Лекса хмурится ещё сильнее и шёпотом спрашивает: – Что ты сделала? Мысли в одно мгновение уносят меня в тот день. Я не хочу вспоминать это, не желаю думать о НЁМ, но мозгу не нужно моё разрешение, он в красках рисует всё, что я так рьяно пытаюсь забыть. – Украла кое-что. Лекса округляет глаза, словно я сказала какую-то глупость. Воровство с приходом тумана перестало быть столь ужасным деянием. Но это смотря что и у кого украсть. – Так верни обратно, – предлагает сестра. – Не могу. Лекса отворачивается от меня, и я вижу, как её пальцы постепенно сжимаются в кулаки. – Ты всегда такая. – Какая? – напряженно спрашиваю я. Сестра оборачивается ко мне и смотрит как на предателя. – Ты всегда сама себе на уме. Тебе словно никто не нужен. Неужели так сложно рассказать мне всё? Я уже не маленькая девочка, которая не хлебнула горечи. Алекс, я другая! Да она издевается надо мной. Все недавние мысли о сестринской связи начинают трещать по швам. А я злюсь и, медленно расставляя слова по полкам, говорю: – Лекса, я одна вытащила тебя из той школы. Если бы мне было плевать, поверь, я бы уже была далеко отсюда. – Тогда расскажи мне всё нормально. Я не хочу, чтобы между нами были секреты. Я больше не хочу хранить секреты. – О чём ты? Лекса отводит от меня неуверенный взгляд и бросает: – Сначала ты. Хорошо. Вглядываюсь в лицо Лексы, но воспоминания уносят меня далеко отсюда, туда, куда я не желаю больше соваться, но сестра заставляет меня почувствовать ту боль, что я в итоге испытала. Да, эмоции приглушены, но от этого они не потеряли свою омерзительность. – Когда полковник убила маму, она отправила меня на другую базу, там я должна была выполнить задание… Стараюсь говорить более кратко, но перед внутренним взором я снова вижу ЕГО. – Какое? Глубоко вдыхаю. – До безумия глупое задание. Я должна была привести её старшего сына на восьмерку. Не спрашивай для чего это, зачем и почему. Меня в эти подробности никто так и не посвятил. Полковник обещала убить всех вас. Тебя, Доми, Лари и Габи. Я не могла потерять всех, долгое время не знала как выполнить задание. Много сомневалась, просила кое-кого вытащить тебя с базы, но ничего не вышло. В итоге я сделала это – выполнила задание, но мне пришлось украсть у старшего сына полковника вакцину, которая может излечить любую болезнь. Но перед этим… ладно, это мы опустим. В итоге я привела Закари Келлера на базу, но тебя там уже не оказалось. Полковник рассказала, что продала тебя Барону, и я отправилась за тобой. А теперь пришло время бежать дальше. Лекса раздумывает над моими словами, покусывает нижнюю губу и спрашивает: – Ты вколола мне эту вакцину? – Да. – Не думала, что подобное вообще может существовать. – Никто не думал, но один странный доктор со стеклянным глазом смог это сделать. – Почему этот Закари гонится за тобой, почему доктор не сделает новую вакцину? – Потому что другой нет. Так сказал доктор. – Это была единственная пробирка? А вот тут я снова лгу. Эта информация опасна для всех. – Да. И Закари нужна вакцина больше всего на свете, и он не прекратит искать меня. Поэтому мы должны уехать как можно дальше. Хоть на Аляску, но желательно на другую планету. – Он настолько опасен? Вспоминаю, как он убил Бенжена. Как они с Рэнли вдвоём вытащили меня из лап самой смерти. То, как он смотрел на меня, а потом на пистолет на прикроватной тумбочке. Твердо смотрю Лексе в глаза и говорю: – Опаснее него я никого не встречала. – Не поедем на Аляску, там холоднее, чем здесь, – Лекса слабо улыбается. Отвечаю ей не менее нелепой улыбкой. – Лекса, я не специально что-то тебе не рассказываю, просто… я думаю, что есть вещи, которые тебе не следует знать. Она кивает, снова смотрит на свои руки и шепчет: – Я не знаю, что со мной происходит. – Тебе плохо, больно? – Нет. Я, словно… не я больше. Там, в школе, было ужасно. Эти люди – монстры, которые верят в свою правду. Ты знаешь, что они… принуждали нас к сексу? Насиловали. В груди разгорается пламя ненависти, и в данную минуту я благодарна Фиби за то, что она взорвала этих ублюдков. – И тебя? – осторожно спрашиваю я. – Однажды. Ты быстро нашла меня. Недостаточно быстро. О боже! – Но не это самое страшное. Они забрали Доми и увезли его куда-то. Сказали, что Барон позаботится о наших детях. О тех, что уже родились, и о тех, что будут расти в наших чревах. Они обходились с нами неплохо. Нелли вообще была счастлива там оказаться, она… она сама отдала свою дочь. А я не отдавала Доми, и меня избили. Я даже боюсь представить, что они делают с моим мальчиком сейчас. Боже, Алекс, я ведь мама… я – мама, которая позволила отнять ребенка. Я… я… я должна была сражаться яростнее… я… Сестра замолкает, и я понимаю, что больше с разговором о Доми медлить нельзя. Смаргиваю слезы по своему племяннику и, немного склонившись вперед, говорю: – Лекса, Фиби говорит, что… Сестра вскидывает голову и прошибает меня взглядом. – Что она говорит? – Что Доми нет в живых. Лекса моментально меняется в лице, глаза сверкают ненавистью, она соскакивает с кровати и прыгает на меня, от растерянности я успеваю только упереться руками ей в грудь. Она валит меня на пол, стул разлетается на щепки. Дух вышибает из легких. Лекса мертвой хваткой хватается мне за шею и начинает душить, она что-то кричит, но у меня в ушах один лишь шум. Стараюсь отнять её руки от своей шеи, но ничего не выходит, в ней силы куда больше, чем в Логане. Что за чёрт?! В комнату вбегают девочки, Лекса прекращает меня душить, переваливаюсь на бок и, пытаясь отдышаться, вижу, как моя сестра с легкостью отшвыривает от себя Кортни и бросается на Фиби. Поднимаюсь и, оказавшись за спиной Лексы, хватаю её за шею изгибом правой руки, она моментально перекидывает меня через себя, и я сбиваю с ног Фиби. – Лекса, стой! – кричу я, и сестра замирает, она снова бросает взгляд на свои руки и пулей выбегает из комнаты. Чертовщина какая-то! Скрипя больными мышцами, поднимаюсь на ноги и бегу за ней, догоняю её в кухне. Она сама останавливается и, прикрыв лицо руками, начинает рыдать. Она плачет так сильно и громко, что становится дурно. – Лекса, всё в порядке. Иди сюда, – прошу я. Сестра разворачивается ко мне лицом и смотрит так, как в детстве смотрела. Она напугана, растеряна и одинока. – Что ты со мной сделала? – дрожащим голосом спрашивает она. Её немереная сила испугала не только меня, но и её. – Всё в порядке, – повторяю я, выставив руки вперед. – Это, видимо, вакцина так действует. – Я стала ужасной. Иду медленными шажками, словно приближаюсь к дикому зверю. – Нет. Ты стала сильной, – уверяю её я.