Генерал приехал в ГУБОП, как всегда, до начала рабочего дня. Но выпить свою обычную чашечку кофе не успел, в кабинет вошел начальник оперативного отдела. Судя по красным от бессонницы глазам и запавшим, плохо выбритым щекам, главный опер управления не жалел не только подчиненных, но и себя. — В такую рань? — глядя на оперативника, негромко проговорил генерал. — Значит, нарыл что-то серьезное, давай докладывай. — Я по поводу бумаг с виллы Зорича, где была информация о членах правительства, — доложил начальник оперативного отдела. — Подробней. — Всю информацию собрали детективы агентства «Редут». Мы нашли в конфискованных документах копии тех бумаг, что обнаружили на вилле. Мне даже удалось побеседовать с несколькими детективами, занимавшимися этой слежкой. Кстати, один из них мой бывший подчиненный, толковый парень, да погнался за большими деньгами. Вот теперь сидит под следствием. Конечно, в агентстве его тоже ценили, но это все ерунда. Он был старшим группы слежения... в общем, ни о каком Зориче или Войцеховском никогда не слышал. Конечно, его могли не посвящать, чей заказ он выполняет, только, думается мне, втюхали нам пустышку, а за ней стоит... — ДИК, — закончил фразу оперативника генерал. Он уже забыл о чашке остывшего кофе и о тех делах, что наметил по дороге из дома в управление. Теперь его голова была занята услышанным. Неприятности со списками, найденными на вилле Зорича, и с прикрепленной к расследованию депутатской комиссией, теперь представлялись детской забавой. Появление в этом деле олигарха Клоцмана — это уже была большая политика, игра, в которой можно было потерять погоны с большими звездами. Опытный кабинетный воин, генерал стал быстро просчитывать ситуацию. «Надо бы побыстрее слить это дело в Генпрокуратуру», — в конце концов решил он, но вслух произнес совсем другое: — Значит, у нас по этому делу всего один фигурант — Айзек. Кстати, как он себя ведет? — Нормально, — ответил главный опер. — Ходит в управление, пишет рапорты, отвечает на вопросы дознавателей, в свободное время гуляет по городу, читает прессу. Ведет себя абсолютно спокойно, встреч ни с кем не ищет. Думаю, его нынешняя задача поддержать «версию Зорича», а заодно легализоваться в Москве. — Как насчет «детектора лжи»? — поинтересовался генерал. — Был он на полиграфе. Это ему что два пальца... Матерый волчара, прошел спецподготовку. Теперь его, чтобы по-настоящему колонуть, надо сажать на «сыворотку правды», иначе не расколоть. — Считаешь, надо брать? — Естественно, и чем быстрее, тем лучше. — Так тому и быть, — неожиданно легко согласился шеф ГУБОПа. Хлопнув ладонью по столу, он подвел итог деловому разговору: — Значит, давай команду своим орлам брать Айзека. А я ему обеспечу следователя Генпрокуратуры и отдельные апартаменты в Матросской Тишине. Так надежнее для сохранения жизни этого матерого волка. — Товарищ капитан первого ранга. — Перед Масягиным появился матрос-вестовой. — Из радиоцентра поступило сообщение. Ихтиандры выставили буй, радиостанция работает в контрольном режиме. — Ясно, — кивнул командир «Забияки». Все шло по плану. Боевые пловцы, установив радиобуй, двинулись дальше своим ходом на штурм крепости. Теперь следовало морякам подготовиться к своей части операции. — Тревога! — скомандовал капитан первого ранга. — Всем постам боевая готовность номер один. Звук тревожного ревуна огласил недра фрегата, в одно мгновение «Забияка» ожил. Носовая башня стала медленно поворачиваться, длинный артиллерийский ствол, как хобот доисторического животного, внюхивался в воздух. С чавканьем открылись люки пусковых установок, откуда выглянули хищные остромордые наконечники крылатых ракет. Расчехленные зенитные автоматы, вращаясь в разные стороны, вглядывались в небо черными зрачками шестиствольных пушек. На корме палубы занимали места поднявшиеся из глубин боевого корабля вертолеты. Округлый транспортно-боевой «КА-29» на первый взгляд выглядел весьма мирно, но нес в пусковых блоках более сотни неуправляемых ракет, что делало его крайне опасным. А стоящий рядом вертолет огневой поддержки «КА-50» и вовсе смотрелся угрожающе. Длинноствольная пушка под фюзеляжем и два десятка мощных управляемых ракет усугубляли впечатление. Недаром этот вертолет носил грозное название «Черная акула», только сейчас из-за фюзеляжа, покрытого не черным цветом, а зелено-коричневыми полосами, он был схож с не менее опасной тигровой акулой. Палубная команда вместе с техниками устанавливала на вертолеты гигантские «карандаши» ракет. Тяжелую металлическую ленту, плотно набитую снарядами, укладывали в оружейный отсек. Работа спорилась, вскоре все приготовления были закончены. Палуба опустела, лишь пилоты сидели в кабинах своих винтокрылых машин, ожидая команды на взлет. Фрегат «Забияка» плавно разрезал острым носом морскую гладь, ощетинившись боевыми системами. Артур Айзек проснулся среди ночи, его мучила сильная жажда. Не включая света, он прошел на кухню и, прежде чем открыть кран, аккуратно раздвинул занавески и выглянул в окно. Двор был пустынным, только у соседней девятиэтажной панельки стояла припаркованная старая «Победа». Машина во дворе появилась сутки назад, весь день в моторе копался невзрачный мужичок в серой спецовке и вельветовой фуражке, ровеснице машины. Сейчас Артур увидел огонек сигареты в салоне «Победы». Поверить в то, что хозяин ночует там, оберегая чудо автомобилестроения, было полным абсурдом. Такая рухлядь и даром никому не нужна. «Меня пасут», — догадался Артур. Пить сразу расхотелось, резидент так же бесшумно вернулся в комнату. Если за него взялись всерьез, то наверняка и квартиру, и телефон прослушивают. Незачем показывать «топтунам», что ты встревожен, это их заставит работать еще осторожнее, а соответственно, еще больше осложнит его жизнь. «На чем же я прокололся?» — размышлял Артур, улегшись обратно в постель. Вариантов было немного. Первый: дознаватели нашли несостыковки в «легенде», с которой он приехал в Москву. Нет, здесь прокола быть не может. «Легенду» готовили не один месяц, отработали все возможные варианты. Второе: что-то не то показал полиграф. Тоже не может быть. В свое время он прошел спецкурс в КГБ, да и перед отъездом с ним поработал психоаналитик Кочубей. Третье: оперативники ГУБОПа могли что-то откопать в московских пенатах, это ведь их епархия, даже несмотря на самоубийство Войцеховского и исчезновение Зорича, могли найти какие-то невидимые из Новоморска следы. Пресса упоминала о бумагах государственной важности. Большой шум мог всколыхнуть разные слои ила, и что-то могло всплыть наружу. А даже маленькая ложь рождает большое недоверие. Айзек тяжело вздохнул: «Если они теперь начнут рыть вглубь, меня в покое не оставят. Значит, провал». Артур был высококлассным профессионалом и провал почувствовал на уровне подсознания. И как всякий настоящий профессионал, знал, затягивать процесс выхода из игры нельзя. С каждым днем будет хуже и хуже, пока не произойдет арест. После этого выкрутиться, выйти сухим из воды — не более чем утопия. Он снова встал с постели и не спеша начал одеваться. Несмотря на кромешную темноту в комнате, резидент надевал на себя одежду быстро, уверенно, а главное, бесшумно. Эта полезная привычка была у него выработана годами. Одевшись, Айзек прошел в прихожую и неслышно открыл замок. Когда его поселили в эту квартиру, первое, что он сделал, это густо смазал машинным маслом замок и дверные петли. Открыв дверь, он выскользнул на лестничную клетку. Здесь было светло и тихо, до чердака было еще четыре этажа. Артур легко преодолел это расстояние и, встав перед чердачной дверью, смог убедиться, что его обложили. Еще недавно на этой двери красовался тяжелый ржавый замок, красноречиво говорящий о том, что чердаком давно не пользовались. Теперь же замка не было, и не оставалось никаких сомнений в том, что на чердаке засада, перекрывающая ему путь в соседний подъезд. «Долго они не будут играть со мной в кошки-мышки», — решил Айзек, вернувшись обратно в квартиру. И выход из этой ситуации он видел только один — бежать. Одно из правил разведки гласит: «Нельзя бежать сломя голову — это привлекает внимание». Двигаясь по квартире совершенно бесшумно, резидент достал из-под кровати большой пластиковый чемодан. Вернее, спецконтейнер, замаскированный под обычный чемодан. Его резидент получил на второй день после приезда в Москву, тогда все были заняты делом Войцеховского и Зорича, поэтому было не до него. В контейнер было уложено все самое необходимое именно для такой ситуации. Несколько паспортов на разные имена, но с его фотографиями, набор грима для изменения внешности под некоторые фотографии, большая сумма в долларах и рублях, спутниковый радиотелефон для экстренной связи. Бухта тонкого капронового троса, позволяющая спуститься даже с крыши шестнадцатиэтажной башни, удобная кожаная пистолетная сбруя и два пистолета: новейший российский «грач» на восемнадцать патронов и мощный «зиг-зауэр Р-220» сорок пятого калибра. Сбрую и оружие Айзек сразу надел на себя, чтобы быть готовым к любым, самым неожиданным поворотам судьбы, остальное спрятал в спортивную сумку. На самом дне контейнера лежала труба реактивного огнемета «шмель», снаряженного вакуумным (изобарическим) зарядом. Это титаническое по смертоносной мощи оружие резиденту доставили на всякий случай как оружие «возмездия». Теперь он знал, как его применить. Войдя в ванную, ствол огнемета он прикрепил к ручке двери, а спусковой крючок перевязал тонкой леской, другой конец которой привязал на кран умывальника. Теперь достаточно было только потянуть на себя дверь... Бесшумно выйдя на лестничную клетку, он так же бесшумно закрыл замок. Спустившись на два этажа, он раскрыл окно на лестнице межэтажного перекрытия, выходящего в соседний двор. Окна его квартиры не выходили туда, а посему логично было предположить, что там наблюдателей нет. Зацепив капроновый трос за батарею парового отопления «хитрым» узлом, позволяющим с земли его развязать, Артур выбрался наружу. Через пять минут он был на соседней улице. Убедившись, что «хвоста» нет, вытащил радиотелефон. Три дня назад он дал в Новоморск команду к началу операции, теперь следовало дать отбой. Несколько минут в трубке раздавались длинные гудки, потом механический голос ответил, что номер не отвечает. «Что ж, значит, не судьба, — подумал резидент, пряча телефон. Набирать дублирующий номер у него не было времени. — Теперь каждый за себя». Он спешил покинуть ставший для него опасным город. После ухода Вагаева Профессор разлил остаток вина по бокалам и, подняв свой, мягко улыбнувшись, сказал: — Давай на посошок, чтобы спалось крепче. — Давайте, — согласился Кольцов, взяв свой бокал. Не успели они допить кислое вино, как в кабинет вошли двое караульных. «Под крышкой стола кнопка экстренного вызова», — сообразил Глеб. Впрочем, ничего нового в таком устройстве не было. — Извини, — абсолютно спокойно проговорил Георгиев, глядя в упор на своего гостя. — Пока идет проверка, апартаменты предложить не могу, придется еще пожить в каземате. — Ничего, мы люди привычные, — так же спокойно ответил Кольцов, поднимаясь из-за стола. — ЧП, товарищ генерал! — Главный опер ГУБОПа снова появился в кабинете шефа спустя два часа после последнего разговора. — Что еще случилось? — поднялся из-за стола генерал. Таким возбужденным начальника оперативного отдела он давно не видел. — Дал я команду на захват Айзека. «Топтуны» докладывают: не выходил из квартиры. Решили брать его прямо там, выехала на место группа захвата. В квартиру вошли без помех, даже успели доложить, что пусто. Потом вдруг как ахнет, квартира вдребезги, всех, кто был внутри, на мелкие куски. Что он там заложил, непонятно, эксперты поехали разбираться! — Опять жертвы! — обозленно проговорил генерал. Они уже знали, что источником секретной информации, из-за которого погибла специальная группа, был именно новоморский резидент Артур Айзек. — Задействовать все силы, все резервы, но взять Каина живым. — Разрешите, товарищ генерал? — В кабинет начальника ГУБОПа ворвался руководитель центра боевого планирования. — Получена телефонограмма из ФСБ по каналу «Воздух». В Новоморске раскрыт государственный заговор, возглавляемый одним из... непонятно, то ли олигархом, то ли вором в законе. — Ясно, без ДИКа и здесь не обошлось, — недовольно пробурчал генерал. Он все больше погружался в трясину крупных политических дрязг. — «Альфа» уже направляется на Чкаловский аэродром, — закончил начальник центра боевого планирования. Неожиданно до генерала дошла вся картина происходящего. Пока он думал о том, как снять свою ответственность за штурм виллы Зорича, без его присмотра осталось новоморское дело; он надеялся, что частный детектив Кольцов, работающий там под воровской «крышей» и заодно подхалтуривающий на ГУБОП, принесет ему «подшитый материал» для архива. Теперь становилось ясно — «рыцари плаща и кинжала» не дремали. Впрочем, сообщение из ФСБ означало — сыщик не только сотрудничает со своей бывшей «конторой», но и не забывает новых друзей из не менее могущественной службы. — Значит, мы это дело разрабатывали, пропуская всю гадость через собственные жабры. А эти Железные Феликсы выходят на сцену во всем белом, как оперная примадонна, собирать аплодисменты. — Генерал посмотрел на «плановика» и грозно спросил: — Мы можем опередить чекистов? — Опередить не можем, — спокойно ответил начальник боевого планирования. Сейчас в его голове, как на дисплее компьютера, пробегали десятки вариантов раскладывающегося оперативного пасьянса. — Пока мы будем поднимать по тревоге СОБРы ближайших областей или выбивать в министерстве разрешение на использование ОМСН, уйдет время, а группа «А» спокойно всех повяжет. — Так что, совсем никаких вариантов? — безнадежно спросил шеф. — Есть один вариант. В Моздокском аэропорту сидят пять команд СОБРа, прибыли на смену в Чечню. Они в полной боевой готовности. Если их сейчас посадить на самолет, то в Новоморске они будут вместе с приземлением «Альфы», — закончил свою мысль «плановик». Такой ответ понравился генералу, он расплылся в улыбке и приказал: — Значит, любыми путями (вплоть до захвата) добыть «борт» для групп СОБРа, а я отправляюсь на Лубянку координировать совместные действия.