Просыпаюсь и не могу поверить в то, что проснулась. Ночь не успела ещё отступить и фонари за окном оранжево-жёлтым цветом разбивают черноту и украшают стены номера причудливыми ломанными линиями — тени голых веток деревьев. Слышно, как мимо проезжают машины — отель рядом с дорогой. Тихо. Мирно. И по-людски. Сон как продолжение вчерашней яви. Я всё ещё в лесу. Каждая палка, коряга или камень вонзается в голые ступни, а жухлая стылая листва и грязь по колено заляпали ноги. Сверху ветви царапают обнажённую кожу, волосы слиплись в сосульки и как же холодно! Куда иду?! Одна, совершенно одна… Проснуться в тепле, сытой, с перевязанными, перебинтованными и залеченными ранами — живая! Настоящая. Человек. Не то существо, что теряло сознание, но держалось из последних сил, нет. Вновь смогла сбежать от Кая. Я выжила. *** Мы приехали в гостиницу к полуночи. Надев на меня резиновые сапоги из багажника, нацепив толстовку, а поверх дождевик, Олег спокойно провёл ресепшена и сонная девушка даже слова не сказала, выдавая ключи. В таком месте и не к такому привыкли. А потом пришло отупение. Так бывает если долго напрягаться, боясь всего и вся. Пока Олег ездил в супермаркет за продуктами, лекарствами, одеждой и обувью, лежала на покрывале в номере, боясь даже пошевельнуться. Ведь каждое движение — боль. И она распустилась всеми лепестками, когда парень вернулся и вправил плечо. Затем пошли осиные укусы вместе с «дробью» и ожогами — прохладный душ казался огнём. Вымытая без слоя грязи представляла собой жалкое зрелище. Особенно пострадали ноги. Мне сложно стоять, не говоря уже о том, чтобы ходить. В голове не укладывается, как до этого вообще могла двигаться? Олег на руках отнёс в кровать. И смех, и слёзы: так обо мне никто ещё не заботился. Ни Лико, ни Арман. И в этом не было подтекста, просто он не мог иначе. И всё порывался отвезти в больницу. Обработав антисептиком царапины и раны, забинтовав ступни до лодыжек, закрепив под грудью пострадавшую руку, налепив лейкопластыри и смазав синяки и кровоподтёки мазью, Олег накормил бутербродами с горячим чаем, помог почистить зубы и умыться, и уложил спать. Сейчас, рано утром, видела, как хмурится во сне уставший парень. И понимала, что ничего не расскажу. Как могу подставить его ещё больше? Ведь кто знает, удастся ли мне пережить эту весну… Заиграла музыка на телефоне — будильник, значит уже девять утра. От звонка Олег моментально проснулся, сонно моргая, наощупь выключая мелодию звонка. — С добрым утром! Натянув одеяло, подложила под спину подушку и прислонилась к стене. На удивление чувствовала себя просто отлично. Даже рука болела меньше, и никаких предпосылок к простуде. — С добрым, — вяло отреагировал он, переворачиваясь на спину и глядя в потолок. Кажется, парень всё ещё приходит в себя, вспоминая, что было вчера ночью. Думаю, его мысли полны вопросов и загадок. Не каждый день встречаешь полуобнажённую девушку на пустынной дороге в лесу. Пока Олег принимал душ, осторожно размотала бинты на ногах, чтобы оценить масштаб катастрофы. Если не смогу дойти до машины, то как собираюсь незаметно покинуть город? Вряд ли здесь на каждом углу продают инвалидные кресла или костыли. Шрам и так выделяет из толпы, инвалидность привлечёт ещё больше внимания. Увиденное повергло в состояние шока. Всё не могло так быстро зажить! Вместо синяков — розовая кожа, царапины сошли, глубокие порезы почти полностью затянулись. Да, наступать неприятно, но терпимо. При желании могу даже бежать! Плечо всё ещё сильно травмировано. Олег вправил его, но это далеко не конец. Я не знаю, насколько опасен вывих: нужно показаться доктору. Сделать рентген, получить таблетки, нормально обездвижить руку. Какая смешная! Мне бы просто выбраться из города, здесь даже стены давят, кажется, что люди Кая повсюду. Что они в любой момент придут. А я даже защититься не смогу! Конечно, благодаря Лико, раны заживают очень быстро. Просто супер-регенерация, но всё равно остаюсь уязвимой. Я не супермен и не волк, единственное, чему научилась у Армана: «Хочешь выжить — беги». Пока Олег ходил за завтраком, приняла душ, почистила зубы, вымыла волосы. Удивительно, но удалось всё это сделать одной рукой. И к его приходу, уже сидела в постели, бездумно щёлкая каналы телевизора, нервно поглядывая на часы. Паранойя становится неизменной спутницей. Еда оказался почти горячей. Олег нашёл неподалёку кафешку, где за небольшой процент упаковали всё с собой. Горький кофе в стаканчиках, сосиски, пюре, салаты. Всего понемногу, но достаточно, чтобы неплохо подкрепиться. Во время завтрака, парень не задавал важных вопросов. Мы болтали о пустяках, вроде погоды, красивых видах, окружавших этот городок, вспоминали книги, фильмы, искали точки соприкосновения и находили их. Ему также нравились романы о путешественниках во времени и переселенцах, мы одинаково равнодушны к комиксам и футболу. Но хоккей — наше всё! Как и покорение космоса. И фильмы ужасов, именуемых «слешэрами». За два часа можно о многом поговорить, если не хочешь говорить о главном. За два часа можно узнать человека, если ты честен и открыт. — Ты ведь сейчас солжёшь, ведь так? — совершенно обыденным голосом спросил Олег, убирая грязные пластмассовые тарелки со стола и выбрасывая в мусор. — Не хочу подвергнуть ещё большей опасности, — я была готова к этому вопросу, поэтому ответила быстро и правдиво. — Я всю ночь пыталась придумать, что сказать, чтобы ты поверил. И не искал правды. Не придумала. Просто пойми, они уже знают о тебе. Ты приехал в усадьбу, задавал вопросы, а ведь им есть что скрывать! Кто ты, откуда, почему приехал? Чудо, если они не станут разбираться, сочтя это праздным любопытством провинциального журналиста! — Предлагаешь забыть о тебе? О том, что они с тобой сделали? — всерьёз возмутился парень, скрещивая руки на груди. В этот момент открылась моя беззащитность. Я что действительно похожа на ту, кого нужно всегда спасать? Невинная овечка с белоснежной шкуркой? Неужели он не видит, что меня не нужно трогать? А нужно держаться как можно дальше! Я приношу только боль. Я ядовитое растение и разрушаю всё, к чему прикасаюсь. — Да. Если хочешь жить — оставь это, — заявила твёрдо, упрямо глядя в глаза. — Меня не нужно спасать. Станет хуже. Подумай о друзьях и близких. Если вздумаешь копать — они тронут не только тебя, но и их. Залезут в голову и выпотрошат как рыбу. Так что забудь. Есть люди, которые занимаются этим. И ты им не нужен. Я постаралась дать ему максимально обтекаемую информацию, чтобы он понял — в это не стоит лезть. Если дурак — погонится за мечтой журналиста — влезет и это его убьёт. Если умный, то останется жив. Всё просто и я не мамочка, чтобы решать за него. Олег смирился не сразу. Он спрашивал и спрашивал. Даже по моей внешности прошёлся. И от него не ускользнуло, как быстро затянулись раны. Не думаю, что он поверил словам о хорошей генетике. Молчание давило, а шутки не разряжали обстановку. Всё тщетно — и в номере, и в машине, ни слова не сказала о том, с чем столкнулась два года назад. Я молчала, понимая, что правде он не поверит. А если столкнётся с Каем, даже воспоминания сослужат плохую службу. В неведении его спасение. *** Мы сидим в машине неподалёку от станции почти рядом с условленным местом. Сейчас два часа дня, следующий поезд через двадцать минут. Эльзы нет, как и повода для паники — варианты маршрута из Санкт-Петербурга до этого города различны, так что она может приехать и в четыре, и в пять. Но в ожидании всё равно искусала губы и изгрызала ногти. — Ты уверена? Почему не хочешь подождать в машине? Отсюда вся площадь как на ладони, не пропустишь подругу. — Она мне не подруга, — нервно отвечаю, поглядывая на часы. — Хорошо не подругу, — легко согласился парень. — Но тебе не кажется, что одинокая девушка в толстовке с капюшоном будет выглядеть значительно более подозрительно, чем машина? — Здесь повсюду камеры. Я не хочу, чтобы потом тебя допрашивали, если до этого дойдёт! Наивное дитя. О как же я наивна! В окно со стороны водителя постучали. Человек в форме и в фуражке, немного полный, розовощёкий, с холодным взглядом, но без голубого отлива. Я поглубже натянула капюшон и постаралась притвориться спящей. Когда Олег опустил стекло, полицейский представился, а затем сходу приказал выйти из машины. — В чём дело? — удивился парень. — Я что-то нарушил? — Разбудите девушку и оба выйдите из машины! — вновь последовал приказ, только голос прозвучал в два раза строже. — Что происходит? — спросила фальшиво-сонным голосом, оставаясь в тени. — Пожалуйста, выйдите из машины. В городе проходят оперативно-розыскные мероприятия, — нехотя пояснил он. Олег послушно вышел из машины, а я, действуя в два раза медленнее, напряжённо думала. Это несовпадение. Не может быть совпадением. Кай ищет меня, привлекая все силы. Как лучше найти девушку в толпе? Пройтись полицейской лапой. У меня примета на пол-лица и нет документов! Выйдя из машины, краем глаза заметила напарника полицейского. Солнце в зените, но не обжигает, просто голова от волнения закружилась. Что делать? Повернуться и сдаться или?.. Я сорвалась с места. — Держите её! Раздался возмущённый окрик и я припустила ещё быстрее. Несмотря на боль и слабость, были шансы уйти. Эти товарищи не противники жирной пищи, спортзал не для них, так что моя задача — уйти с площади, а уж потеряться среди стоящих плотно друг к другу домов довольно просто. Рука, прижатая к телу, мешала бежать, равновесие терялось, солнце слепило глаза, окрашивая всё в ярко-красные оттенки, но не сдавалась и продолжала наращивать скорость, пытаясь не сбить дыхание. Я влетела в небольшую толпу, толочущуюся около базарных торговок, продающих овощи, цветы и фрукты. Распихивая людей, пробиралась вперёд, оскальзываясь о гнильё под ногами, активно работая локтями. — Куда ты прёшь! — прямо в лицо плюнула старуха, отталкивая в сторону. Чуть не упала, но выровнялась, оглянулась и, увидев, как близко подобрался один из полицейских, ускорилась к выходу с импровизированного рынка. Засада пришла откуда не ждала. Какой-то простецкий парень легко и непринуждённо сделал подсечку, и я рухнула, приложившись щекой о потёртый асфальт. Лицо обожгло, брызнули слёзы и в ушах зазвенело. Повреждённая рука заныла вновь — спал удерживающий бинт. Даже показалось, что заработала новый вывих. Только попыталась подняться, как налетел полицейский и довольно сильно коленом удержал в лежачей позиции. — А ну не двигайся, стервь! — прошипел он, заламывая руки. Я закричала — вывернутую руку прострелила острая боль и запульсировало плечо, эта пульсация волнами пошла по всему телу. — У меня рука вывихнута! — отдышавшись, воскликнула, но мужик не обратил внимания, застёгивая на запястьях наручники. — В участке разберёмся! — буркнул он, однако более деликатно поднял на ноги. Вокруг собралась толпа любопытных. Разномастные лица, от мала до велика. Лузгающие семечки, ковыряющиеся в зубах и просто отупевшие, расхристанные, красные испитые люди. Или же это то, что вижу только я и только сейчас из-за того, что надо мной смыкается небо? — Благодарю! — мрачно и кратко процедил полицейский довольному пареньку и тот мигом заулыбался, шутливо отдавая честь и неприязненно глядя на меня. Идя сквозь толпу, по сторонам слышала шёпот: «Лицедейка, небось!.. Воровка иль чё похуже!.. Ты видел её шрам?.. Точно тебе говорю — убийца!.. Я тут слышала, бабёнка приревновала мужика, свихнулась и зарубила его, а потом сбежала… Мож она это?..» Полицейский вывел к дороге, куда тут же подъехал небольшой уазик. Водитель выскочил из машины, с интересом оглядел меня, удивлённо присвистнул, пониже натягивая кепку, оглаживая небольшую бородку. — Вот так улов! — резюмировал он. — Хороший день, — подтвердил толстяк, а затем толкнул меня в спину, вызвав очередное шипение и боль. Начиналась мигрень и день на секунду выцвел до полной белизны. Проморгавшись, увидела перед собой открытую заднюю дверцу уазика. — Полезай! — скомандовал мужик. — Дядя, может не надо? Я ничего плохо не сделала, просто… — заканючила я, кося под простушку. — Это в участке разберутся, — перебил он. — Моё дело доставить всех подозрительных. Так что не нервируй и полезай в кузов! — Вы не имеете право! — раздался голос позади.