— После всего, что случилось, трудно поверить, что она действительно здесь. — Понимаю, что ты имеешь в виду. Я отчасти опасался, что проснусь и обнаружу себя в гостиничном номере в Нью-Гастингсе, всё ещё гадающим увижу ли я её снова. — Спасибо, что привёз мою внучку домой, Николас, — произнёс Тристан голосом, изобилующим чувствами. — Ты не должен меня благодарить. Ради неё я пойду на всё. — Я знаю, — на несколько минут он показался встревоженным. — Не хотел бы я завтра уезжать в Индию. Мне ненавистно отсутствовать и не быть здесь ради неё. Я понимал его нежелание уезжать, но я знал, что он никогда не уклонялся от своих обязанностей. — Ты уезжаешь всего на неделю, и не похоже, что Сара будет одна. Я буду здесь, и полагаю, что Крис задержится здесь на недельку или около того. Он погладил подлокотник кресла. — Значит, планируешь пробыть в Весторне некоторое время? Я нахмурился. — Моя пара здесь. — Она не знает, что она твоя пара. Я сложил руки на груди. — Пока ещё нет. Я скажу ей, когда сочту, что она готова. Тристан поджал губы. — А до тех пор? Я не понимал, куда он клонит всеми этими вопросами, и мне не понравился поворот, какой принимал наш разговор. — А до тех пор я буду кем угодно, кем она пожелает меня видеть. — Саре потребуется помощь от всех нас, чтобы приспособиться к её новой жизни. Я не имею в виду только тебя, меня и Криса. Ей надо будет тренироваться и учиться, и ей придётся знакомиться с живущими здесь людьми. Он подался вперёд, упершись локтями в колени. — Ты нормально отнесёшься к этому, к тому, что в её обществе будут другие мужчины? Мой Мори беспокойно заёрзал. — Ответ я могу прочитать по твоему лицу, — Тристан сложил руки и стал изучающе на меня смотреть. — Что произошло ранее на улице с Каллумом? — Что ты хочешь сказать? — Я, может, и не мог быть там, чтобы поприветствовать свою внучку, но я смог понаблюдать за её приездом по камерам видеонаблюдения. Ты повёл себя агрессивно с Каллумом за то, что тот заговорил с Сарой. Я бросил на него сердитый взгляд. — Я не был агрессивным. И я ожидал, что Клер будет там, а не мужчина, которого я едва знаю. Он покачал головой. — Ты стал территориальным, встав перед ней и вынудив его отступить. Может быть, ты этого и не заметил, но все остальные заметили. И это расстроило Сару. Я начал было спорить, но остановился, вспомнив лицо Сары, и как она спросила всё ли в порядке. — Относительно того, что ты не знаешь Каллума, всегда будут мужчины, которых ты не знаешь. Я понимаю, каково это быть связанным, поверь мне, но ты не можешь рычать на каждого мужчину, который окажется рядом с Сарой. У нас тут четыре парня-стажёра, и она будет учиться с ними. Ты разозлишься, если они заговорят с ней или когда они прикоснуться к ней во время тренировочных занятий? У меня не было ответа для него, поскольку он был прав. Я испытывал собственнические чувства. Я только что вновь обрёл Сару после трёх самых ужасных недель моей жизни, и я не хотел делиться ею с кем-либо ещё, и в последнюю очередь с другим мужчиной. Но ещё больше я не хотел расстраивать её или сделать её переход к новой жизни здесь более напряжённым, чем он уже был. Я увёз её от всего, что она знала, и толкнул в совершенно иной образ жизни. Она хоть и не сказала этого, но я мог видеть в её чертах и в её подавленном поведении с момента как мы покинули Мэн, что она чувствовала себя сокрушённой. Тристан откинулся на спинку кресла с тягостным вздохом, и я понял, что мне не понравятся его следующие слова. Я оказался прав. — Думаю, будет лучше для вас с Сарой, если ты предоставишь ей немного свободы на несколько недель, может быть на месяц. Дай ей время устроиться здесь и привыкнуть, и узнать людей без каких-либо... осложнений. Моё тело окоченело. — Ты хочешь, чтобы я покинул её на целый месяц? Ты понимаешь, о чём просишь? — Да, — виновато сказал он. — И я понимаю, почему ты злишься. Я помню, как трудно было держаться в стороне от Джозефины до того, как мы закрепили связь. — И всё же ты просишь меня об этом. Он грустно потёр подбородок. — Я не хочу этого, и решение остаётся за тобой. Но можешь ли ты честно сказать мне, что сможешь вести себя нормально, когда другие мужчины подойдут к ней? Сможешь ли ты держать свои чувства в тайне, пока она не будет готова узнать правду? Гнев покинул меня. — Я не знаю. — Поверь мне, Николас, если бы я считал, что есть куда лучший способ сделать это, я бы предложил его. Ты один из самых близких мне друзей, и мне ненавистно причинять тебе боль. Но Сара моя внучка, и её благополучие должно стоять на первом месте. Я проигнорировал тяжесть в груди и бесчинство, изливавшееся из моего Мори. — Ты прав. Её счастье превыше всего. — Я лишь прошу тебя о месяце. Я сделал глубокий вдох. — Я хочу быть в курсе её дел. И когда я через месяц вернусь, её подготовку я возьму на себя. Он даже не попытался скрыть своё удивление. — Ты никогда не хотел иметь ничего общего с тренировками. — Это иное. — Полагаю, да, — он улыбнулся. — Ну, если уж на то пошло, за этим будет интересно понаблюдать. — Кто будет контролировать её тренировки в моё отсутствие? Я надеялся услышать, что он скажет, что это будет Клер, хотя я и знал, что она занимается множеством административных дел в эти дни, помогая Тристану вести дела Весторна. У Тристана снова появился этот взгляд, тот который намекал, что мне не понравится его ответ. — Думаю, лучшего всего для начала ей дать в инструкторы Каллума. — Нет. Он поднял руку. — Выслушай меня, прежде чем заводиться. Каллум — лучший инструктор у нас в Весторне, и всем стажёрам он нравится. Ты не можешь высказывать неодобрение насчёт кого-то, кого едва знаешь. Вспомнив привлекательного шотландца, улыбавшегося Саре, я скрестил руки. — Могу. Улыбка подёрнула его губы, и я нахмурился. Как что-то из этого могло быть забавным? — Николас, думаю, есть кое-что, что ты должен знать о Каллуме, что сделает твоё отношение к нему менее враждебным. — Он в паре? Поскольку я не мог придумать ничего иного, что заставит меня согласиться на него как на тренера Сары. — Нет. Полагаю, он был в отношениях, которые закончились прямо перед тем, как он переехал сюда в прошлом году. — Значит, он одинокий.