Сидя в машине, Лиз вздрогнула и запричитала: — О нет, бедный Этельредик! Он был с Дианой с тех пор, как она переехала в Фейрвик. Аделаида стряхнула с пиджака гипсовую пыль и продолжила прошла к ступенькам, в сопровождении своих миньонов-гномокрушителей. — Мне следует помочь Диане справиться с ними, — растерянно сказала Лиз. — Не беспокойся о сегодняшней ночи. Я организую план поимки Лорелей. Пока что, попробуй… эм… не подпускать Дункана Лэрда, если ты понимаешь, о чем я. — Я и не собиралась, — грохот из гостиницы заставил нас обеих подпрыгнуть. — Мне на самом деле пора, — сказала Лиз. Я выбралась из машины и поспешила к парадному входу, подхватив мистера Руковски и занося его в дом. — Вот так, — сказала я, ставя статую в фойе и запирая дверь. — Тут ты будешь в безопасности. Но была ли в безопасности я? Лиз сказала, что моя защита нарушена. Возможно, я уже позволила демону войти в дом. Кто знает, кто еще может прийти? Я поспешила наверх, в старый кабинет Лиама, чтобы взглянуть на гостиницу и увидела Диану, спешащую на крыльцо с корзинкой старинных безделушек. Ее лицо было измученным и бледным. Серия хлопков, потрескиваний, и громких стуков в доме заставили ее оглянуться через плечо. Из окна второго этажа потянулся дым. Бедная Диана. Я всегда думала, что гостиница была чересчур захламлена старинными безделушками и только теперь поняла, что керамические статуэтки могут иметь для нее большее значение. Почему Аделаида избавляется от них, если они не имеют магической силы? Это не может быть просто оттого, что ее не устроил декор помещения. Может быть, как и гном, они были хранителями, защищавшими дом и его хозяйку. Я вспомнила, как Лиам приносил домой маленькие сувениры из леса — круглые речные камни, скрюченные куски дерева, птичьи перья, и выстраивал их на подоконнике. Может, он создавал защитное заклинание? Я оглядела пустую комнату, пробежав рукой по подоконнику. Присев на пол, я проверила наличие свободных половиц. — Вы что-то ищете? Моя рука дернулась от неожиданного голоса, и я загнала в палец занозу. Взглянув вверх, я обнаружила стоящего в дверях Билла. Даже в помещении, его кепка была надвинута на глаза. — Сожалею, что напугал вас, — сказал он, присев передо мной и сняв кепку. — Думал, вы знаете, что я наверху, крашу потолок. Дайте посмотреть на занозу. Я хорошо знаю, как избавляться от них, сам постоянно их загоняю. Я положила руку в его широкую ладонь, сложенную чашечкой, словно птицу в гнездо, и почувствовала волну тепла, отчего у меня закружилась голова. Должно быть, сказалось истощение от сегодняшнего круга или боль от занозы, которую Билл теперь вытаскивал мозолистыми кончиками пальцев, — но в действительности это не было больно. Его прикосновение вызвало чувство, больше похожее на желание. Чувство было настолько ошеломляющим, что я издала тихий стон. — Простите, — сказал он. — Все в порядке! Я сама виновата! — пропищала я, стараясь замаскировать свою реакцию на прикосновение Билла. Должно быть, я все еще под эффектом Эльфийского золота. Лиз права. Оно заставляет меня чувствовать влечение к рабочему… который в действительности был довольно симпатичным, подумала я, впервые взглянув на него без кепки. У него были красивые глаза, цвета осенних листьев или старого бренди с золотыми крапинками… — Почему виновата? — спросил Билл. — Я… я проверяла доски, где можно что-нибудь спрятать, типа Нэнси Дрю или типа того. Мой… эм… парень жил в этой комнате прошлой зимой и я думала, что он мог оставить что-нибудь. (Нэнси Дрю — литературный и киноперсонаж, девушка-детектив, известная во многих странах мира. Была создана Эдвардом Стратемаэром. Нэнси Дрю впервые появилась в книге «Тайна старых часов», опубликованной в 1930 году — прим. ред.) — Что-то вроде записки? — спросил он, опустив взгляд и ловко обрабатывая мой палец… что заставило меня задаться вопросом, что я почувствую, если эти кончики пальцев обработают другие участки моего тела. — Думаю, да, — сказала я, мысленно стряхивая картину рук Билла на мне. — Впрочем, это была глупая идея. Он вынужден был уехать… в спешке. У него не было времени на записку. — Если, конечно, он не знал, что однажды ему придется внезапно уйти, — сказал Билл. — Тогда, возможно, он мог бы спрятать где-нибудь записку. Я внимательно посмотрю, если вы… Вот. Вытащил. Я взглянула вниз и увидела пол-дюйма окровавленной щепы, зажатой между большим и указательным пальцами Билла. — Ух ты, я действительно проткнула себя! — воскликнула я, глядя в глаза Билла, глаза полные сострадания и чего-то большего. Тоски. — Простите, я причинил вам боль, — сказал он, по прежнему глядя мне в глаза. — Уже не больно… — сказала я, наклоняясь к нему. Еще несколько дюймов и наши губы соприкоснулись бы… но в кармане зазвонил мой сотовый телефон, напугав нас обоих. — О, — сказала я, будто пробуждаясь ото сна. — Я должна ответить. — Конечно, — сказал Билл, отпуская мою руку. — Просто приложите что-нибудь к руке. Такие раны могут загноиться. — Ага… приложу … — сказала я, краснея, пока доставала телефон из кармана. Сообщение от Дункана. «Гроув» здесь, — писал он. — Нам нужна еще одна трансформация, чтобы освободить твою силу. Буду до наступления темноты». Глава 22 — Что-то не так? — спросил Билл. Он все еще сидел возле меня на корточках, лоб нахмурен, в теплых карих глазах плещется беспокойство. «Какой замечательный парень, — подумала я, и тут же, — нужно срочно от него избавиться». Лиз сказала держаться подальше от Дункана, но у меня была идея получше. — Нет, это просто… это мой… эм, научный руководитель. Ему нужно поговорить со мной о проекте. — Ваш руководитель? Тот парень, который был здесь раньше… с лохматыми волосами? И задиристым видом? Я рассмеялась над описанием Дункана. — Это он. Он… шотландец, — добавила я, будто это объясняло задиристый вид. — Но да, он сказал, что это очень важно… так что, я боюсь… — О, понятно, — Билл поднялся на ноги. — Вы хотите, чтобы я смылся. — Я просто боюсь, что мы будем путаться у вас под ногами… — Я тоже поднялась и положила руку на локоть Билла. И тут же отдернула, ощутив еще один всплеск тепла и желания. — Я правда признательна за вашу работу по дому. Не смогу достаточно отблагодарить вас, — мое смущение делало фразы не естественными и формальными. — Вы не должны благодарить меня, мисс Макфэй, — сказал он натянуто, перенимая мой тон. — Это моя работа. Рано утром я вернусь … или может быть не так уж рано? Я ощетинилась на намек, что утром у меня может быть компания. — С утра пораньше будет самый раз, Билл, — ответила я, подражая его формальному тону. Он кивнул, надел бейсболку, повернулся и вышел. Я закусила губу, чтобы не позвать его обратно и не начать извиняться за то, что выгоняю. Я ждала, пока не услышала стук закрываемой входной двери, а потом наблюдала, как он уехал на своем грузовике. Я чувствовала себя мерзкой «хозяйкой поместья», но мне не нужны были зрители для того, что я задумала. Я расставлю ловушку, чтобы понять, действительно ли Дункан мой инкуб. Меня беспокоило то, что я не могла понять это наверняка. Если мы были истинными возлюбленными, как сказал Лиам в моем сне, разве не должна я уже упасть в его объятия? И уж определенно не должна падать в руки своего строителя. Я направилась в ванну в своей спальне, чтобы быстро принять душ до прибытия Дункана. Нужно быть во всей красе. Скидывая джинсы и футболку, я услышала стук, с которым брюки упали на пол. Из кармана выкатился эльфийский камень. Я опустилась на колени и подняла его. Камень пульсировал в руке, как живой. Уже впитав слишком много Эльфийского золота из круга, я не могла не сжать руку вокруг него. По телу прокатилась волна тепла, колени подогнулись. Я опустилась на пол гардероба, спиной прислонившись к мягкому стеганому чемодану, в котором хранились зимние кофты и шарфы. Я опустила голову на сумку, запахи шерсти и лаванды навевали детские воспоминания о том, как я пряталась в мамином шкафу. Мне было пять или шесть лет, и я была достаточно мала, чтобы поместиться в пространстве между чемоданами. У нас было много чемоданов, потому что мы всегда переезжали. Мои мама и папа уезжали в далекие места, чтобы выкапывать разные вещи — чудесные вещи, некоторые из которых иногда привозили мне: разноцветные бусины, монеты со смазанными лицами. Иногда я ездила с ними, а иногда они оставляли меня с тетей. Этого я не любила. Тетушка всегда смотрела на меня так, будто меня вот-вот вывернет на ее белый диван, всегда вызывавший у меня тошноту. Она никогда не прикасалась ко мне. Должно быть, это было в один из тех раз, когда родители оставляли меня у нее. Снаружи ждал автомобиль, но если папа с мамой не смогут меня найти, может быть, они отошлют водителя, и я могла бы поехать с ними. Я слышала, как они звали меня по имени, превращая мои поиски в увлекательную игру, мой папа говорил «Кай», а мама заканчивала «Лех», но затем они остановились прямо на середине моего имени, и я услышала, как мой папа сказал: — Я точно так же ненавижу отправлять ее туда, как и она не хочет там оказываться. Что, если однажды Аделаида заметит…? — Здесь нечего замечать. Она защищена. — И это тоже. Не могут быть хорошими для нее все эти замки и оковы духа. Она будто в клетке. Иногда, Кэти, мне кажется, что она смотрит на меня, будто потерянная. Что, если она на самом деле потерялась? Что если потеряна прямо сейчас… Я услышала, как голос отца надломился, и я не могла больше прятаться, даже если это означало отправку к тете. — Я здесь! — закричала я. — Я не потерялась… — Я не потерялась, я не потерялась… Я проснулась в шкафу, бормоча эти слова. Эльфийский камень лежал на полу рядом со мной. Как долго я его держала? Он погрузил меня в бессознательное состояние. В какую-то часть моего прошлого… моя мать сказала, что я была защищена. Мои родители знали о моих стражах! Я подняла камень. Он бился в моей руке, словно пойманный в ловушку. «Она будто в клетке…» В голосе отца был страх. Словно я была в опасности. Тогда почему они не сняли своих стражей? Я засунула камень в чемоданчик с зимними свитерами. В ванной комнате я с тоской посмотрела на свою глубокую ванну на ножках, но, кажется, погружаться сейчас в воду — не очень хорошая идея. «Она защищена…» Шагнув в душ, я снова услышала слова матери. Странно. У меня осталось очень мало воспоминаний о родителях, помимо историй, что они читали мне перед сном. Это время я любила больше всего: сидеть между ними на кровати, слушать, как их голоса по очереди рассказывают истории о феях, принцессах, ведьмах и магии… «Она защищена…» «Как будто она в клетке… словно она потерялась…» Слова моих родителей словно плыли в клубящемся вокруг меня паре. Уже достаточно напуганная, я не стала задерживаться в ванной. Вытершись, нанесла на кожу любимый лосьон Лиама, с запахом роз, а затем надела облегающее синее платье из джерси, которое ему нравилось. Я надела его впервые с тех пор, как он ушел, и почти ощутила его руки на себе. Поймав свой взгляд в зеркале, я спросила себя, что буду делать, если Дункан окажется инкубом. Действительно ли я отправлю его назад, в Царство Фей? Я отвернулась и надела кольцо с бриллиантами и изумрудами, которое подарил Лиам. Затем спустилась вниз и прошла в библиотеку, поправляя подушки на софе и поднимая книги, которые скинул Ральф, взявший в последнее время привычку прятаться на книжных полках. В их числе была и «Демонология Фрейзера», которая, упав, открылась на странице с изображением крылатого существа с огромными когтями. Содрогнувшись, я вернула ее на полку. Взяв «Колдовство» Уиллока с кофейного столика, я открыла том на главе «Магические маскировки и как раскрыть их». Здесь было три раздела (Уиллок и все ведьмы, как я обнаружила, все обозначали тройками): а) Маскировка для самозащиты; б) Маскировка в сексуальных целях; и в) Стражи. Стражи? Не знала до этого момента, что они могут использоваться в качестве маскировки. Я продолжила читать. «Как считает автор, иногда бывает необходимо скрыть свою истинную сущность, чтобы защититься от нападения врага. Таким образом, стражи в качестве маскировки используются только в случаях, сопряженных с опасностью для жизни. Автор не несет ответственности за использование их в других случаях. Если эти условия приемлемы, пожалуйста, нажмите на значок автора, изображенный ниже». Я перевернула страницу и увидела, что следующие несколько страниц пусты. Затем вернулась назад, чтобы найти то, что Уиллок назвал «значком автора». Это была крошечная картинка закрытой книги, окруженной заговоренным кругом. Ниже мелким шрифтом говорилось, что, прикоснувшись к изображению, я соглашаюсь с вышеуказанными условиями, и что автор не несет ответственности за любые неудачи при использовании стражей или заклинаний. Ниже была еще одна надпись, прочитать которую можно было только с увеличительным стеклом, но я была нетерпелива в поиске информации о стражах в маскировке. Коснувшись изображения, я как будто выбрала кнопку «Соглашаюсь с условиями» в интернете. Кто-либо читал его полный текст? Я прикоснулась к изображению. Круг повернулся; книга замерцала и открылась. Поток текста полился вниз по бумаге. Страницы перелистнулись, чтобы текст мог заполнить пустые листы. Когда весь пустой раздел заполнился, страницы автоматически вернулись к началу раздела. «Круто, — подумала я. — Кому нужен Киндл?» (устройство для чтения электронных книг — прим. пер.) Двадцать минут спустя я поняла, почему Уиллок защищал себя от возмездия обманутых заклинанием. Маскировочные стражи могли изменить лицо и тело до неузнаваемости настолько, что мужья не узнавали своих жен, а матери — собственных детей. Их можно было использовать, чтобы выдать себя за другого человека — Мерлин заговорил Утера Пендрагона, чтобы он мог выдать себя за Горлойса, мужа Игрейн, возлечь с ней и зачать Артура; можно было навязывать эмоциональное подчинение. Здесь Уиллок дает ссылку на раздел секса, намекая, что стражи использовались и в сексуальных ролевых играх. Фу. Во сне Лиам показал мне, как использовать стражей, чтобы увеличить сексуальное удовольствие, но мысль, что при помощи стражей можно изменять форму и принимать облики своих фантазий и желаний, неприятно поразила меня. Хотя, я полагаю, если применять их взрослым людям и по обоюдному желанию, в этом нет ничего плохого. Уиллок без обиняков объяснял, что те случаи, когда колдун занимался сексом, приняв чужой облик, это, безусловно, расценивалось как изнасилование.