— Она видела нас, там на стройке, а потом как я с мужем в магазин ходила. И еще сказала, что они с этой мымрой белобрысой подруги, так что она точно знает — Антон ту девку не убивал. Девчонка умная оказалась — сложила два и два. Теперь она меня шантажирует. Все-таки Олеся хорошо изучила любовника и после пары бессонных ночей и грамотной обработки с ее стороны, готов был на все, что она ему скажет. Они выследили девочку у новостроек, справедливо полагая — если она вечером один раз бежала мимо, то значить этот маршрут ей хорошо знаком. Ждать долго не пришлось. Пробежав мимо домов, Вера юркнула во двор, где жила Олеся, намереваясь по обыкновению пройти через арку к своему дому. Она не заметила мужчину и женщину неотступно следовавших за ней. Поравнявшись с открытой дверью подвала, мужчина ринулся вперед, зажал девочке рот и затащил внутрь. Женщина, оглянувшись, шмыгнула следом, прикрыв за собой дверь. Девочка яростно сопротивлялась, но сильные мужские руки крепко держали ее в своих объятиях. В руках у Олеси блеснул нож, и она несколько раз вонзила острое лезвие в грудь ребенка. Данил отбросил бездыханное тело, и оно покатилось вниз по лестнице. Теперь осталось только придумать, как избавиться от слюнтяя любовника, ну да это может и подождать. Сегодня она хочет насладиться своей свободой. На работе ее все жалеют, считают невинной овечкой в лапах изувера. Все, кто мог их видеть, мертвы. Жизнь опять поворачивалась к ней своей счастливой стороной. Девушка продолжала кружиться по комнате, когда в дверь позвонили. Она, пританцовывая открыла дверь, и улыбка медленно сползла с лица. *** — Нет! Ну надо же какая гадина! — негодовала я, выставляя на стол очередной дымящийся пирог. — Все вы бабы такие, — назидательно покрутил у меня перед носом пальцем Полежаев. Мы сидели, по обыкновению, у меня на кухне. Толя рассказывал нам детали задержания. — Любовник даже не пытался, что-либо отрицать, он был настолько подавлен, что нам даже не пришлось задавать ему вопросы. Он сам выкладывал факт за фактом. Зато его подружка в ярости все валила на него. — Но ведь она же могла просто развестись, — недоумевала я. — Неужели какая-то квартира стоит дороже двух человеческих жизней? Тем более ребенка! — Для некоторых, оказывается, стоит, — вздохнул Кеша. — Почему же ты все-таки передумал? — задала я мучавший меня вопрос. — Больше было некому, — усмехнулся Полежаев. — На работе она была сама скромность и обходительность. Её жалели, называли жертвой домашнего тирана. Поговаривали что муж избивает её. Однако сама Олеся не производила впечатление забитой женушки, боящейся мужа. А когда я узнал про любовника, то все встало на свои места. — А как же Антон? — не отставала я от Толи. — Он и его любовница тоже без наказания не уйдут, — пообещал тот. — Им уже предъявлены обвинения в нанесении увечий и сокрытии улик с места преступления. Звонкая трель Полежаевского сотового заставила нас подскочить на месте. Он быстро поднес телефон к уху, и засобирался на выход. — Что-то случилось? — заволновалась я. — Надеюсь, что да, — он подмигнул мне, пожал руку Кеше и скрылся за дверью. — Ну, мне, наверное, тоже пора, — Кеша встал с дивана. — Не уходи, — попросила я. — Жутко одной, особенно после такого. — Слушай Маньюнь, я давно хотел тебе сказать… — он неуверенно замялся. В узкой прихожей было тесно, мы стояли совсем близко друг к другу, неожиданно он притянул меня в себе. Его красивые карие глаза смотрели на меня с немым вопросом. — Да, — прошептала я уносимая водоворотом в пучину страсти.