— Ольга, куда пойдем? — Не знаю. — Тогда я вам покажу мой старый город, вернее, то что от него осталось. Ты же, наверняка его не знаешь. А потом сходим в театр. Сегодня московская труппа выступает. Кабаки и ночные клубы не для меня. — Пойдемте. — Пойдемте, или пойдем? Ольга рассмеялась. — Пойдем. По дороге, Бор рассказывал Ольге о старых зданиях, кто построил и когда. Чем знамениты эти люди. По пути посетили краеведческий музей и картинную галерею. Бор обо всем рассказывал увлекательно. Он давно не был в таком ударе. Казалось. Картинки из старой жизни возникают перед глазами Ольги. — Тима, откуда ты все это знаешь? — До войны, я занимался в археологическом кружке, при краеведческом музее. — Про какую войну ты говоришь? Она ведь давно закончилась. — У каждого своя война. Моя еще продолжается. Бор помрачнел и задумался. Даже загорелое лицо, с ямочками на щеках, посерело. Какое-то время они шли молча. Ольга боялась потревожить вопросом этого странного парня. Но тот начал разговор первым. — Оля, к черту этот театр. В малом зале «Юбилейного» сегодня просмотр фильма «Девятая рота». Я, покажу тебе свою войну. Возле кинотеатра, чуть в стороне от толпы, стояла группа парней. Человек пятнадцать. От них исходила волна неприятья окружающих, и те чувствовали это на каком-то животном уровне. Бор с Ольгой подошли к ним. Парни, увидев Бора, начали обниматься, здороваться. — Жив курилка. Все еще воюешь. — Сказал один из парней, сидящий в инвалидном кресле. — Дед. Такое и при даме. Мужики. Билеты в кассе еще есть? — Сейчас, Мамонтенок организует. У него в кассе знакомая работает. Мамонтенок, нарисуй два билета, видишь, люди ждут. — распорядился Дед. Парень под два метра ростом и в плечах чуть поуже, взял деньги у Бора и зашел в кассы. Бору маякнул парень, стоящий в группе и отозвал его в сторону. На левом глазе у него была черная повязка. — Бор, я сегодня Игоря видел. Он сказал, что ты помог ему вернуть отца и квартиру. — Не совсем. Я только с генацвале разобрался. — Игорь сказал, что ты в клубе «Один» инструктором работаешь. У вас там, все такие крутые? — Каждой твари по паре. — Вот бы мне к вам попасть. Надоело уже все. А на войну не берут, в военкомате говорят, что одноглазый. — Ты же, на войне снайпером был? — Да. — Приходи завтра в клуб. Будешь стрелковое дело преподавать. — А меня возьмут? — Возьмут. Я, там, не на последних ролях. Приходи, я буду ждать. — Договорились. Пошли к братве. Тебя вон, какая симпатичная девчушка ждет, да и Мамонтенок с билетами идет. Зря ты только ее сюда привел. Зачем ей эту кровь видеть. — Филин, не зря. У нас у всех на генетическом уровне должно закрепиться, что русские никогда не были предателями и подлецами. Мы были кем угодно, но Родину не предавали. Это нас продают, те за кого еще вчера мы жизни отдавали. Быть Иванами родства не помнящих, это не про нас с тобой сказано. — Согласен, пошли к парням. Когда Бор подошел к Ольге, Мамонтенок уже передал ей билеты. Через пятнадцать минут начинался сеанс и все потянулись к входу в кинотеатр. Бор взял Ольгу под руку и они зашли в зал вместе. Вскоре начался фильм и в зале наступила напряженная тишина. После фильма, когда Бор с Ольгой вышли на улицу, было уже темно. На улице парило, природа ждала спасительного дождя. — Оля, я тебя провожу. — Я не против. Тима, это действительно было так страшно? — Бывало и страшней. — Но такого не должно быть. — Не знаю. У нас вся история из одних войн. Все кого-то спасали. Взять тот же Кавказ. Да лучше бы их турки вырезали. Сколько нас не пытались сломать, ни у кого не получилось. И не получится. До микрорайона, где проживала Ольга, было далековато, да и она уже устала. Бор вышел на дорогу и остановил частника. Возле подъезда, где проживала Ольга, маячили три темные фигуры, а рядом стоял черный джип. Бор попросил таксерика притормозить у соседнего подъезда. — Оля, посиди в автомашине, я посмотрю, что за черти. — Наша шпана, дворовая. — Сиди. Врага Бор чувствовал на расстоянии, что его уже не раз спасало. Он взглянул на водителя. — Приятель, монтажка есть? — Зачем? — Понимаешь, звери девушке прохода не дают. Нужно разобраться с ними раз и навсегда. — Это дело святое. Монтажка в багажнике, а стальная телескопическая дубинка под моим сиденьем. Ее возьми. — Бор достал из под сидения дубинку и вышел из автомашины. Водитель двигатель не глушил. Вдруг удирать придется. Ладно девушка, но ведь и у самого семья, двое детушек. Бор засунул дубинку сзади. За пояс брюк. И пошел к подъеду. Они узнали друг друга одновременно, Бор и тот парень, кого макали в дерьмо. Что-то взвизгнув, парень бросился первым. В руке у него хищно сверкнул нож. Бор выхватил дубинку и ударил по ключице. Противно захрустели перемалываемые кости. Парень выронил нож и завалился набок. Две темные фигуры приближались к Бору не спеша. С двух сторон. По тому, как они себя вели, чувствовалось, что в спортзале они провели не один год. Это только раззадорило Бора. Он почувствовал мощный выброс адреналина. Как перед тем, настоящим боем, когда идешь в рукопашную и противника готов загрызть зубами. Тимофей улыбался, но тот кто знал его эту улыбку, слегка с хищным оскалом, в такие моменты обходил его стороной. Он остановился и смотрел на приближающихся врагов. На уровне подсознания Бор уловил тот момент, когда они бросятся на него. Ближайший проскочил мимо его, получив удар дубинкой по черепу. Бор бил в полсилы, убивать не хотел. Нападавший по инерции пробежал несколько метров и упал. Третий отскочил в сторону. В его руке матово блестел пистолет. Как бы он не был хорошо подготовлен, но он пропустил момент, когда у Бора в руке появился метательный нож, применяемый в спецназе, пробивший ему легкое. Опустившись на колени, захлебываясь кровавой пеной, парень трясущейся рукой попытался поднять пистолет, в мгновении ока ставшего тяжелее двухпудовой гири. Бор подошел и выбил пистолет из руки. Он размахнулся дубинкой и хотел ударить противника в висок. Но кто-то оттолкнул его в сторону. Удар не получился и он промахнулся. За его спиной стояла заплаканная Ольга. — Тима, не убивай его. Пусть живет, не надо. Бор опустил дубинку, занесенную для повторного удара. Поднял с земли пистолет и засунул его в карман. — Ольга, тебе максимум пятнадцать минут на сборы. Тебе здесь ночевать нельзя. Эти очухаются, тут зверья понаедет, машины некуда будет ставить. Переночуешь у меня. Подруге скажи, что бы тоже валила отсюда. Ольга заскочила в подъезд, а Бор подошел к водителю такси, который стоял возле автомашины и дрожащими руками пытался прикурить сигарету. — Слышь, браток. Забери дубинку. Давай минут пятнадцать девушку обождем, пока соберется. — Дубинку брось под сидение, где лежала. Парень, ты не в спецназе служил? — Если и так, то что? — Только так там натаскивают. Я сам Афган прошел. Видел ваших парней в действии. — Так обождешь, или нет? — Да, даже довезу бесплатно. Минут через десять из подъезда выскочила Ольга, с сумкой в руках. Перескочив через лежащих, она бегом бросилась к ожидающей ее автомашине. Бор взял у нее сумку и забросил на переднее сидение. — Подруга где? — Она оставила записку, что на две недели уезжает домой. Отец заболел. Ольга с Бором сели на заднее сидение. Ее всю трясло и в глазах стояли слезы. Бор обнял и прижал к себе. Пока ехали, Ольга всхлипывая спрашивала. — Тима, ну почему так? Ведь я им ничего не сделала. Бор молчал, играя желваками. Возле своего дома, он протянул деньги водителю. Тот покачал головой и сказал. — Парень, дай ей дома стакан водки и пусть уснет. Это не для женских нервов. Только смотри. Они ведь тебя искать будут. — Я, их, раньше найду. — Ну, дай-то бог. Бор достал сумку, помог выйти Ольге. Приобнял ее и они оба зашли в подъезд. Водитель почесал в затылке. — Вот ни хрена себе, потаксовал. Затем включил передачу и уехал. Бор завел Ольгу в квартиру. — Оля, ты переночуешь в комнате родителей, а я у себя на диване. Ты ничего не бойся. Я вернусь минут через десять. Сбегаю до ночного киоска, продуктами затарюсь. А то у меня в холодильнике от голода мышка повесилась.