Не торопясь, принимаю душ и выхожу, обернувшись полотенцем. Воскресенский сосредоточенно говорит по телефону, решая рабочие вопросы, и в голове в очередной раз проносится мысль, насколько сегодняшнее утро естественно и закономерно. Неожиданно раздаётся звонок в дверь. Кого могло принести в такую рань? Мы с Кириллом озадаченно переглядываемся и вместе идем в прихожую. – Мама? – удивляюсь я. – Открывай, Арина, я знаю, что ты там! – она громко стучит в дверь. Я не хочу её видеть и даже говорить с ней, вот только она не успокоится, пока не сообщит, зачем пришла. В противном случае велика вероятность того, что мама будет нарочно громко стучать и разбудит соседей. – Что тебе нужно? – выплёвываю я, не здороваясь. Женщина пытается протиснуться мимо меня и войти в квартиру, но Кирилл преграждает ей путь. Мама останавливается, ловя предупреждающий взгляд Воскресенского. – Какого чёрта вы тут забыли? – рявкает он, задвигая меня за свою спину. – Ещё один репортажик хотите сделать? – Нет, я пришла поговорить с дочерью, – в голосе слышатся твёрдость и уверенность. – Как ты узнала, где я живу? И в такую рань, мама? Мне пора на работу, я не буду с тобой разговаривать, – отрезаю я и разворачиваюсь, чтобы уйти, но громкий голос родительницы останавливает меня. – Это не займёт много времени. Я пришла попросить прощения, Арина. Выслушай. – Я от неожиданности теряю дар речи. – Пожалуйста. – Хорошо, входи. – Я киваю Кириллу, после чего он разворачивается и уходит. Мы с мамой стоим в просторной прихожей, потому как я не хочу приглашать её на чашку кофе. Не те отношения. Что бы она сейчас ни сказала, между нами уже никогда и ничего не изменится. – Арина, я эгоистка, которая думает только о себе. Это так, и я не вижу смысла отрицать сей факт, – начинает она, чем повергает меня в шок. – Я не жалею о том, что сделала, потому что мне необходимы были деньги. Я больна. Столичная клиника подтвердила диагноз. Нужна операция, которую здесь я делать не планирую. Я разыскала тебя для того, чтобы попрощаться. Улетаю сегодня. Сейчас. Я нахожусь в ступоре. Ноги деревенеют, и я с трудом могу пошевелиться, не говоря уже о том, чтобы сказать матери что-либо в ответ. Какой бы она ни была, сколько бы дерьма ни привнесла в мою жизнь, она навсегда останется моей мамой, той женщиной, которая подарила мне жизнь. Должна ли я её простить? Мне хочется что-то сказать ей, но слова застревают в горле. Сглатываю подступивший ком и жду, сама не зная чего. – Да, Арина, вот документы на квартиру. Теперь она полностью твоя, – мама достаёт из сумочки папку с бумагами, а на её губах мелькает едва заметная улыбка. – Надеюсь, ещё встретимся. Она открывает входную дверь, чтобы уйти. Мой словарный запас после её монолога иссяк, поэтому я просто хватаю её за запястье и притягиваю к себе. Объятие длится не более десяти секунд, но оно кажется таким искренним и тёплым, что мои глаза всё же наполняются слезами. – Ну всё, Арина, всего хорошего. – Не глядя на меня, мама выходит за дверь. *** – Марк, идём скорее, – поторапливаю сына, перекладывая тяжёлую сумку из одной руки в другую, – мы уже опаздываем. В аэропорту не протолкнуться. Яблоку негде упасть в буквальном смысле. Я впервые вижу такое количество народа, как будто добрая половина жителей столицы решила уехать на выходные. Схватив Марка за руку, пробираюсь сквозь толпу. Сегодня выдалось поистине сумасшедшее утро, а моё спокойствие пошатнулось, когда практически перед самым выездом в аэропорт пришлось удалённо подключаться к рабочему компьютеру и выполнять срочное задание, которое прилетело от Анатолия Андреевича. С Киром мы договорились встретиться уже в аэропорту, потому как у него сегодня тоже были какие-то неотложные дела, о которых мужчина не стал распространяться. В назначенном месте Воскресенского нет, хотя Кирилл не имеет привычки опаздывать. Чёрт! Внутри меня разливается неприятное чувство, которое я гоню от себя подальше, но оно навязчиво возвращается. – Мама, смотри, собака! – восторженно верещит сын, увидев в переноске маленькую собаку с испуганными глазами. – Куда её везут? – Похоже, что на выставку, малыш. Красивая, правда? – Я присаживаюсь перед ребёнком на корточки и поправляю рукава на джинсовой куртке. – Да, и я хочу такую, – быстро говорит он, а потом резко меняет тему: – Мама, дай мне конфету. Хочу конфету. – Марк, нет, ты уже съел одну большую конфету. Больше нельзя, – строго произношу я, выпрямляясь. – Хочу, хочу. – Тянет меня за рукав сын, но я в какой-то момент перестаю реагировать, и он успокаивается. Проверенный метод. Чёрт возьми, ну где же Кирилл? Смотрю на часы и оглядываюсь по сторонам в поисках своего спутника. Его нигде нет. Волнение нарастает. Достаю мобильный и набираю его номер. Кир не отвечает, но я обращаю внимание, что где-то поблизости слышится знакомая трель. – Привет, бандит! Как дела? – Кирилл подхватывает сына на руки и усаживает себе на плечи, а я облегчённо выдыхаю. – Привет! – Привет! – здороваюсь в ответ. – Нормально, – надув губы, бурчит Марк. – Сними меня. – А у кого это тут нет настроения? – Мужчина моментально выполняет просьбу. – Что случилось? – Я хотел конфету, а мама не разрешила, – произносит Марк, коверкая слова, но Кир понимает его. – Марик, давай-ка мы забудем пока об этой проблеме, – деловито проговаривает Воскресенский и поворачивает ребёнка в сторону огромного окна. – Видишь, какие огромные самолёты? На одном из них мы сейчас полетим. Сын моментально переключает своё внимание на железных птиц, и его лицо озаряется радостью. У мальчика разбегаются глаза от такого количества самолётов. Один из них взлетает, а мой сын заворожённо провожает его взглядом. – Так-то лучше, бандит, – мужчина крепко прижимает к себе Марка. – Посмотрите-ка на эту идиллию, – из-за спины раздается звук, напоминающий шипение змеи. – Ты нас преследуешь? – вырывается у меня. Честно говоря, я ни капельки не удивлена появлением Олеси. – Боишься? – скалится она, окидывая меня презрительным взглядом с головы до ног. – Ещё чего, я просто никак не могу понять, где ты потеряла свое достоинство, – равнодушно пожимаю плечами. Романова кривит губы, не двигаясь с места. Неужели она нарочно выследила нас и решила помешать? Кирилл передаёт мне сына и, делая шаг вперёд, смещается влево. Мужчина заслоняет меня и Марка своей спиной. Играющие желваки на скулах Воскресенского и часто вздымающаяся грудная клетка выдают его настоящие эмоции, которые за одну секунду переменились. Что сказать? Эта дамочка умеет выводить из себя. – Лесь, наконец-то я тебя нашла! Идём, уже посадку объявили. – Рядом с супругой Воскресенского возникает невысокая симпатичная темноволосая девушка. – Не хочу пропустить ещё одни выходные. Привет, Кирилл. Брюнетка жеманно улыбается Воскресенскому и мельком смотрит сначала на Марка, а затем и на меня. Глаза подруг отсвечивают неприязнью, но, к моему счастью, эти взгляды длятся недолго, потому как Олеся с недовольным выражением лица разворачивается и уходит. – У тебя ненормальная супруга, Кир, – заключаю я, наконец-то выдохнув. – Бывшая, – чётко говорит он. – Что? – непонимающе хлопаю глазами. Наш диалог прерывает работница аэропорта, приглашая пройти в салон самолёта. Моё сердце начинает биться сильнее от новости, которую я совсем не ожидала услышать сегодня. – Бывшая супруга, Арина. Нас сегодня развели, – отвечает он, пропуская меня вперёд. Чувствую, как на щеках образовывается румянец, а на губах появляется улыбка, которую невозможно спрятать. Кирилл крепко сжимает мою руку в своей, а у меня по коже снова бежит рой мурашек, заставляя сердце радостно трепетать. – Хотел сообщить тебе в каком-нибудь симпатичном ресторанчике на берегу моря, но меня опередили, – хитро подмигивает он. – Можем начать всё заново, Ариш, как ты на это смотришь? – Положительно, – отвечаю я, следуя за Киром. Мы занимаем свои места. Воскресенский что-то рассказывает Марку о строении этих крылатых машин, а я поворачиваю голову в сторону иллюминатора, ожидая взлёта. Через несколько минут мы начинаем набирать скорость. По обыкновению прикрываю глаза, думая лишь о том, как же в это мгновение я счастлива. Мне не хочется вспоминать Олесю, которая, если верить моей интуиции, так просто не оставит нас, или же мать, которая принесла в мою жизнь немало страданий. Сейчас внутри меня царят спокойствие и гармония из-за людей, что находятся рядом со мной, и только этим я и хочу наслаждаться. Глава 24 Арина В связи с погодными условиями рейс, на котором мы должны были вернуться в столицу в воскресенье, отменили, поэтому мы задерживаемся до понедельника. Я счастлива здесь. Родители Кирилла совершенно невероятные люди. Их доброта и щедрость не знают границ. И речь идёт не только о Кирилле и Марке, это затрагивает и меня. Воскресенские являются в прямом смысле эталоном идеальной семьи, частью которой хочется быть. Они приняли меня как родную и не задали ни единого вопроса о моей семье. Кир с самого начала обозначил эту тему как нежелательную, а Юрий Валентинович и Оксана Викторовна оказались весьма тактичны. За эти три дня я увидела столько прекрасного! Гораздо больше, чем за всю свою недолгую жизнь. Марк тоже был в восторге от нового места и от бабушки с дедом, которые развлекали его как только могли. Поэтому, когда настала пора улетать, сын без проблем отпустил меня, чмокнув на прощание со словами: «Я пошел играть с дедом». По прилёте в столицу в понедельник вечером я сразу же вызываю такси, в то время как Воскресенский, ссылаясь на какие-то дела, прощается со мной в аэропорту. Возникшие в моей голове сомнения гоню от себя подальше, потому как они не имеют под собой оснований. Или же мне просто хочется верить, что в этот раз между нами всё будет иначе. На следующий день я приезжаю в офис раньше всех. Сегодня день рождения Анатолия Андреевича, и, поскольку начальник никогда не опаздывает, коллектив решает собраться задолго до именинника. Я прохожу мимо ресепшена, и взгляд невольно цепляется за яркий глянцевый журнал, на обложке которого снова красуется Кир. И не только он. Ещё и я. На главной странице запечатлена моя самая неудачная фотография, на которой я напоминаю невзрачную замухрышку, а надпись гласит: «Обманутая жена, или влюбить в себя служанку. История бизнесмена Кирилла Воскресенского и неприметной стервы». В статье описываются все подробности нашего с Киром «романа». И, к несчастью, этот позор находится у нас в офисе, значит, все сотрудники уже видели статью. – Неужели кто-то ведётся на эту чушь? – вслух возмущаюсь я, прочтя несколько абзацев. – Мало того, что всё неправда, так ещё и многое надумано. Ответом мне служит тишина. Мысленно считаю минуты до прихода остальных сотрудников. – Ариш, ты чего сидишь? Идём шары надувать. – На пороге моего кабинета возникает Ирина. Женщина удивлённо таращится на меня. – Так нет же ещё никого! Привет! – Вскакиваю со своего места и подхожу к Ире. – Все собрались в кухне, – отвечает женщина и легонько хлопает себя по лбу. – А, тебя же вчера не было, когда мы всё переиграли. Идём скорее. Толя уже едет. – Ир, насчёт очередной статьи в журнале… – резко замолкаю. Дальше почему-то буквы отказываются складываться в слова. – Не парься, Риш, всем плевать, – спокойно произносит женщина. – У нас после каждого корпоратива какие-то сплетни растаскивают. Хватает на пару часов. А по поводу тебя и Кирилла – все уже давно в курсе, что у вас серьёзно. Поэтому никто не сплетничает. – Это удивительно, Ир! – радостно восклицаю, не веря своим ушам.