* * * И кто бы мог сказать, Что жить им так недолго? Немолчный звон цикад. * * * В старом моем домишке Москиты почти не кусаются. Вот все угощенье для друга! * * * Утренний час Или вечерний – вам все равно, Дыни цветы! * * * И цветы, и плоды! Всем сразу богата дыня В лучшую пору свою. * * * Жители Киото отдыхают в летнюю жару возле реки Камо от самого того часа, когда восходит вечерняя луна, и до восхода солнца. Всю ночь они пьют вино и веселятся. На женщинах пояса повязаны изящным узлом, мужчины в нарядных накидках. Среди толпы виднеются и монахи, и старики. Даже подмастерья бочаров и кузнецов, вырвавшись на свободу, поют и горланят вволю Речной ветерок. Повсюду халаты мелькают Цвета бледной хурмы. * * * Праздник поминовения душ! Но и сегодня на старом кладбище Поднимается новый дымок. * * * Хижина рыбака. Замешался в груду креветок Одинокий сверчок.[46] * * * Весь двор возле храма Завесили листьями своими Банановые пальмы. * * * Один мудрый монах сказал: «Учение секты Дзэн, неверно понятое, наносит душам большие увечья».[47] Я согласился с ним Стократ благородней тот, Кто не скажет при блеске молнии: «Вот она – наша жизнь!» * * * Белый волос упал. Под моим изголовьем Не смолкает сверчок.