— Прямо вот так? Совсем просто? — Да. Если, конечно, женщина хочет. Федот забрал у Любы пустой стакан, наполнил, вернул. Да и себя не обделил. — А если она не хочет? — поинтересовалась Люба. — Так никто и не просит. — Нет? — Да, — сказал он. — Что да? — Люба не без обиды глянула на него. — Да, выпьем, — сказал он, чокаясь с ней. — А что нет? — Нет, купаться не пойдем. — Вот как? А я купальник надела. — Так я и говорю, что в купальниках не пойдем. — А без? — Заметьте, не я это предложил! Они выпили, пошли на третий заход, не успели опомниться, как банка опустела. Зато голова у Федота наполнилась хмелем, а тело — легкостью. В небе ярко светила луна, по воде тянулась дорожка. Федот показал на нее и спросил: — А слабо по ней пройтись? — В купальнике? Он ничего не сказал. Просто отошел в сторонку, разделся и шагнул в воду. Сначала нога была в траве, затем наступила на теплую глину, а в самой воде по щиколотку погрузилась в ил. Не особо приятное ощущение, зато очень скоро стало глубоко. Вода чистая, теплая. Самое то. — Не поворачивайся! — донеслось с берега. Федот фыркнул. Только сейчас он вспомнил про несчастного Сеню, который остался без одежды. Но ему-то чего бояться? Огородами доберется до кухни, там завалится спать. Но Люба не стала глумиться над ним. Он слышал, как она зашла в воду, зашлепала саженками, нагнала его, сбавила темп. Федот резко повернулся к ней. Люба сама вплыла в его объятия и сказала: — А вот это лишнее. — Не думаю. Он обнял женщину. Она дернулась, но тут же сама подалась к нему и прижалась грудью. Их губы слились в поцелуе. Но ненадолго. Люба вдруг оттолкнулась от него, вырвалась и поплыла к берегу. Он последовал за ней, видел, как она вышла из воды. Да, формы чертовски хороши, как на ощупь, так и на вид. Люба надела сарафан на голое тело и пошла к дому, решила не поддаваться соблазну. Что ж, для женщин это не в диковинку. Федот не роптал. Хоть какое-то, но приключение. Можно даже сказать, маленькая победа. Был клев. Даже хорошо, что рыбка сорвалась с крючка. Как ни крути, а Люба имела отношение к убийству, более того, укрывала преступницу. Нельзя вмешивать в это дело личные отношения. Федот неторопливо вышел на берег, обсох, оделся, перекурил и только потом направился к дому. Он зашел в свою каморку, включил свет и увидел на подушке светлые волосы. Люба накрылась простыней едва ли не с головой, ее сарафан свисал со спинки стула. — Свет выключи, — прошептала она. Федот кивнул, выключил свет, разделся. Он нырнул и попал в жаркое бурное течение. * * * Петух разорался не на шутку. То ли он концерт курам на смех устроил, то ли нечисть не хотела расходиться с рассветом, но Федот устал слушать его. Он не спал уже несколько минут, но только сейчас открыл глаза. Из окошка на пол падали снопы солнечного света, пыль плавала в них тучными косяками. Где-то рядом золотая рыбка, Федот хорошо помнил, как она билась на берегу, под ним. Это была самая лучшая рыбалка в его жизни. Но Любы с ним не было. Ни ее, ни одежды. Зато на столе стояло что-то, накрытое чистым полотенцем. Пахло молоком и хлебом. Федот поднялся, смахнул полотенце. Так и есть, большая кружка с молоком, лепешка и два яйца. Парное молоко — это, конечно, хорошо, но пиво лучше. Что-то не свежо в голове после вчерашнего. Но если сходить на речку, ополоснуться… Федот оделся, вышел во двор, и его хорошее настроение мигом исчезло. Он не увидел «восьмерки». Вряд ли Люба в булочную на машине уехала. До сельпо тут рукой подать. Из кухни вышла Раиса Евгеньевна, глянула на Федота, натянуто улыбнулась, так же принужденно пожелала ему доброго утра. — А где Люба? — спросил он. — Так уехала она, — ответила женщина и махнула рукой в сторону Москвы. — Гена позвонил, сказал, чтобы отправлялась. — У вас телефон есть? — Он в сельсовет позвонил, оттуда пришли, сказали… — Лиза сказала? — Какая Лиза? — Каблукова. — Как она могла сказать? — Ну да, она же вместе с Любой уехала. — Куда уехала? — Туда. — Федот махнул рукой в сторону Москвы точно так же, как это сделала Раиса Евгеньевна. — Не видела я Лизу. — Значит, Люба ее где-то по дороге подобрала. — Зачем? — Чтобы я ее здесь не нашел. — А зачем она вам нужна? — А вы не знаете? — Нет. — Женщина отвела глаза в сторону. — Люба вам не говорила? — Да, какой-то банкир собрался на Лизе жениться… — Раиса Евгеньевна замолчала, осознавая абсурдность повода, который придумал для себя Федот. — Лиза хотела, чтобы банкир на ней женился. Он отказался. Тогда она убила его, — проговорил он и пристально посмотрел на женщину. Ее мысли должны были в панике заметаться, но ничего такого Федот не заметил. Тревога, да, была. Беспокойство, но никак не более. Раиса Евгеньевна знала, в чем обвиняют Каблукову, и думала сейчас о том, как бы себя не выдать. — Не могла Лиза убить, — заявила она. — Это вам Люба сказала? — Не говорила она ничего. — А я слышал, что говорила.