* * * Пролог Говорят, по ночам во многих музеях творятся разные нехорошие вещи: к примеру, обитатели старинных картин ходят в гости к знакомым портретам, или собираются на больших натюрмортах, чтобы полакомиться сочными рисованными фруктами и вином. Греческие статуи и рыцарские доспехи покидают свои постаменты и ходят по гулким галереям и залам в поисках живых; скользят по ковровым дорожкам странные изломанные тени, сопровождаемые скрипами и шорохами из каждого угла; то и дело звучит неясное эхо чьих-то далеких шагов и голосов… И только музейные охранники знают, что многое из неясных слухов и рассказов обывателей есть абсолютная правда. С одним небольшим уточнением: все эти ужасные звуки, громыхающие шаги и все остальное производили они сами – во время плановых обходов и осмотров исторических экспозиций. Вот и сейчас старший охранник Лувра во главе трех подчиненных шествовал (иначе и не скажешь!) под сводами музея-дворца, расплескивая вязкую тишину бесцеремонным грохотом каблуков и ленивым спором о достоинствах молодого вина. На душе у Паскуаля Бастьена царило полнейшее умиротворение, и легкая радость от предвкушения небольшого праздника – с его позволения один из сторожей принес немного молодого красного вина и кусок превосходнейшего сыра-камамбера, дабы чуть-чуть отпраздновать наступление своих тридцати трех лет. Христов возраст! За прошедший год Жан-Клод показал себя надежным товарищем и исполнительным подчиненным, прекрасно вписавшись в компанию охранителей наследия минувших эпох. К слову, вне службы он тоже был хорош: щепетильный к долгам и щедрый к друзьям, весельчак и балагур, большой любитель женского общества… Одним словом, настоящий француз! – Что тут у нас? Поглядев на стол, начальник не нашел, к чему можно было бы придраться – ну что такое десять бутылок молодого Божоле на три десятка крепких мужчин? Так, только-только промочить горло. – А где Жак и Николас?.. Эти лентяи даже на собственные похороны опоздают! Ладно, немного обождем. Придвинув к себе газету, Паскуаль лениво пробежался взглядом по заголовкам новостей. «Скорое открытие международной автомобильной выставки! Одиннадцать компаний со всего мира будут соревноваться за звание…» Не без интереса оценив изображения самоходных экипажей, Бастьен перекинул страничку. Равнодушно скользнул глазами по большой, в половину газетного разворота статье, посвященной недавно скончавшемуся русскому императору Александру Третьему, перелистнул страницу с надоевшими заметками о деле Дрейфуса[1], невольно пригляделся к одному из заголовков на третьем развороте и тут же поморщился: нет, ну сколько можно мусолить убийство бывшего сенатора Жоржа де Геккерена д’Анте?са? Эти писаки готовы печатать любую чушь, лишь бы только увеличить продажи: ну какая может быть месть за давнюю злополучную дуэль с русским поэтом Пушкиным, если даже самому тупому парижанину все ясно и понятно?.. Не держался бы престарелый барон так крепко за портмоне – глядишь, и жив бы остался: когда предлагают «кошелек или жизнь», выбор должен быть очевиден! И вообще, кой дьявол его понесло в тот трущобный бордель? Если так уж захотелось вспомнить сомнительные наклонности юношеских лет, то мог бы взять чистенького юнца на содержание, и… – Где эти чертовы Жак и Николас?.. Уже давно готовые к дегустации вина и сыра охранники ждали товарищей целых пять минут, после чего проявили закономерное недовольство: – Вечно эти бездельники опаздывают! – Начнем без них? – Именно, и нам достанется больше!.. – К чему этот спор, я всегда могу сбегать за добавкой… Оборвав шутливый галдеж, старший охранник объявил, что лично поторопит лентяев. Уже закрывая дверь караулки, он услышал характерный скрип и чпоканье пробки, покидающей узкое горлышко бутылки, беззлобно пробормотав: – Пьяницы и проглоты… Шагая по привычному маршруту, Паскуаль философски размышлял о том, что при его работе любой поневоле станет ценителем прекрасного. Собственно, он сам тому живое доказательство: одна из статуй в прошлом зале ему отчего-то сильно не нравилась, к другой он был предельно равнодушен – зато рядом с древнегреческим атлетом частенько замедлял шаги, с удовольствием разглядывая четко очерченную фигуру и выпирающие мышцы. А у мраморного изваяния Афродиты больше всего ему нравился тугой зад, напоминавший о пышных формах соседки-вдовушки Мари, с которой он иногда… – Виконт будет доволен. А, Гарри?.. – Молчи, болван… Услышав тихий говорок, старший охранник немедленно насторожился, достал из поясного чехольчика свисток и медленно двинулся вперед. Прокравшись до входа в следующую залу, он едва-едва выглянул и увидел ужасную картину: грабитель в тряпичной маске деловито вскрывал стеклянные шкафы с драгоценной экспозицией – а еще один небрежно вертел в руках корону Людовика Святого[2]. А потом взял и примерил на себя бесценную реликвию!.. – Гарри, ты только глянь на меня. Я король!.. – Томми, прежде всего ты ленивая ирландская свинья. Не отлынивай от дела!.. Беззвучно выругавшись, Паскуаль усмирил беспорядок в мыслях, посмотрел на зажатый в пальцах свисток и тихонечко подался назад – у грабителя-"короля» он заметил револьвер, а значит, требовалось как можно быстрее добраться до оружия и подчиненных. Чуть запыхавшись от быстрого бега, он рванул дверь караулки на себя, заранее набирая воздух для команды тревоги, но вместо нее из груди вырвался лишь сдавленный стон: – Нет!.. Сердце на секунду сбилось в страхе и шоке от вида лежащих вповалку тел, виски заломило от осознания непоправимого… пока он не вгляделся в ближайшего охранника. Шлеп! Шлеп!!! Слава богу, все они были живы – но не проявляли ни малейшего проблеска сознания, продолжая сладко причмокивать и похрапывать в ответ на все усилия Бастьена, и даже самые увесистые пощечины. И что самое подозрительное, отсутствовал сегодняшний именинник Жан-Клод. – Проклятье!.. Вскрыв оружейный ящик и завладев сразу двумя револьверами Лефоше, мужчина оглядел «сонное царство» и сплюнул – как бы не убили этих бестолочей! Пришлось потратить толику драгоценного времени, закрывая дверь на замок. Быстро добравшись до нужного зала, он прислушался, прогоняя предательскую дрожь и творя короткую молитву. Сейчас!.. – Х-ха!.. Увы, сильный удар по голове помешал Паскуалю Бастьену стать настоящим героем. Повалившись ничком на наборный паркет, он потерял сознание – так и не увидев, как предатель Жан-Клод успокаивающе помахал грабителям увесистым мешочком с песком. Презентовав бывшему начальнику крепкие веревочные путы с кляпом и устроив его в подходящем уголке, охранник-именинник тут же почувствовал непреодолимое желание полюбоваться творчеством итальянских, французских и даже голландских мастеров. Последовав внезапному порыву души, на месте он без малейшего удивления обнаружил сразу шесть искусствоведов в масках – которые аккуратно, и в очень хорошем темпе освобождали часть старинных картин от рам. Красивых, покрытых позолотой и затейливой резьбой, но притом (увы и ах) тяжелых и изрядно массивных. – Как? – По плану. То же самое он услышал и от ночных посетителей, гуляющих по богатейшей экспозиции древностей Ближнего Востока. А вот в отделе Древнего Египта Жана-Клода едва не продырявили из револьвера с глушителем. – Чего выскакиваешь, как черт из табакерки! Вернувшись в караулку и проверив валяющиеся в беспробудном сне «дрова», именинник вздохнул и присел за праздничный стол. Все же, что ни говори, но день для него выдался очень нервный и хлопотный, а ночь еще только-только вступала в свои права… – Одеяло дать?.. – Мужчина в неброской одежде темных тонов и маске, неслышно вставший в проеме открытой двери, добродушно хмыкнул и с намеком пощелкал по серебряной крышечке жилетных часов. – Потом поспишь – пошли, таскать поможешь. Он прямо как в воду глядел. В ночь с пятнадцатого на шестнадцатое ноября одна тысяча восемьсот девяносто четвертого года – человеку, которого остальные охранники Лувра знали под именем Жан-Клод, действительно так и не удалось ни на секунду сомкнуть глаз… Глава 1 Бывают гости нежданные, но вполне желанные – родственники, друзья, просто хорошие знакомые. А бывает, что и наоборот: гостя ждут, но приходу его ничуть не рады. И неважно, человек ли это, либо какое-то явление природы – многие люди с куда как большей радостью встречали наводнение или даже пожар, нежели своего кредитора. Если же брать шире, то на Земле-матушке хватало мест, где в нежеланных и нежданных гостях числился вообще весь род человеческий… – Ваше благородие, вестовой на подходе! Например, в приморской тайге. Наглые и шумные людишки постоянно шастали по ней, рубили деревья, почем зря били зверье и птиц – или ковырялись в земле, попутно загаживая мелкие ручейки и речки. Впрочем, справедливости ради, изредка была от этих дурных кротов и польза. Когда они, хе-хе, подкармливали обитателей вековечного леса своей требухой и мясцом!.. Но самой главной претензией у Леса было не их ковыряние в земле, не безжалостное истребление владельцев пушистых шкурок (хотя ни один лесной житель не убьет больше, чем ему требуется на прокорм), и даже не планомерное наступление на тайгу с пилами и топорами. Люди, эти двуногие вредители, постоянно приносили под его кроны жгучий и вечно голодный огонь – и по их недосмотру временами рождались такие пожарища, что пепельные пустоши с огрызками недогоревших стволов тянулись на многие дни пути! – Х-хах, хуф!.. Первый прика… Хке-кха!.. Вот и сейчас, стоило неприятно крупной стае наглых пришельцев, уже третий день кружившей неподалеку от совсем маленькой стайки своих сородичей, ненадолго остановиться – как тут же развели полдюжины небольших костерков. Пока небольших. Особенно тревожил тайгу огонь, подбирающийся к корням старой лиственницы: очень уж жадно он заглатывал мелкие сушины и веточки, слишком отчетливо косился на сладко-смолистую плоть близкого дерева. Потрескивал искорками, потихоньку тянулся-примеривался, как бы сподручнее пробежать по устилающей землю прошлогодней хвое к вкусной добыче… И ведь не потрудились даже его обложить ну хоть какими-то камнями!.. – Вольно. И – отдышись сначала. Шумно выдохнув и откусив пару пластов воздуха, взмокший от долгого забега егерь передал-таки по адресу долгожданную команду начальства: – Четвертый вариант, плюс два часа, площадку уже готовят. Позабыв о костерке и стоящей на углях кружке с почти закипевшей водой, директор-распорядитель Русской Дальневосточной компании Игорь Владиславович Дымков, выбравшийся на природу вместе с небольшой группой (до двух рот включительно) лесных сторожей, довольно заулыбался и потер щетинистый подбородок: – Где? – На юго-запад отсюда есть небольшая пологая лощинка[3] – сама небольшая, но склоны сильно кустарником поросли… Отослав вестового отдыхать, отставной поручик Пограничной стражи Российской империи довольно потянулся. Уточнил время, затем освидетельствовал кружку с гневно побулькивающей водой – а напоследок поглядел и на чертову дюжину узкоглазых храбрецов, решивших подзаработать охотой в приморской тайге. Причем отстреливать предполагалось не беззащитных белок, или там соболей-лисиц. Нет, добытчики промышляли исключительно больших полосатых кошек, чьи когти, зубы и внутренности были крайне популярны в восточной медицине! Шкурами, разумеется, тоже не пренебрегали. Если на глаза попадалось что-то вроде медведя, или там жирного барсука, то не брезговали и ими – лекари и ученые мужи Срединной империи Цин умели найти должное применение практически любому ингредиенту… Главное, чтобы было что применять. А то в последнее время в Китае стал нарастать заметный дефицит столь специфического лекарственного сырья, кое-как выправляемый дополнительными поставками из Бирмы, Кореи и Индонезии. Вот и рисковали отчаянные манчжурские парни, отправляясь в русское Приморье ради добычи, способной принести им кучу серебряных лянов. Или безвестную могилку (а то и без нее обходилось) – тут уж как повезет. – Василий Степанович! Забросив в кружку пакетик зеленого чая, Дымков приглашающе кивнул старшему унтер-офицеру третьей роты приморских егерей на бревнышко возле костерка… э-э-э… ну то есть пригласил одного из старших приказчиков на производственное совещание, касательно рубки леса на вверенном его заботам третьем участке леспромхоза «Поморье». – Никак, Игорь Владиславович, кончилось наше ожидание? Дунув на ужасно назойливую кровососущую мелочь, вьющуюся возле лица, Игорь глянул еще раз на часы, быстро что-то прикинул и только после этого подтверждающе кивнул: – Выдвигаемся через сорок минут. Оружие и патроны для бегунков проверить еще раз! – Так точно, лично осмотрю. – Сам знаешь, для кого стараемся. Не дай бог, коли что не так… Унтер согласно промолчал. Дымков же с едва слышным скрипом потер отросшую на скулах щетину и недовольно поморщился: все ж таки укусила какая-то сволочь! Вытянул из узкого кармашка-чехла тюбик со специальной мазью от таежного гнуса, и привычными движениями подновил пахучую защиту от мелких, но ужасно настырных мошек. Чтоб они попередохли все разом!!! – Трофеи для наших дорогих гостей, случаем, не попортились? – Никак нет, мы их со всем бережением… Свежак! Вытянув из кипятка пакетик с чаем и выкинув его в недовольно зашипевшие угольки, молодой директор мысленно пробежался по списку задач. Все ли он проверил, все ли готово для скорого представления? Можно даже сказать – театральной постановки, хе-хе, в условиях естественного природного ландшафта и с максимальным жизненным реализмом. – Н-да, Нерон[4] был бы доволен.