— Садитесь, пожалуйста, — сказал тем временем Юрий, открывая перед ней дверь. Она забралась в салон и затаила дыхание. * * * До того как в зале погас свет, Ольга чувствовала себя довольно скованно. Несмотря на то что она всю жизнь прожила в этом городе, в филармонии ей не довелось побывать ни разу. Она ходила на концерты знаменитостей, любила популярных певцов, но серьезная музыка прошла мимо нее. Или это сама Ольга прошла мимо классической музыки. — Вы любите Моцарта? — тихо спросил Юрий и взял ее руку в свою. Ольга почувствовала, как сердце ее подскочило, словно неожиданно испуганный ярким светом заяц, и забилось быстро-быстро. Потом она поняла, что он ждет ее ответа, и нерешительно кивнула, не задумываясь о том, видит ли он ее кивок в полумраке. В ее памяти ожили страницы года два назад прочитанного романа Дэвида Вейса «Возвышенное и земное» о жизни Моцарта и о людях, его окружавших. — Маленький Моцарт играл перед австрийской императрицей Марией-Терезией, матерью Марии-Антуанетты, — проговорила она и заметила в темноте, как дрогнули в улыбке его губы. «Кажется, он принимает меня за дурочку», — промелькнуло в ее голове. — Да, он действительно выступал перед императрицей, но, — Юрий сделал паузу и слегка сжал руку девушки, — счастья это ему не принесло. Ольга никак не могла сообразить, что же ей сказать в ответ, но тут зазвучала музыка, и отвечать уже было не нужно. Однако, помимо собственной воли, она произнесла: — А после концерта маленький Моцарт запрыгнул на колени Марии-Терезии, обнял ее и поцеловал. И снова на губах Юрия появилась едва заметная усмешка, но головы он не повернул. Ольга подумала, что, может быть, он и не слышал ее слов, полностью погрузившись в музыку. Концерт тянулся довольно долго, но Ольга не жалела об этом, наслаждаясь тем, что Юрий сидит рядом с ней. Ставров и впрямь был погружен в музыку, а Ольга — в свои ощущения. Она замечала малейшие изменения на лице Юрия и впитывала в сердце все нюансы его переживаний. После того как смолк последний звук и зажегся свет, он еще не сразу вернулся в реальность из мира Моцарта. И лишь когда его взгляд упал на Ольгу, он встрепенулся, как птица, разбуженная первым лучом вешнего рассвета, и, улыбнувшись, спросил: — Вам понравилось? — Очень! — искренне выдохнула Ольга. И он не мог не поверить ей. В салоне автомобиля, она наконец поняла, что сказка закончилась и сейчас он отвезет ее домой. Расставаться совсем не хотелось, но что поделаешь… Из печального раздумья Ольгу вывел голос Юрия: — Вы сильно торопитесь? — спросил он. — Ничуть! — вырвалось у нее непроизвольно. — Вот и замечательно, — улыбнулся он, — я тоже сегодня никуда не тороплюсь, поедемте в «Нептун». — В «Нептун»? — растерянно переспросила она. — Вам не нравится этот ресторан? — Нравится, — ответила она слишком быстро, а про себя подумала: знать бы еще, как он выглядит. И неловко пробормотала вслух: — Но я одета совсем не для ресторана. — Ничего страшного. — Может быть, лучше в какое-нибудь кафе? — робко предложила она и хотела добавить — не слишком дорогое, но вовремя прикусила язык. — Можно и в кафе, — покладисто согласился Юрий, — а в «Нептун» отправимся в следующий раз. При его словах о следующем разе у Ольги сладко защемило сердце. Ставров тем временем, вероятно, поняв Ольгино замешательство перед дорогущим рестораном, остановил машину возле довольно скромной кофейни «Старая мельница». Они облюбовали столик возле окна и пили кофе с ванильными булочками и хрустящим ореховым печеньем. В кофейне царил полумрак, на столиках горели свечи, нарисованные на стенах языки огня, казалось, тихо колыхались. Иллюзию движения пламени создавала искусно запрятанная подсветка. Было уже далеко за полночь, когда он отвез ее домой, проводил до квартиры, едва коснулся губами пальцев ее левой руки и, прошептав «До завтра», быстро сбежал по лестнице. Ольга слышала, как стукнула дверь подъезда, завелся и отъехал от дома автомобиль. А она все стояла перед дверью своей квартиры и чувствовала на своей руке прикосновение сухих горячих губ. Еще никто и никогда не целовал ее рук. Она очнулась, когда в квартире напротив пару раз сонно гавкнула болонка Бася. Только тогда Ольга открыла дверь и переступила через порог. Потом она сидела на кухне и пила чай. Полная луна с любопытством заглядывала в окно. — Не спишь? — тихо спросила Ольга. — Не сплю, — ответила луна. — Я вот тоже… Уснула она под самое утро с мыслью о том, что не просто банально влюблена, а зачарована, переполнена любовью. И что теперь делать? На работу она бежала так быстро, как никогда в жизни не бегала. — Ты чего так запыхалась? — спросил ее Сергей Сергеевич, добродушный пожилой доктор, с которым она начала работать сразу после медицинского училища. — Сама не знаю, Сергей Сергеевич, — ответила Ольга, пряча взгляд. — Ага, — улыбнулся он в седые усы и больше ни о чем ее не спрашивал. Время то тянулось, спотыкаясь, как пьяный возница на колдобинах, то летело, как гоголевская птица-тройка. И хотелось спросить словами классика — и кто ее выдумал. Только не птицу-тройку, а любовь… Наконец рабочий день подошел к концу. — Я побегу, Сергей Сергеевич? — спросила девушка. — Беги, — отозвался он, склоняя голову над чьей-то историей болезни. Ольга повесила на место халат, взяла в одну руку свою сумку, в другую аккуратно сложенные карточки, чтобы по пути занести их в регистратуру. Когда она открывала дверь поликлиники, клонящийся к исходу день бросил ей в лицо целую горсть золотистых бликов, и поэтому Ольга не сразу разглядела стоящего на крыльце Юрия. А когда увидела, то расцвела так же ярко, как оранжевый георгин, который он держал в руке. — Здравствуйте, Оля, — Ставров протянул ей пышный цветок. — Здравствуйте, Юра. Спасибо. Какой красивый! — Я? — лукаво улыбнулся он. — И вы тоже, — ответила она, зарумянившись. Он окинул ее оценивающим взглядом и, несомненно, догадался, что она ждала его. На ней был элегантный костюм темно-голубого цвета, туфли на высоком каблуке и тонкая нитка жемчуга на шее. — Сегодня и в «Нептун» можно? — улыбнулся он. — Наверное, — несколько смущенно отозвалась она. — Но для начала у меня билеты в Оперный театр. Как вы относитесь к опере? И к Чайковскому? — Как… — она замялась. — В оперный не хочется? — Хочется! — ответила она искренне. Ей действительно хотелось с ним куда угодно. К Ольгиному облегчению, артисты пели великолепно, она понимала каждое слово и с удовольствием следила за происходящим на сцене. И потом, когда они уже сидели в салоне автомобиля, Юрий взял ее руку, улыбнулся и пропел хорошо поставленным голосом: — Я люблю вас, я люблю вас, Ольга, как одна безумная душа поэта еще любить осуждена… Ольга опустила глаза. Ее душа металась. Она не понимала, он шутит или и впрямь объясняется ей в любви? Скорее всего, нет. Ведь для объяснения еще слишком рано, они едва-едва знакомы… Она подняла глаза и встретилась с его взглядом, источающим тепло и ласку. — Мне очень понравилась опера, — сказала Ольга серьезно. — Спасибо. — Я рад, — ответил он, подлаживаясь под ее тон. — Пожалуйста. — Вы все шутите… — прошептали ее губы. — Ни в коем разе. Я действительно очень рад. Куда поедем? — Во вчерашнюю кофейню, — решительно сказала она. — В кофейню так в кофейню, — джип плавно тронулся с места. — Боже, как хорошо, — сказала Ольга, когда они приехали на место. — Смотрите, какая луна! Она вчера заглядывала ко мне в окно! — Неужели? — невольно улыбнулся Юрий и посмотрел на луну. Два небольших облака застыли рядом с ночным светилом и создавали впечатление, будто задумавшаяся луна подперла свою круглую голову пухлыми кулачками. — Да, да и мы с ней сумерничали, — сказала Ольга.