— Нашли, — он выдохнул. — Так что всё спокойно. С теми, кто на крыше был, тоже спокойно, предъявлять за них никто не будет, слово же давали. Отключился он прежде, чем я успел спросить, что и как. Немного ясности внёс Слава, который притопал на кухню. Он морщился, когда двигал рукой, но рассказал всё в деталях, что было там до нашего прихода. — Студент упоминал про Сазона сегодня, — сказал я. — А с тобой кто был, Слава? Что за Скиф? — Так брат его, Сазона, — ответил он, усаживаясь за стол. — Он со мной и там базарил в больничке, и на чердаке по телефону с кем-то на связи был. Ему и говорили, что Крюков выходит. Он, кстати, упоминал, что с Фролом насчёт меня базарил. По пьяни может тот проговорился? — Насчёт Гусара вряд ли, дело опасное, — я задумался. — Но всё равно непонятно, выдадут тебя или нет. Вернее, остался ли тот, кто был в курсе? В этом вопрос. — Да похрен, — он явно хотел пожать плечами, но не стал тревожить больное. — Если там так много людей знало, давно бы выдали меня. С ним было два быка, они не в курсах были. Но я думаю, он им приказал меня замочить, если что. Потом он бы их грохнул. Ну я так думаю, они обречены были. А если бы выжили, их бы точно живьём под асфальт закатали, хрен бы они доказали, что не при делах. — Я понимаю. — Похоже, этот Скиф с Фролом хорошо жил, — продолжил Слава, куря в открытую форточку. — Вот и в курсе про меня был. Хитрый он, всё-таки. Сазон-то попроще был. Если бы не брат, вряд ли бы решился. — Посмотрим, — сказал я. — Как думаешь, они вместе того Гусара решили гасить? — Вряд ли, Скиф тогда сидел ещё. Сам Сазон может быть, но вряд ли, он слишком тупой для такого. Хотя… он бы тогда предъявил за Гусара Фролу. Или Скиф сам как-то выяснил. Шантажист хренов, — Слава усмехнулся. Подождали до ночи, но ничего нового известно не стало. Будто прошла очередная разборка братвы. Если кто из жителей видел мой джип, то решил не говорить. Никаких сводок не было. Я предложил не расходиться, так и остаться здесь до утра. Небольшая нервозность так и была, но повидавшие всякого парни успокоились, да и мне стало полегче, меньше тревог. Пожарили картошку, они вспоминали совместную службу, но больше какие-то смешные случаи, чем жёсткие. Потом Женя в очередной раз рассказал, как мы с ним прятались на даче от пивзаводских, и как по итогу вышло, что смогли выжить. Опасения так и не подтвердились, никто нас не искал, ни милиция, ни братва. Первые не знали, что случилось, вторые знали, но с их точки зрения, мы ничего такого и не сделали. Наверняка, все уже в курсе, что Сазон хотел грохнуть шефа чужими руками, но не вышло. Надеюсь, усвоят наконец, что к нам лезть нельзя, и дадут нам спокойно работать, чтобы никто не мешал. С джипом ничего не случилось. Утром пришли к нему, и первым делом вернули Славу в больницу, прямо к вчерашней медсестре. Всё-таки ему надо долечиваться, рана ему покоя не даёт. — Нашли, — сказал я ей. — Возвращаем в ваши руки. — Больше сбегать не будет, кхе, — добавил Женя со смехом. — Будет здесь, пока не выпишут. — Буду лечиться, — пообещал Слава. — Смирно лежать, плевать в потолок и терпеть процедуры. Никакого пива… — при этом он хитро усмехнулся, так что я бы ему не верил. — Вот и хорошо, — суровая медсестра растаяла. — Иди в палату, Шевцов, я тебе капельницу сделаю. Повязку ещё надо поменять. А мы поехали в контору. Артёму сегодня дежурить, а нам принимать нового сотрудника, ведь вчера нашего опера гоняли в его последний рабочий день. — Опаздываете, — с укором сказал Лёня, который ждал на крылечке, куря сигарету. — Хотя, для начальства вернее говорить — задерживается. — Верно, дядя Лёня, — Женя пожал ему руку. — Теперь мы с тобой коллеги, кхе! — А вы разобрались с этим делом? — спросил Лёня. — Крюков-то, говорят, живой остался, даже не ранен. А те трое были из бригады Сазона, хотели Крюкова завалить, да не вышло. Информатор говорил, что их свои кончили. Руоповцы пытаются подвязать Крюкова, да не выходит у них. И жильцы помалкивают, будто их кто-то предупредил, чтобы молчали. Возможно, этим как раз занялся тот чёрный джип, что приезжал на место происшествия после того, как мы уехали. Ведь для пивзавода погибшие — предатели из бригады Сазона. А сам Сазон, по словам Лёни, бесследно пропал. — Расскажу чуть позже, — сказал я. — Ты же с нами теперь. — Что так и тебя поедем выручать, дядя Лёня, — пообещал Женя, гордо подняв голову. — За своих кого хошь порвём. Мы ни к кому не лезем, но кто к нам… уже не первый нарвался. Ладно, — он первым пошёл в контору. — Работать надо, кхе! О вчерашнем деле я думал долго, из-за этого спал плохо. Но всё же, этот наезд был жёсткий, но мы смогли его пережить без потерь. Своих людей мы защитили, в этом и была цель. Но об этом ещё буду говорить со Студентом, когда он появится. В комнату отдыха поставили чайник, там мы с утра и собирались небольшой компанией. Жена Ярика, бухгалтер и по совместительству кадровик, тем оформляла Лёню на работу. В её закутке стоял магнитофон, из которого доносилось «Почему холодная луна мне не дарит утро?» от беззубого тогда Шуры. — Поздравляю, — сказал я, пожимая бывшему оперу руку. — Теперь ты в штате нашего ЧОП. — Ну и зарплата, — Лёня посмотрел приказ ещё раз. — Семь лимонов, это что, примерно штука баксов? Ты всем так платишь? — Только тебе, Жене и Славе. И себе чуть побольше, но я начальник. Остальным поменьше, но не обижаю. Про это мы ещё с вами обговорим. — И когда уже платить начнут? — спросил Женя. — С осени? — С первого дня, как ты работаешь, — ответил я. — То есть с понедельника тебе уже капает зарплата. — Даже не знаю, куда столько денег тратить, — Женя задумался. — У меня ещё старые не кончились. — А ты женись, — подсказал Лёня с ехидной усмешкой. — Сразу будут куда-то исчезать. — Нам осталось принять в фирму Славку и Костю с Андреем, — сказал я. — И найти ещё десяток человек для комбината, чтобы успеть обучить к осени. — Завтра вечерком в зал приглашу пацанов, может быть? — предложил Женя. — Выберем из них, кого можно. Я покажу, кто надёжный. Тогда же хотели, да не вышло. — Да, отлично. Я ещё хочу у Семёныча зал под охрану взять, но платить он не будет. А вот мы за аренду будем, будем много заниматься вечерами. — Вечерами у него всё равно свободно. — В пятницу мы должны сдать оружейку комиссии, если всё нормально пройдёт, то отметим, — продолжал я. — Ну, это если не будет нового головняка. В понедельник поедем на комбинат всей толпой, там как раз приедут питерские. Сопроводим их, они заплатят отдельно. — Гэбэшник тот приедет? — спросил Лёня. — Белоглазов который? — И он тоже должен, хочет посмотреть в поле, как тут всё устроено. А то там был только Нижегородцев, но он с ними больше не работает. Но главное, мне перед всем этим надо повидаться со Студентом и Крюковым, — я обвёл их взглядом. — Чтобы точно убедиться, что вопрос закрыт, что мы отбились. — Город даже не понял, что случилось, — Лёня усмехнулся. — Сначала все затаились, будто чего-то ждали, но не дождались. Значит, заговорщика и правда прибили. И никто про Гусара походу не знал. — А этот Скиф правда такой заговорщик? — Да его как-то даже не замечали наши, — Лёня пожал плечами, доставая сигарету. — Сидел ещё три года, но особо не выделялся. Хотя на него вешали мокруху одну, но там на пивзаводе у каждого рыльце в пуху. В общем, теперь уже неважно. Пошли подымим, Женька, а то шеф нам здесь не даёт курить. Я вышел с ними, постоял чуть в стороне. А через несколько минут к конторе подъехал серый крузак Студента, за рулём был только он. Вид мрачный, пальцы перевязаны. Заметил меня и махнул рукой, я пошёл к нему. — Ещё кого нашли? — спросил я, усаживаясь на переднее сидение. — Не, — он помотал головой. — Собрались бригадиры у морга, к ним Иваныч вышел живой, все только обрадовались. Походу, кроме Сазона никто и замешан не был. — Возможно. А сам Сазон где? — Не твоё дело, Волк, — беззлобно сказал Ваня. — Моё, — возразил я. — Он нам угрожал, мы защищались. И мне надо знать, закрыт вопрос или нет. Зря мы, что ли, в это дело ввязались? Если он жив, он может отомстить и мне, и ребятам моим. — Больше не отомстит, — Ваня завёл двигатель и тронулся вперёд. — Тут всё закрыто. Ты прав был, он пытался людей собрать, и под себя пивзавод подмять. — Но я тут узнал, что у него брат хитрющий был. — Был, про него ты лучше меня знаешь, что случилось, — сказал он, крутя баранкой и поглядывая на меня. — Нам ещё надо с тем твоим пацаном побазарить, что он слышал. — Со мной говорите, я за него отвечаю. — Ладно, — Студент кивнул. — Тут ты прав, базара нет, твоя бригада, ты за них отвечаешь. Зря ты только к нам не идёшь. — Нет, буду заниматься своим. А то заставите кого-нибудь утюгом пытать. Вы можете. Я хмыкнул, Студент рассмеялся. — Ну, твоё дело, Волк. Ты прав оказался. А не ты, так хана бы Иванычу пришла, да и всему пивзаводу. Не удержался бы Сазон, его бы Гоша сожрал и не подавился бы. — Говорю же, я людей своих защищал. — Вот за это и можно уважать, — он неловко закурил с помощью прикуривателя. — Ты прав оказался, увидели мы эту гниду, разобрались. Хотя Иваныч говорит, поторопился я, но всё равно как-то… у меня такое ощущение, что… — Студент замялся. — Кошки на душе насрали? — Во, точно! — он оживился. — В самый раз. Вот они же кенты были, Иваныч с Лёхой Сазоном. А тот взял и подставил, без раздумий, снайпера нашёл. — Скажу неприятную вещь, Ваня, но в вашем деле друзей завести сложно, если вообще возможно. У меня друзья есть, за которых я иду на всё, а они за меня пойдут. У тебя же кенты всякие. Но если твой кент косяк упорет, тебе же придётся его кончать. Он очень внимательно посмотрел на меня. — Не согласен с тобой, Волк. Вот ты умный мужик, но тут ты не прав. Но не уговариваю, не переубеждаю. — И как тебе в банде? — спросил я. — Ты же всё-таки служил, воевал. Люди же другие — Не армейка, конечно, но тоже нормальные пацаны есть. Просто те, кто со стороны, этого не видят. Не, Волк, тут у нас у каждого своё. Но хорошо, что ты в менты не пошёл, а то бы так с тобой не базарили. Погнали, в общем. — К Крюкову? — догадался я.