— Я не собираюсь усаживать вас за стол рассматривать фотографии, — заявила Манкузо. — Это пустая трата ресурсов. Тейтум молчал, не очень понимая, куда она клонит. Манкузо толкнула к нему другую папку. Он взял ее и открыл. Сверху лежала фотография девушки, стоящей на деревянном мостике над ручьем; она безучастно смотрела на воду. Ее кожа выглядело странно, мертвенно-бледной. — Это Моник Сильва, проститутка из Чикаго, — сказала Манкузо. — Неделю назад ее нашли мертвой в парке Гумбольдта. Как вы видите, она стояла так, будто глядит на воду. — Мертвой? — нахмурившись, переспросил Тейтум и уставился на фотографию на вид вполне живой девушки. — Как… — Она была забальзамирована, — ответила Манкузо. — Судмедэксперт говорит, что к моменту, когда нашли ее тело, она была мертва от пяти до семи дней. Пропала две недели назад, по словам ее сутенера. Она — уже вторая такая жертва. Поскольку оба тела были оставлены в общественных местах и выставлены напоказ, это дело мигом стало очень известным. На чикагскую полицию сильно давят с поисками убийцы. Достаточно сильно, чтобы они попросили нашей помощи. — А что говорит Чикагское региональное управление? — Оперативные сотрудники Бюро в Чикаго сейчас по уши заняты. Скоро ожидаются аресты членов «Латинских королей». Тейтум кивнул. «Латинские короли» были крупной уличной бандой, которая расползлась по всей стране. Их главные шишки сидели в Чикаго. — Чикагское управление, разумеется, заинтересовано в поимке этого убийцы, но было решено, что их ресурсы лучше использовать в другом месте. Декодер херни Тейтума расшифровал эту фразу как «кто-то наверху решил, что им следует держаться подальше от этого расследования. Они сами дико бесятся от этого». Он вздохнул и поднял взгляд на шефа. — И что вы от меня хотите? — Я хочу, чтобы завтра вы были там. Переговорите с детективом, который руководит группой, посмотрите, как именно идет расследование, и доложите мне. Потом мы решим, как двигаться дальше. — Я должен докладывать и в Чикагское управление, или… — Я сама разберусь с этими вопросами. — О’кей, — ответил Тейтум. Он был только рад возложить политические пляски на более способного человека. Это задание подразумевает, что выходные он проведет в Чикаго, но Тейтум не возражал. Он никогда не был в Чикаго. — Агент Грей, ФБР будет там для консультаций. Я не хочу услышать, что вы забрали дело себе или повели себя так, будто возглавляете расследование. Мы изо всех сил стараемся добиться доверия полиции, чтобы в будущем они сами просили нас о помощи. Вам ясно? Он кивнул — Ясно, шеф. — Что-нибудь еще? — Нет, — сказал Тейтум и встал. — Симпатичные рыбки. — Ага. Хотите одну? Он растерянно посмотрел на нее. — Вы хотите дать мне рыбку? — Могу поделиться одной, для вашего нового дома, — сказала Манкузо, глядя на аквариум. — Но предупреждаю: он отпетый мерзавец. Глава 4 Зои на автомате отперла дверь своей квартиры, продолжая мысленно перебирать информацию с мест преступлений. Весь день она читала и перечитывала материалы по восьми убийствам, которые вручила ей Манкузо; две папки с подозреваемыми остались нетронутыми. Зои понимала, что ей следует работать быстрее и усерднее. Но что-то не давало ей покоя, мешая продолжать. Какие-то детали не сходились, и она рылась в уликах, пытаясь выловить их и вычислить проблему. Материалы дела преследовали Зои все дорогу до дома, и она едва не пропустила съезд с I-95. Мысли гудели в голове, и она уже знала, что сегодня ей будет трудно уснуть. Зашла в квартиру — и тут же напряглась, услышав какие-то звуки из кухни. — Зои, это ты? — позвал голос. Она расслабилась. Сбросила сумку у двери и крикнула: — Хей, Андреа! Из кухонной двери высунулась улыбающаяся сестра. — Хей! — отозвалась она. — Ты голодная? — Жутко. — Я приготовила пасту; надеюсь, ты чувствуешь себя итальянкой, — сказала Андреа и исчезла в кухне. Зои хотелось ответить что-нибудь забавное. Она попыталась оформить остроумный ответ: «Само собой, если на кухне меня будет ждать сексуальный итальянец». Но даже на ее вкус шутка вышла совсем не смешная. Как и большинство шуток Зои, эта безвременно скончалась, не дойдя до рта. Остроумие посещало в основном других людей, а если это вдруг случалось у Зои, то с опозданием часа на три. — Ага, паста — это здорово, — наконец произнесла она. — Супер, — радостно ответила Андреа. Зои зашла на кухню и замерла. — Ничего себе, вот это да… Андреа выставила на клетчатую скатерть, под которой прятался уродливый квадратный столик, две тарелки. На зеленых листьях базилика лежали горки желтовато-белых спагетти. На вершине каждой горки располагался ломтик лосося, поджаренный с чесноком до светло-коричневой корочки. — Я не заслужила такой волшебной еды, — неубедительно пробормотала Зои. — Конечно, заслужила. Садись и вгрызайся. Я заодно прихватила пару бутылок пива. Зои села и положила в рот кусочек лосося. Хрустящая корочка была не толще бумаги, рыба практически таяла во рту. Зои закрыла глаза и проглотила ее. Впервые за целый день она выбросила все дела из головы — и полностью погрузилась в наслаждение вкуснейшей едой. Андреа поставила перед ней бутылку пива; стекло запотело, сверху красовался ломтик лимона. — Прямо как в ресторане, — заметила Зои. — Полагаю, это был комплимент, — с улыбкой сказала сестра, наматывая на вилку спагетти. — Ну… как работа? Перед мысленным взором Зои вновь появились восемь мертвых девушек. — Так плохо? — спросила Андреа, следя за выражением лица сестры. — Нет-нет, — торопливо заверила ее Зои. — На самом деле очень хорошо. Очень интересно. Только… напряженно. Она подцепила три прядки спагетти и намотала их на вилку. Потом уложила сверху листок базилика, отрезала кусочек лосося и отправила все это в рот. Вот оно, совершенство… — Я изучала несколько дел об убийствах. Восемь девушек были выброшены в канавы в нескольких штатах, и мы думаем, что, возможно, тут есть связь. На них всех есть следы укусов. Все восемь изнасилованы вагинально, четверо — еще и анально; у двух не хватает нескольких зубов. Но самое странное… Она умолкла. Андреа глотнула пива и отложила вилку. Ее лицо заметно побледнело. — Ты в порядке? — спросила Зои. — Ну… когда я спросила про работу, я рассчитывала услышать, какая стерва твой босс или как ваш принтер зажевал бумагу. А вовсе не про… мм, изнасилования и пропавшие зубы. — Прости, — сказала Зои. — Я просто… я весь день просматривала эти документы и не подумала… Она проклинала себя. Она всегда была осторожной, избегая разговоров о своей работе с Андреа. И не желала, чтобы такое вновь свалилось на сестру. — Я просто не понимаю, как ты можешь целыми днями разглядывать все это, — сказала Андреа, глядя в стол. — Особенно после Мейнарда. Зои молчала. Проще всего сказать сестре, что таков ее механизм адаптации. Что «так она уверена, что случившееся в Мейнарде больше не повторится» или какую-то другую эффектную фразу. Но это было бы ложью. Ей нравилась ее работа. И она отлично с ней справлялась. Зои прекрасно понимала, что вылеплена своим прошлым, но хотела верить, что преодолела его. Лучше всего просто не обсуждать работу. Защитить сестру от этой стороны жизни. Как она всегда делала. И как сделала в ту давнюю ночь. «Не тревожься, Рей-Рей. Он нам ничего не сможет сделать». — Ничего, — сказала Андреа, встряхнув головой. — В смысле, это же твоя работа. Зои кивнула.