— Может быть, мы просто оказались в неподходящем месте в неподходящее время, — предположил Алан. — Я так не думаю. — Я указал в иллюминатор. — Взгляните-ка туда. В поле зрения оказался линейный крейсер рраей, от которого, сверкая пламенем, вырывавшимся из дюз, отходили ракеты. Далеко направо от нас внезапно образовался вышедший из скачка крейсер ССК. И уже через несколько секунд заблаговременно выпущенные ракеты ударили его в бок. — Ни хера себе! — воскликнула Фиона. — Они точно знают, откуда появляются наши корабли, — медленно проговорил Алан. — Это засада. — Как эти уроды умудряются творить такую срань?! — Фиона взглянула на нас с таким видом, будто требовала немедленного ответа. — Что за херня здесь творится? — Алан, — сказал я, — ты физик. Алан остановившимся взглядом уставился на поврежденный крейсер ССК. Корабль заметно накренился, и тут же его накрыло другим залпом. — Даже и не знаю, что подумать, Джон. Все это мне совершенно непонятно. — Вот дерьмо, — упавшим голосом пробормотала Фиона. — Не распускаться! — прикрикнул я. — У нас серьезные неприятности, и потеря самообладания не приведет ни к чему хорошему. — Если у тебя есть план получше — выкладывай, — повторила Фиона. — Как ты думаешь: если я свяжусь со своим МозгоДругом, но не стану пытаться вызвать «Модесто», нам тоже будет грозить опасность? — спросил я. — Точно могу сказать: никакой, — не задумываясь сказала Фиона. — Если работать только внутри шаттла, можно не тревожиться. Я вызвал Задницу и затребовал географическую карту Коралла. — Хорошо, — сказал я после недолгого ее изучения, — думаю, можно не сомневаться, что сегодняшнее нападение на песчаные карьеры отменяется. Из «Модесто» выбралось слишком мало народу для настоящей атаки; к тому же не уверен, что всем нашим удастся добраться до земли в целости и сохранности. Не все пилоты способны так хорошо ориентироваться и обладают такой быстрой реакцией, как ты, Фиона. Она кивнула. Я не сомневался, что наш пилот немного расслабилась. Всегда полезно похвалить человека, особенно в критической ситуации. — Ладно, в таком случае предлагаю новый план, — сказал я и через МозгоДруга передал карту Фионе и Алану. — Силы рраей сконцентрированы на коралловых рифах и в городах колонии, здесь, на этом побережье. Поэтому мы направимся сюда, — я указал в самую середину крупнейшего континента Коралла, — спрячемся в этих горах и будем ждать прибытия второй волны. — Если только она будет, — уточнил Алан. — Зонды наверняка уже ушли к Фениксу. Там поймут, что рраей знают о наступлении. А когда поймут, то, возможно, вовсе не полетят сюда. — О, они прилетят, — возразил я. — Возможно, они прилетят не в тот момент, который будет самым благоприятным для нас, только и всего. Поэтому мы должны приготовиться к ожиданию. Хорошо по крайней мере то, что Коралл — чрезвычайно дружественная для человека планета. При необходимости мы без труда проживем на подножном корму. — Я пока не стремлюсь заделаться колонистом, — заметил Алан. — Это же не навсегда, — успокоил я. — И это лучше, чем возможная альтернатива. — Тут мне нечего возразить, — кивнул Алан. Я повернулся к Фионе: — Что нужно сделать, чтобы добраться туда живыми? — Помолиться как следует, — огрызнулась она. — Пока что с нами все нормально, потому что мы похожи на летящий обломок, но, как только в атмосферу войдет что-нибудь крупнее человеческого тела, рраей сразу же засекут это. А когда мы начнем маневрировать, у них не останется никаких сомнений. — А сколько времени мы можем оставаться здесь? — тоном праздного любопытства поинтересовался я. — Не слишком долго, — ответила Фиона. — У нас нет ни еды, ни воды, зато есть две дюжины человек. Даже с нашими новыми улучшенными телами мы очень быстренько израсходуем все запасы воздуха. — Еще одно. Долго ли мы сможем лететь с выключенными двигателями после входа в атмосферу? — Совсем не долго, — сказала наш пилот. — Если начнем кувыркаться, мне уже не удастся выровнять полет. Тогда мы будем падать, пока не врежемся в землю. — В общем, делай все, что можешь, — сказал я. Она кивнула. — Ладно, Алан, теперь пора сообщить нашим людям об изменениях в плане. — Все. Пора, — громко сказала Фиона и нажала на какую-то кнопку. Ускорение прижало меня к спинке кресла второго пилота. Теперь мы уже не падали на поверхность Коралла, а снижались по пологой — слишком пологой! — траектории. — Мясорубка заработала, — сказала Фиона, когда мы погрузились в атмосферу. В шаттле стоял грохот, словно мы сидели в барабане. Динамик, встроенный в приборную доску, издал негромкий звенящий звук. — Активное сканирование, — сказал я. — Нас засекли. — Вижу, — отозвалась Фиона, закладывая вираж. — Через несколько секунд мы войдем в высокие облака. Может быть, они помогут сбить ублюдков с толку. — Думаешь, и впрямь помогут? — осведомился я. — Нет, — честно созналась Фиона, но все равно направила шаттл в огромное кучевое облако. Мы вышли из него на несколько километров восточнее, и нас тут же снова засекли. — Ведут, — сообщил я. — Самолет в трехстах пятидесяти километрах. Приближается. — Постараюсь спуститься как можно ближе к земле, прежде чем они окажутся над нами. Мы не сможем уйти на скорости или ответить огнем. Единственное, на что можно надеяться, — что мы будем достаточно низко и часть их ракет попадет в верхушки деревьев, а не в нас. — Звучит не очень утешительно, — заметил я. — Сегодня я не склонна к утешениям. Держитесь. Сейчас мы так нырнем… Самолет рраей оказался точно над нами. — Ракеты, — крикнул я. Фиона бросила шаттл на левое крыло, и мы скользнули еще ниже к земле. Одна ракета прошла мимо и умчалась вдаль, вторая взорвалась, ударившись в вершину холма, мимо которого мы проносились. — Отлично, — сказал я и чуть не откусил себе язык, потому что третья ракета взорвалась прямо у нас за кормой, сделав шаттл неуправляемым. Тут же взорвалась четвертая ракета, шрапнель пробила стенку шаттла. Сквозь рев воздуха я отчетливо слышал, как несколько моих людей закричали от боли. — Падаем, — сказала Фиона, пытаясь выровнять шаттл. Ей это удалось, но мы с огромной скоростью мчались к небольшому озеру. — Сейчас ударимся о воду и разобьемся, — спокойным голосом прокомментировала она. — Прошу прощения. — Ты все сделала отлично, — успел ответить я, и тут нос шаттла зацепил поверхность озера. Со скрежещущим звуком разрываемого металла нос шаттла начал загибаться вниз; пилотские места отделялись от салона космошлюпки. Я успел разглядеть, как надо мной с открытыми в беззвучном крике ртами пронеслись, сидя в своих креслах, с беспорядочно кувыркающимся корпусом шаттла наши с Аланом подчиненные. Все звуки потонули в реве пролетающего обломка космошлюпки над оторвавшимся носом, для которого удар о воду оказался таким сокрушительным, словно мы врезались в скалу. Из нашего обломка, кувыркающегося самым невероятным образом, вылетали куски металла и обломки аппаратуры. Я почувствовал острую боль — что-то ударило меня по нижней челюсти и улетело прочь, унося ее с собой. Вместо крика я мог испустить лишь какое-то бульканье — это УмноКровь под действием центростремительной силы хлынула из раны. Мой взгляд нечаянно упал на Фиону: ее голова и правая рука остались где-то позади. С громким треском мое кресло вырывается из пола пилотского отсека, и меня несет на спине к большому валуну. Я мчусь вперед, одновременно медленно поворачиваясь против часовой стрелки вместе с креслом, а потом оно начинает прыгать по камням. Затем следует резкая до тошноты остановка — это правая нога ударяется о валун, и мое сознание ныряет в желто-белый взрыв двухсотградусной боли, со всей определенностью объяснившей мне, что бедро сломалось, словно соленый сухарик. Ботинок висит как раз там, где только что находилась челюсть, и я оказываюсь, возможно, первым в истории человечества субъектом, которому удается пнуть самого себя в нёбный язычок. Я описываю дугу по сухой земле и останавливаюсь там, где все еще продолжают падать деревья, сломанные пронесшейся сквозь кустарник кормовой частью шаттла. Один из стволов рушится прямо мне на грудь и ломает по меньшей мере три ребра. После того как мне удалось ударить себя ногой в горло изнутри, как ни странно, у меня появляется ощущение, похожее на разочарование. Я смотрю вверх (ничего другого я просто не в состоянии делать) и вижу над собой Алана. Он висит вниз головой на сломанном стволе дерева, вонзившемся точнехонько туда, где находится печень. УмноКровь капает из его рассеченного лба мне на шею. Я вижу, как его глаза слегка двигаются в орбитах, — это он увидел меня. Затем я получаю сообщение через МозгоДруга: «Ты выглядишь ужасно». Я не могу ничего ответить. Я в состоянии только смотреть. «Надеюсь, что там, куда я попаду, будут видны созвездия», — передает Алан. Он сообщает эту фразу еще раз. И еще. После этого он уже ничего не сообщает. Какие-то чирикающие голоса. Грубая лапа хватает меня за руку. Задница распознает язык и начинает переводить. — Этот еще жив. — Брось его. Он и так скоро сдохнет. К тому же зеленые не годятся в пищу. Они совершенно не развариваются. Фырканье, которое Задница переводит как «смех». — Святая трахалка, вы только посмотрите на это, — говорит кто-то. — Этот сукин сын еще жив. Другой голос. Знакомый. — Позвольте взглянуть. Молчание. Снова звук знакомого голоса: — Снимите с него это бревно. Мы забираем его.