«Ну, и чего ты добился, дурень?! — Лихо явно негодовало результатами встречи. — Разве ты не понял? Духа нельзя убить! Через сто, двести, триста лет, но он вернётся!» Игорь ухмыльнулся. Быть может это лишь шутка помутнённого разума, но на пару мгновений ему показалось, что перед ним стоит коренастый мужик в шапке-ушанке, телогрейке и с пятизарядкой в руке. Прежнее желание нырнуть в Тень, попытаться выпрыгнуть где-нибудь в безопасном месте, пропало. Отмщённый друг будто успокаивал, обещал помощь. Уж он-то не подведёт… Наверное, можно отдохнуть немного. Старый, бывалый егерь наверняка о нём позаботится. И глаза закрылись, провалив Волхова в поток бессознания. ━─━────༺༻────━─━ — Кажись, затихло… Илларион выглянул в окошко часовни, — убедиться, что буря закончилась. Лунный свет очертил точёные изгибы лица, короткую бородку и прямой нос. — Можем выходить? Сидеть в этом сыром тесном месте дольше необходимого у Саши отсутствовало всякое желание. Они еле успели добраться до укрытия, но всё равно промокли, не дождавшись самого разгара внезапной бури. Саша боялся, что священник начнёт разговор, попытается вызнать чего лишнего, но раскаты грозы и грохот барабанящего по крыше ливня перебивал всякое слово, поэтому пришлось сидеть в молчании. Но времени зря не теряли — набрали полные бутыли воды из колодца, устроенного прямо внутри часовни. — Ну, пошли. Пока ещё чего не нагрянуло по нашу душу. Илларион подхватил половину бутылей и бодро двинулся наружу. Саша забрал оставшиеся, последовал за ним, стараясь не обращать внимание на липнувшую к коже сырую одежду, отдающую противным холодом. Вязкая после дождя земля чавкала при каждом шаге, с крон деревьев продолжала капать вода, но замечал это Саша разве что когда капля разбивалась о его нос, отчего тот начинал чесаться. Жутко хотелось поскорее добраться до избы. Мысли о горячей печи да свежезаваренном чае грели душу, заставляли ноги шевелиться быстрее. — Да уж, завёл я тебя, Сашка, в приключение, — ухмыльнулся Илларион, перескакивая через перегородившую тропу корягу, покрытую толстым мхом. — Уж извини, в прогнозе вроде обещали тишь да гладь. Саша оттолкнулся от земли, чтобы тоже перепрыгнуть корягу, но вдруг из ниоткуда выскочило нечто, промчалось прямо между ног, отчего подошвы скользнули по влажному мху, а Саша рухнул, шмякнувшись в податливую почву. — Саня, ты цел?! — Илларион бросил бутыли, ринулся на помощь, но парень уже вскочил на ноги. — Да, в норме… чёрт, что это было? — Заяц, я думаю. Шмыгнул, с испугу на тебя нарвался. Ничего не болит? — Не, всё хорошо. Пошли д… Саша вздрогнул, краем глаза заметив силуэт среди деревьев, прервался, вглядываясь в темноту, но там уже ничего не было. — Что такое? — Илларион нахмурился, тоже повернулся в ту сторону, но ничего не смог разглядеть. — Пошли. Не стоит ночью по лесу шастать. «Саша…» Пронёсшийся в голове голос принадлежал Волхову. — Погоди. Я что-то… Силуэт снова мелькнул меж елей. «Нужна помощь… спаси…» — Ты в порядке? — батюшка испугался — вдруг парень головой ударился? — Да. Но мне… Чёрт, не знаю как объяснить. «Скорее!..» — Следуй за мной! И он ринулся вглубь чащи. — Стой! Ты куда?! Ну, шельма! — крикнул вслед Илларион, но потом, плюнув, сам помчался за ним. Силуэт то появлялся, то исчезал. Заводил всё глубже и глубже в лес. Позади доносились призывы Иллариона остановиться, но тревога не позволила отступить. Чутьё подсказывало, что он должен отозваться на призыв. Вдруг силуэт замер. Он больше не исчезал, но теперь изменился, стал шире. Он расположился у подножия дерева, ожидая пока до него доберутся. Сердце заколотилось пуще прежнего, заставив ноги и руки заработать ещё быстрее. Илларион, заметив как увеличивается дистанция, разразился бранью, но постарался не отставать. Наконец Саша остановился. Лёгкие работали как сумасшедшие, жадно глотая воздух, но адреналин скрывал усталость. — Да какой чёрт тебя!.. — Илларион, догнав его, хотел было высказать всё что думает, но вдруг оборвался, когда увидел перед собой опёршееся о ствол тело. Волосы под капюшоном спадали со лба до самых бровей, лохматая борода скрывала половину лица, которое пересекал страшный шрам, но он узнал его. Узнал своего друга. Глава вторая. Кровь и песок Он шагал по укрытой туманом поляне, окружённой стеной мрачных деревьев. Искорёженные в лунном свете, они угрожающе смотрели на него, грозили истерзать шипами, стоит только приблизиться. Волхов узнал это место. Та самая елань, в которой он стал Жнецом, где погиб от его руки прошлый несчастный. Туман рассеялся, открыв взгляду торчащие из земли кости, человеческие и волчьи. Под ногой хрустнула челюсть огромного черепа. Пустыми глазницами на Волхова глядел Гаур, его старый знакомый, нашедший свою смерть на кромке кинжала. — Они остались здесь. До сих пор гниют в общей могиле. От голоса задрожали поджилки. Злость охватила душу, когда голос, уже ставший привычным в голове, вдруг заговорил извне. Волхов обернулся, увидел стоящую напротив одноглазую старуху и тут же набросился на неё, потеряв контроль. Гнев обуял рассудок, жажда разорвать беса собственными руками затмила всякие мысли. Он вот-вот должен был сжать горло старухи стёртыми в кровь пальцами, но та исчезла в последний миг, разразившись хриплым грубым хохотом, что разлетался по округе. — Ты не сможешь меня убить, Жнец. Я — это ты, а ты — это я. Неужели забыл? Волхов издал отчаянный крик, сжал изуродованные кулаки, рыская глазами в поисках Лиха. — Покажись, тварь! Покажись, и отправишься следом за Лешим! В ответ снова раздался хохот. Старуха образовалась из ниоткуда, на морщинистом лице изогнулась чудовищная улыбка. Лихо схватило череп скелета, валяющегося у неё под ногами, подняла лицевой стороной к себе и с подобием нежности принялась гладить позеленевшую макушку. — Вы, смертные, так предсказуемы… — она играючи увернулась от нового выпада, мелькнула, оказавшись на другом конце рощи. — Вами легко управлять. Волхов успокоился. Точнее попытался успокоиться. Он не знал, что именно происходит, но гоняться за бесом словно кот за красной точкой было бессмысленно. — Зачем… — Что? — Лихо оживилось, единственный глаз блеснул торжествующей искоркой. — Ты что-то спросил? — Зачем тебе всё это?! Зачем было являться к нам?! Что тебе нужно от меня?! И снова смех. Раздражающий, пробирающий до дрожи демонический смех, извергнутый будто из самой преисподней. — Что если я делаю это из любви? Ты мне поверишь, Жнец? — Любви? Любви?! Ты, демоническое отродье, способно лишь разрушать! Лихо оскалилось. Длинные серые ногти заскребли по черепу, словно поглаживая. — Да, любви… Вы, смертные, — мои потомки. Эта земля была моим домом задолго до того, как здесь появились первые поселенцы, но знаешь… люди мне нравились. Вы были необласканы, суровы. Жизнь ваша была скоротечна и полна опасностей. Страх… страх управлял вами. Управляет до сих пор. И только страх вы принимаете всерьёз. Откуда-то раздался волчий вой, но Лихо не обратило на него никакого внимания. — А сейчас… вас смешивают с грязью, нагло лгут прямо в лицо, убивают, грабят. И всё это с вашего же дозволения. Череп скрипнул от силы, с которой костлявые пальцы сжимали его. — Меня пробудил тот жалкий смертный с нестерпимой жаждой остановить своих бывших знакомых, но с полным отсутствием решимости это сделать. Он боялся. Здоровенный бугай боялся трёх истощавших отродий. Страх сковал его, но с моей помощью он освободился от этих оков. Снова издалека растеклось печальное завывание, но Лихо продолжало говорить. — Второй нашёл меня сам. Он годами истязал себя муками вины и обиды, корил за неспособность добиться справедливости для собственного чада. И только увидев дело рук моих осмелился на то, чтобы подражать мне. Но даже тогда ему понадобилась моя помощь, чтобы продолжить месть. Ногти вцепились в макушку черепа, сжали её так, что кость не выдержала и лопнула. Лицо старухи исказилось в злобе, раздражении, снова обнажились острые кривые зубы, крик вырвался изо рта оглушающей, едва не сбивающей с ног волной: — Страх овладел вами! Вы словно стадо овец, неспособных даже блеять в сторону своих пастухов! Вам нужен вожак, пример, которому можно следовать. Что ж…