесниковским. Он набрал номер и, когда тот откликнулся, проговорил: — Здравствуйте, я говорю с Марком Витальевичем Лесниковским? — Да… — Я следователь Александр Романович Наполеонов. Мне нужно с вами поговорить. — Интересно, зачем это я следователю мог понадобиться? — хмыкнул Лесниковский. — Давайте я все объясню вам при встрече. — Я должен подъехать к вам? — Мы можем встретиться на нейтральной территории. — А где вы сейчас находитесь? — Возле кафе «Роза ветров». — Я подъеду туда через двадцать минут. — На чем? — На белой «Ауди», — фыркнул в трубку Марк. Он действительно подъехал ровно через 20 минут. Увидев «Ауди», заехавшую на стоянку перед кафе, Наполеонов вышел из машины и приблизился к иномарке. — Марк Витальевич Лесниковский? — спросил он выбравшегося из салона водителя. — Да, а вы, как я понимаю, следователь Александр Романович Наполеонов. — Совершенно верно. — И о чем вы хотели со мной поговорить? — Вам знакома Ольга Петровна Данилина? — Оля? — удивился Лесниковский. — Конечно, знакома. — Когда вы встречались с ней последний раз? — Позавчера, — в голосе Марка сквозило недоумение, — мы ужинали здесь, — он кивнул на «Розу ветров». — Официанта запомнили? — Особо я его не разглядывал, но думаю, что узнаю. — Прекрасно. Войдем? — Наполеонов шагнул в сторону кафе. — Войдем… Но объясните, что происходит? — Немного погодя. Они вошли в кафе, и Шура выбрал столик у окна. — Здесь присутствует человек, обслуживающий вас в тот вечер? — Да, вон он снует. — К сожалению, он вас не запомнил. — Да зачем ему это надо? — Ему незачем, а Ольге Даниловой было бы лучше, если бы память этого парня не была столь дырявой. — Выкладывайте, что там у вас. Не тяните, ради бога, — не выдержал Лесниковский. — Позавчера, примерно в то время, когда вы ужинали здесь с Данилиной, был убит ее жених Юрий Юрьевич Ставров. — Юра?! — Вы были с ним знакомы? — Естественно! Ведь Оля собиралась за него замуж. Мы за ужином как раз и обсуждали ее и мою свадьбу. Мы с Дашей, Даша — моя невеста, даже решили на неделю отложить свадебное путешествие, чтобы отпраздновать свадьбу Оли и Юры и поехать вместе. — Вы давно знаете Ольгу Данилину? — Да сто лет! — А нельзя поточнее? — Можно и поточнее. В шестом классе мне пришлось сменить школу, мы переехали в другой район, и добираться до старой школы мне нужно было с двумя пересадками. Так я оказался в одном классе с Олей, — Лесниковский замолчал. — Продолжайте, я вас внимательно слушаю. — Видите ли… Шура выжидающе посмотрел на запнувшегося Марка. — Короче, в те годы я был удивительно привлекательным мальчиком. — Да вы и сейчас очень даже ничего, — усмехнулся Шура, окидывая оценивающим взглядом собеседника. Лесниковский на самом деле был красавцем. Густая грива каштановых волос, огромные глаза золотисто-карего цвета, оттененные длинными, в полщеки, ресницами, яркие губы, напоминающие изогнутый лук амура, волевой подбородок, прямой нос с едва заметной горбинкой и фигура атлета. — Ну, вот видите, — проговорил, вздохнув, Лесниковский. — Вижу, и что с того, — снова усмехнулся Шура. — Ничего хорошего! Через неделю после моего прихода в школу за мной начали бегать не только девчонки из этого класса, но и из параллельных и даже из старших. — Можно только позавидовать такому успеху, — обронил следователь. — Ничего подобного! — искренне возмутился Лесниковский, — я уже тогда был настроен на большое будущее. Мне нужна была золотая медаль, и я занимался как одержимый. Все эти девчачьи ухаживания только мешали мне. — Я только не вижу, при чем здесь Данилина… — Да притом! Ольга оказалась единственной разумной девочкой. Она не влюбилась в меня. Наполеонов терялся в догадках… — И тогда я предложил Оле стать моей официальной девушкой. — Оригинально, — невольно хмыкнул следователь. — Оля поначалу тоже, наверное, так подумала и прямо сказала мне, что я не в ее вкусе… — И что же дальше?