Сутки на третьей планете Беты из созвездия Компаса продолжаются двадцать два часа тринадцать минут двадцать четыре секунды. Из этого времени нам на сон отводилось всего два часа. Этот очаровательный факт я выяснил в первую же ночь, когда Задница проревел у меня в голове оглушительной сиреной, разбудившей меня настолько эффективно, что я свалился с верхней койки. Быстро ощупав, не сломан ли нос, я сосредоточился на тексте, проплывавшем у меня перед глазами: «Замкомвзвода Перри, настоящим сообщается, что в вашем распоряжении имеется (далее следовали цифры: одна минута и сорок восемь секунд; количество секунд быстро убывало) до прибытия в казарму мастер-сержанта Руиса и его помощников. Вы должны обеспечить подъем взвода и выстроить его к моменту прибытия командования. Каждый солдат, которого не окажется в строю, будет отмечен как нарушитель дисциплины. Вы получите взыскание вместе с нарушителями». Не теряя ни секунды, я переправил послание своим командирам отделений по специальной системе связи, организованной накануне, передал общий приказ «Подъем!» на МозгоДрузей всего взвода и зажег свет в казарме. Можно было изрядно позабавиться, наблюдая, как начинающие солдаты вскакивали, словно ошпаренные, от громкого звука, слышимого только внутри их собственных голов. Большинство прыгали с кроватей, не соображая еще, где они находятся и что происходит. Я сам и командиры отделений стаскивали на пол тех, кто спал особенно крепко. За минуту мы успели поднять и выстроить взвод. А оставшиеся несколько секунд потратили на объяснения нескольким заторможенным новичкам, что сейчас совершенно неподходящий момент для уборной, одевания или чего-то еще. Следует просто стоять неподвижно, держа руки по швам, и постараться не раздражать Руиса, когда он появится. Особого толку от этих усилий не было. — Охренеть можно! — загремел Руис. — Перри! — Да, мастер-сержант! — Что, черт возьми, ты делал две минуты после того, как получил предупреждение? Онанизмом занимался? Твой взвод не готов! Никто не одет для того задания, которое вам сейчас нужно будет выполнять! Что скажешь в свое оправдание? — Мастер-сержант, в приказе говорилось, что взвод должен ожидать вашего прибытия, стоя в строю по стойке «смирно»! Об одежде ничего сказано не было! — Боже мой! Перри, а ты не догадался, что солдаты должны становиться в строй одетыми? — Мне не приказывали догадываться, мастер-сержант! — Ты что, пытаешься острить, а, Перри? — Нет, мастер-сержант! — Ладно, в таком случае выводи свой взвод на плац. У вас сорок пять секунд. Бегом!.. — Взвод, марш! — проревел я и сорвался с места, взывая к Богу, чтобы он заставил моих подчиненных последовать за мной. Выскакивая за дверь, я услышал высокий голос Анжелы, отдававшей приказ своим подопечным. Похоже, в ней я не ошибся. Когда мы оказались на плацу, мое отделение выстроилось позади меня, Анжела поставила своих чуть правее, а далее следовали отделение Терри и все остальные. Последний из отделения F занял свое место на сорок четвертой секунде. Изумительно. Рядом выстраивались другие учебные взводы; все солдаты были полураздеты, как и в нашем шестьдесят третьем. Я почувствовал краткий прилив облегчения. Тут же перед нами возник Руис в сопровождении двух своих помощников. — Перри! Который час? Я вызвал своего МозгоДруга. — Э-э… Час ноль-ноль по местному, мастер-сержант! — Потрясающе, Перри. А сказать, когда был дан отбой, ты сможешь? — В двадцать один ноль-ноль, мастер-сержант! — И это тоже верно! Возможно, кто-то пытается угадать, почему мы разбудили вас, дав поспать всего два часа. Мы что, такие жестокие? Садисты? Пытаемся сломать вас? Это так. Но разбудили мы вас не поэтому. Дело в том, что спать дольше вам просто нет необходимости. Этим отличным новым телам достаточно двух часов сна для полноценного отдыха! До сегодняшнего дня вы дрыхли по восемь часов, потому что привыкли к этому. Но «малина» кончилась, леди и джентльмены. Я не позволю вам впустую тратить на сон мое время. Два часа — это все, что вам требуется, и, значит, начиная с этого момента вы не получите ни секундой больше. Продолжим. Кто может сказать мне: зачем я вчера заставил вас пробежать за час двадцать километров? Один из солдат-новичков поднял руку. — Да, Томпсон? — среагировал Руис. Или он уже запомнил имена всех солдат своего взвода, или успел обратиться к своему МозгоДругу за информацией. Я не рискнул бы гадать, как именно он поступил. — Мастер-сержант, вы заставили нас бежать, потому что ненавидите каждого из нас по отдельности и всех скопом! — Превосходный ответ, Томпсон. Однако ты только частично прав. Я заставил вас пробежать двадцать километров за час, потому что вы это можете. Самый последний из вас закончил дистанцию за две минуты до крайнего срока. Это означает, что без всякой тренировки, без малейшего намека на настоящие усилия каждый из вас, ублюдков, может дать хорошую фору земным олимпийским чемпионам. А вам известно, почему так получилось? Известно? Потому что ни один из вас больше не является человеком. Вы лучше. Только пока еще этого не знаете. Вы, говнюки, провели неделю, прыгая по космическому кораблю, словно резиновые игрушки, и, уверен, никто из вас так и не понял, из чего он сделан. Так вот, леди и джентльмены, ставлю вас в известность, что теперь все будет по-другому. Первая неделя вашего обучения предназначена для того, чтобы вы узнали. И вы у меня узнаете! Вам просто ничего другого не останется. По окончании его монолога мы побежали двадцать пять километров в одном нижнем белье. Кроссы на двадцать пять километров. Спринтерские забеги — сто метров за семь секунд. Прыжки с места вверх на шесть футов. Перепрыгивание через десятиметровые ямы в земле. Подъем груза в двести килограммов — не штанги, а мешков и тому подобных неудобных предметов. Сотни и сотни приседаний, подтягиваний, отжиманий. То, что сказал Руис на второй день, оказалось чистейшей правдой: трудно было не проделывать все это, а поверить в то, что ты на такое способен. Новобранцы то и дело срывались и делали промахи, но причина была только в нехватке уверенности. Сержант и его помощники набрасывались на тех, у кого что-то не получалось, и запугивали их до такой степени, что они успешно справлялись с неудавшимися упражнениями. А потом мне приходилось делать огромное количество отжиманий от пола в наказание за то, что ни я сам, ни мои командиры отделений не сумели лично запугать своих подчиненных. У каждого из новобранцев — каждого — был свой момент истины. Мой наступил на четвертый день, когда шестьдесят третий взвод выстроился вокруг базового плавательного бассейна. Каждый солдат держал в руках двадцатипятикилограммовый мешок с песком. — Где скрыта главная слабость человеческого тела? — спросил Руис, не спеша прохаживаясь вдоль строя. — Она не в сердце, не в мозге, не в ногах — совсем не там, где вы могли бы подумать. Спросите: где она? Я вам скажу. Она в крови, и это очень плохо, потому что кровь находится в теле повсюду. Она разносит кислород, но наряду с ним несет и болезни. Когда вас ранят, она свертывается, но часто не так быстро, чтобы не позволить умереть от потери крови. Хотя, если посмотреть, от чего человек умирает на самом деле, то окажется, что от недостатка кислорода в тканях. Из-за того, что кровь вместе с кислородом не попадает туда, куда должна попасть, а вместо этого выливается на гребаную землю, которой не дает ровным счетом ничего. Силы самообороны колоний в своей божественной мудрости решили отказаться от человеческой крови. Вместо нее в ваших жилах циркулирует УмноКровь. Она состоит из миллиардов нанороботов, которые делают все то же самое, что и кровяные тельца, только во много раз лучше. Они неорганические и поэтому неуязвимы для биологических агрессий. По приказу МозгоДруга ваша новая УмноКровь способна сворачиваться за миллисекунды — вы можете потерять гребаную ногу, но не изойдете кровью. В данный момент для вас важнее всего, что каждая «клетка» УмноКрови способна запасать в четыре раза больше кислорода, чем естественные кровяные тельца человеческой крови. Руис остановился. — Эту мысль следует запомнить, потому что прямо сейчас вы все прыгнете в бассейн, держа в руках мешки с песком. Вы опуститесь на дно. И пробудете там не менее шести минут. Шести минут вполне достаточно, чтобы убить обычного среднего человека. Но каждый из вас способен пробыть под водой еще дольше и не утратить ни единой клетки своего мозга. Чтобы дать вам дополнительный стимул просидеть внизу подольше, объявляю, что тот, кто первым вылезет наружу, получит наряд на чистку уборной на целую неделю. А если он вылезет раньше, чем закончатся эти шесть минут… тогда каждому из вас предстоит свести личное и очень тесное знакомство с сортиром, а их у нас на базе хватает. Усекли? Тогда — вперед! Мы нырнули и, как было обещано, погрузились на дно, на трехметровую глубину. Я запаниковал почти сразу. Дело в том, что еще ребенком я упал в заросший пруд: провалился сквозь травяной покров и в полной растерянности и панике некоторое время пытался вырваться наверх. Все это продолжалось не настолько долго, чтобы по-настоящему начать тонуть, но достаточно для того, чтобы всю оставшуюся жизнь бояться окунуться в воду с головой. Так что уже секунд через тридцать я почувствовал настоятельную необходимость в большом глотке свежего воздуха. Я просто никоим образом не мог просидеть под водой хотя бы минуту, не говоря уже о шести. Тут меня дернули за одежду. Я обернулся — сознаюсь, с некоторым испугом — и увидел, что это Алан, который нырнул рядом со мной. В темноте, достаточно проницаемой для моих новых глаз, я разглядел, как он постучал по своей голове, а потом указал на мою. В ту же самую секунду Задница уведомил меня, что Алан просит установить связь. Беззвучным шепотом я согласился и услышал в своей голове механическое воспроизведение слов Алана. «Что-то не так?» — осведомился он. «Фобия», — сознался я. «Не паникуй, — посоветовал Алан. — Забудь, что ты находишься под водой…» «Ни хрена не выйдет», — отозвался я. «Тогда обмани свой страх, — настаивал Алан. — Проверь, как идут дела у твоих отделений, не нужна ли кому-нибудь помощь. Если нужна, то окажи ее». Жутковатое спокойствие слов Алана в сочетании с машинным голосом, каким они произносились, помогло мне. Я открыл канал связи с командирами отделений, потребовал доклада об их состоянии и приказал сделать то же самое с их подчиненными. У каждого из них имелось по одному, по два солдата, пребывавших, как и я, на грани паники, и они старательно уговаривали их. Я видел, как рядом со мной Алан опрашивал солдат из нашего отделения. Три минуты, четыре… В группе Мартина кто-то зашевелился, начал дергаться всем телом, держась за мешок, как за якорь. Мартин поспешно отпустил свой груз, подплыл, грубо дернул паникера за плечо и приблизил свое лицо почти вплотную к его физиономии. Я подсоединился к МозгоДругу Мартина и услышал, как тот передает: «Смотри мне в глаза». Это вроде бы сработало: солдат перестал дергаться и расслабился. Прошло пять минут, и стало ясно, что, невзирая на чудо-кровь, запасавшую якобы невообразимое количество кислорода, все начали ощущать его нехватку. Люди стали переминаться с ноги на ногу, подпрыгивать на месте, дергать мешки. Одна женщина в углу принялась бодать свой груз. Я мысленно рассмеялся, но тут же поймал себя на том, что мне и самому хочется сделать то же самое. Через пять минут сорок три секунды один из новичков в отделении Марка отпустил свой мешок и рванулся к поверхности. Марк тоже отцепился от балласта, осторожно протянул руку, не подавая никаких команд, ухватил слабака за лодыжку и собственной тяжестью заставил его опуститься на дно. Я подумал, что заместитель Марка должен прийти ему на помощь, но, обратившись к МозгоДругу, узнал, что всплывавший как раз и был его заместителем. Шесть минут. Сорок новобранцев оторвались от мешков и устремились вверх. Марк отпустил ногу своего заместителя и даже подтолкнул его, предварительно удостоверившись, что тот не окажется первым и не получит крайне неприятного наряда по мытью уборных, на который чуть не обрек весь взвод. Я вознамерился было оставить свой мешок, но заметил, что Алан покачал головой. «Ты командир взвода, — передал он мне. — Придется еще немного потерпеть». «Стукни меня по голове», — мысленно отозвался я. «Извини, это не в моем стиле», — последовал ответ. Я просидел под водой семь минут тридцать одну секунду и поднялся лишь в тот момент, когда казалось, что мои легкие вот-вот разорвутся. Но я преодолел свою неуверенность. Я поверил. Я был чем-то большим, чем человек. На второй неделе нас познакомили с оружием. — Это стандартная пехотная винтовка ССК типа МЦ-35, — сказал Руис, поднимая свою винтовку. Наши — все еще упакованные в транспортные чехлы — лежали перед нами на плацу. — МЦ означает «многоцелевая». При необходимости она может использовать без всякой переналадки шесть различных видов огнестрельных и лучевых боеприпасов: винтовочные пули и дробовые заряды, которыми можно стрелять в полуавтоматическом или автоматическом режиме; гранаты; управляемые ракеты малой мощности; горючую жидкость, подающуюся под высоким давлением, и микроволновые энергетические лучи. Эти возможности достигаются при помощи носимого сверхплотного наноробототехнического арсенала, — Руис поднял тускло поблескивавший кубик, который, как мне показалось, был металлическим, — автоматически самоорганизующегося перед тем, как будет произведен выстрел. Все это позволяет использовать оружие с максимальной эффективностью даже при почти полном отсутствии обучения, что вы, ходячие куски тупого пушечного мяса, без сомнения, оцените. Те из вас, у кого был военный опыт, конечно, помнят, что вам приходилось все время разбирать и собирать оружие. С МЦ-35 вы этого делать никогда не будете! Многоцелевая винтовка — чрезвычайно сложный аппарат, и никому из вас нельзя позволить ковыряться в ней! Она способна к самодиагностике и самостоятельному ремонту. Также она может сама обратиться к вашему МозгоДругу, чтобы известить вас о проблеме, если таковая вообще возникнет. Пока что их не бывало, но может же за тридцать лет использования появиться хоть один экземпляр МЦ-35, у которого обнаружится какой-никакой дефект! Все дело в том, что мы, в отличие от ваших дуболомов — военных ученых на Земле, умеем делать такое оружие, которое работает! Ваша служба заключается не в том, чтобы вошкаться с оружием, а в том, чтобы стрелять из него. Доверяйте вашему оружию, оно во много раз умнее вас самих. Не забывайте об этом, и, возможно, вам удастся выжить. Активировать свою МЦ-35 каждый из вас сможет, как только вынет ее из чехла и свяжется с ней через МозгоДруга. После того как вы это сделаете, ваше оружие станет действительно вашим. Во время пребывания на этой базе из каждой винтовки сможет стрелять только ее зарегистрированный владелец, и то лишь после того, как получит разрешение от замкомвзвода или командира отделения, которые должны, в свою очередь, получить разрешение от своего инструктора. В реальной боевой ситуации вашей МЦ-35 смогут воспользоваться только солдаты ССК, имеющие МозгоДрузей. Так что никому не стоит бояться, что ваше собственное оружие будет использовано против вас, разве что вы очень уж сильно испортите отношения со своими товарищами по взводу. С этого момента вы будете везде и всюду ходить со своими МЦ-35. Вы будете таскать с собой винтовку в гальюн, когда приспичит облегчиться. Будете брать ее с собой в душ, и не бойтесь намочить ее: она сама выкинет наружу все постороннее. Будете ходить с ней в столовую. Будете спать вместе с нею. Если кому-то из вас удастся выкроить несколько минут, чтобы перепихнуться, ваши винтовки должны лежать так, чтобы каждый мог схватить свою в любую секунду. Вам предстоит научиться пользоваться этим оружием. Оно сохранит ваши жизни. Американские морские пехотинцы, конечно, затраханные чурбаны, но одна вещь у них была вполне достойная: их «Оружейное кредо». Послушайте отрывок из него: «Это моя винтовка. Похожих на нее много, но эта — моя, одна-единственная. Моя винтовка — мой лучший друг. Она — моя жизнь. Я должен заботиться о ней точно так же, как забочусь о своей жизни. Моя винтовка без меня ничто. Без моей винтовки — я ничто. Я должен метко стрелять из моей винтовки. Я должен стрелять лучше, чем мой враг, который пытается убить меня. Я должен застрелить его, прежде чем он застрелит меня. И я это сделаю». Леди и джентльмены, примите эти слова как можно ближе к сердцу. Перед каждым из вас лежит его винтовка. Поднимите ее и активизируйте. Я опустился на колени и вынул винтовку из пластикового чехла. Несмотря на все достоинства, которые описал нам Руис, МЦ-35 выглядела не особенно внушительно. Она была увесистой, но не тяжелой, хорошо сбалансированной и не слишком громоздкой, так что, вероятно, передвигаться с ней будет не слишком трудно. На правой стороне приклада я увидел наклейку с надписью: «ЧТОБЫ АКТИВИРОВАТЬ ПРИ ПОМОЩИ МОЗГОДРУГА: инициализируйте МозгоДруга и произнесите: «Активировать МЦ-35, серийный номер АСД-324-ДДД-4У3С1». — Эй, Задница, — приказал я. — Активировать МЦ-35, серийный номер АСД-324-ДДД-4У3С1. «МЦ-35 АСД-324-ДДД-4У3С1 активирована для новобранца ССК Джона Перри, — ответил Задница. — Прошу зарядить боеприпасы».