— Я так понял, у Бродилова были непонимания с местным авторитетом, — сказал Армяков и вопросительно глянул на Степана. — Были мы вчера у Сафрона, говорили на эту тему. — И что? Степан пожал плечами. Он знал Сафрона как облупленного, различал, когда бандит врет, а когда говорит правду. Похоже было на то, что Сафрон действительно не при делах. Но говорить так вслух Круча не стал. Во-первых, это могло поставить его в неловкое положение. Во-вторых, он не исключал ошибки. Сафрон запросто мог довести искусство врать до совершенства. — Не признается. — И не признается. Тут доказательства нужны, — с важным видом изрек Армяков. — Они на дороге не валяются, — сказал Комов. — Их носом рыть нужно. — Секундочку. Я это запишу. — Степан открыл блокнот, взял авторучку, сделал вид, будто чиркнул пару слов. Откуда ему знать, как нужно добывать доказательства? Спасибо за подсказку. — А я просто запомню, — с самым серьезным видом сказал Комов. — Ладно, пошутили и хватит, — изрек Кастальский. — Будем искать девушку, севшую в машину к телохранителям Бродилова, и горничную, которая исчезла. — Так мы умные или красивые? — спросил Комов. Степан строго глянул на него. С прибаутками действительно пора заканчивать. Кастальский поставил задачи, Армяков их продублировал. На этом они и разъехались — каждый в свой отдел. У Степана на столе зазвонил телефон. — Да. — Степан, у нас тут убийство, — сказал Малыгин. Не так давно поступил вызов из Ковальцов. Мужчина там повесился. Поскольку он был хроническим алкоголиком, его смерть вопросов не вызывала. На место отправились Малыгин и дознаватель, Степан остался в отделе. — Думаешь? — Думаю, что это связано с убийством Бродилова. Через десять минут Степан уже был на месте. В глаза ему бросился «уазик» патрульно-постовой службы, возле которого стоял порядком откормленный сержант Худосохов. Он держал в руках какую-то пластину, по внешнему виду очень напоминающую автомобильный номер. Капитан остановил машину, подошел к нему и спросил: — Что это у тебя? — Да вот. Это действительно был регистрационный знак с очень знакомой буквенно-цифровой комбинацией. Именно этот номер и называл вышибала Кеша. — А ты говоришь, доказательства на дороге не валяются, — сказал Степан, глянув на Комова, подошедшего к нему. — Те самые? — Те самые. — С «девятки» слетели. — Вопрос когда. — На шурупы сажали, — сказал Круча. Надо было на болты крепить, тогда номер при тряске не отвалился бы. Или шурупы покрупней брать, а тут совсем короткие, и сантиметра не будет. Разболтались, раскрепились, выкрутились из гнезд. Соскочить номер мог от сильной встряски. Между домом и дорогой тянулась мелкая узкая канава. Мостков там не было, машина могла преодолеть это препятствие и без того. Видимо, она проехала, только вот фальшивый номер отвалился. Может, зацепился за что-то… Крепили его, наверное, поверх настоящего. На подлинном номерном знаке должны были остаться отверстия под шурупы. Какая-никакая, а примета. Осталось только «девятку» найти, чтобы номера осмотреть. И девушку разыскать, чтобы образцы крови взять. Всего ничего. Из маленького — в два окошка — дома вышел Малыгин, приблизился к калитке, хотел открыть ее, а она отвалилась. Дом убогий, двор запущенный, трава в полный рост. Деревья вдоль забора больные, засохшие. Видно, что хозяину ни до чего дела нет. О себе он вряд ли особо заботился. Найти бутылку, выпить, вот и все счастье. Степан подошел к Малыгину и спросил: — Что там? — Да ничего нового… Как его повесили, так он и висит. — Повесили? — Думаю, сделать это было нетрудно. В доме, как Круча и ожидал, было грязно, захламлено. Но все это мелочь по сравнению с запахом. Окна закрыты, в доме душно. Неудивительно, что труп разлагался быстро. Покойник висел в петле. Язык высунут, глаза навыкате, руки опущены и чуть протянуты вперед, как будто, умирая, он хотел кого-то схватить. Гримаса ужаса на лице. Если этот тип не сам повесился, то в петлю его сунули живьем. При жизни мужчина был тощим, кожа да кости. Это сейчас его раздуло. Он болтался в петле никак не меньше суток. — С чего ты взял, что это как-то связано с Бродиловым? — спросил Степан. Он едва удерживался от соблазна заткнуть нос пальцами. Его со страшной силой тянуло на свежий воздух. Но нельзя было давать слабину при подчиненных. Тем более что и Малыгин, и Комов не выказывали признаков омерзения. И тот к смерти привычный, и другой. Сначала Малыгин показал на свежее бурое пятно на стене. Кто-то совсем недавно провел по ней окровавленной рукой. За продавленным диваном без ножек валялся скомканный бинт, тоже измазанный в крови. Забросили его туда не так уж и давно. Это было сразу видно. — Я тут все осмотрел, больше бинтов нет. Один только этот завалялся. Видно, не заметили, когда убирались. — Слава, глаз-алмаз! — заявил Степан. Может, Малыгин и не любил геройствовать, но глаз у него действительно наметанный, и котелок отлично варит. Круча без него как без рук. — Перекурить бы, — первым не вытерпел Комов. Но прежде чем покинуть провонявший дом, Степан еще раз прошелся по нему взглядом. Типичное жилище хронического алкоголика. Но на облупленном трюмо капитан заметил пудреницу, помаду, баллончик с лаком. Все старое, в пыли. Иных следов женского присутствия тут не имелось. Если здесь и была представительница прекрасного пола, то она убралась за собой. Но особо не старалась. Использованный бинт просмотрела, кровь со стены не смыла, да и тряпкой, похоже, не пользовалась. Возможно, экспертам удастся снять с чего-то ее «пальчики». Группа уже на подходе, пусть работают, ищут. Степан вышел на свежий воздух, с удовольствием закурил и надолго задержал дым в легких, пытаясь заменить трупную вонь на запах табака. — Если здесь была наша девочка из клуба… — начал Комов. — Из-под клуба, — поправил его Степан. — Если это наша девочка из-под клуба, то как она здесь оказалась? — Шла по улице с окровавленной рукой, наткнулась на Бочкова, — Малыгин кивнул на дом. — Он ее пожалел… Или она пообещала ему на бутылку… Возможно то и другое вместе… — А ничего, что за ней «девятка» поехала? Машина ее ждала, должна была забрать. — Значит, не забрала, — сказал Степан. — Почему? — Может, отстала по пути. — А догнать не могла? — Кравченко и Станин завезли свою… троянскую кобылку во двор. — И что? — Они не оставили примет, по которым ее можно было найти. — Хочешь сказать, что водитель «девятки» не знал, где живет Бродилов? — Это вряд ли, — сказал Степан. Если Бродилова заказали, то киллеры должны были владеть информацией о нем, знать, где он живет. Подъехали они к нему через телохранителей, которых выследили, обхитрили… Это была достаточно сложная комбинация, хорошо подготовленная, грамотно проведенная. Нет, не могли киллеры не знать, где живет Бродилов. — Или водителя надолго задержали на посту ДПС, — продолжал Малыгин.