Бык насупился и неприязненно посмотрел сначала на Слона, а затем на Айдара. Заметив кивок головы Айдара, говоривший о том, что Слон чист, он улыбнулся словам Слона и обнял его, как в былые годы. Они отошли в сторону, для того чтобы переговорить. — Ну, ты и забаррикадировался, Наиль, — восхищенно сказал Слон. — Тебя здесь и танками не достанешь. Такая охрана, что разорвать готова. Ахметзянов невольно покраснел, явно польщенный, и ответил: — Осторожного человека, Слон, Бог бережет. Друзей с каждым днем становится все меньше и меньше, а вот врагов, наоборот, все больше и больше. — Ты знаешь, Наиль, — обиделся Слон, — я к тебе приехал как к другу, а ты вместо того, чтобы меня встречать, даешь команду на обыск. Ведь ты, наверное, не забыл, как вместе мы ходили на бокс, как ездили на соревнования? Я ведь никогда не был твоим врагом и всячески помогал тебе подняться с низов. — Извини, Слон, за действия моих людей. Время сейчас такое, трудно понять, кто друг, а кто — враг. Я думаю, ты уже слышал, что мою машину недавно обстреляли, и я чудом остался в живых. Погибли двое надежных товарищей. За что их убили? Никто не знает. Хорошо, пусть они хотели убить меня, но их-то за что? Это первое. А второе — те мальчишки, что стоят на посту, тебя просто не знают. Кто ты для них? Никто. Поэтому на обыск обижаться не стоит. Меня тоже в Москве ваши архаровцы обыскивали, но я же никому ничего не предъявлял по этому поводу. — Ты сам знаешь, Бык, лес рубят, щепки летят. Пуля, она не разбирает, кто прав, а кто нет. Поэтому я и не люблю все эти войны, одна кровь. Сначала мы здесь делили асфальт, убивали друг друга, теперь делим деньги и тоже убиваем друг друга. Бык молчал, не зная, что возразить. — Вот эти бы твои слова, да в уши Мартыну с Гариком! Они же сейчас оба в шоколаде, хоть облизывай, — сказал Бык. Сделав небольшую паузу, Слон продолжил: — Наиль! Я к тебе приехал от Мартына. Я знаю, что между вами уже давно пробежала кошка, и вы ненавидите друг друга. Но сейчас не те времена, чтобы сводить счеты между своими ребятами. У нас сейчас один враг — «Жилка». Это они хотят перекроить весь город. Не знаю, как ты, а Мартын это хорошо понимает и хочет с тобой помириться. В знак примирения он отдает тебе страховую компанию «Казань» и считает, что ты можешь больше не перегонять деньги в Москву, а распоряжаться ими на свое усмотрение. Вот поэтому я приехал в Казань, чтобы передать тебе все это. — Спасибо тебе, Слон за хорошую новость. Я тоже не хочу воевать. За страховую компанию, — большое спасибо. Передай Мартыну и Гарику мою благодарность за этот подарок и еще скажи им, что я зла не помню. У нас действительно один враг — это «Жилка». — Вот и хорошо, Наиль, что мы с тобой так быстро договорились. Если возникнут, какие-то проблемы, звони мне в Москву, а не хватайся за пистолет. Все проблемы можно решить и уладить без всякой крови. Слон пожал ему руку, повернулся и направился к своей машине. Сев в нее, он помахал Быку рукой и поехал в сторону выезда из поселка. Через минуту машина со Слоном скрылась из глаз. Наиль еще минуту-другую постоял на улице и направился в дом. * * * Проснувшись рано утром, Роман Купцов, известный в определенных кругах под кличкой «Купец», быстро позавтракал и направился к братьям Синявским, старым своим товарищам, проживающим в соседнем доме. Купец поднялся на третий этаж и стал настойчиво звонить в дверь. Накануне вечером братья ходили в ночной клуб, где весело провели ночь, и поэтому крепко спали. Однако настойчивый стук в дверь заставил их подняться с кровати. Старший из них, Артем, надев тренировочный костюм, направился к входной двери. — Ты что, Купец, охренел что ли? С утра рвешься в квартиру! Дай нам отоспаться после вчерашнего. Мы вчера с братишкой бухнули немного, вот и валяемся до сих пор в постели, как поленья дров. — Как только вам, лоботрясам, не стыдно? Родители пашут, а вы все бухаете и бухаете, — пошутил Купец. Он прошел в комнату и, сбросив со стула чьи-то вещи, сел. — Короче, пацаны. Вчера вечером мне позвонил недобитый вами Бык и забил со мной «стрелку» на сегодня. Я должен буду встретиться с ним где-то в районе пяти часов вечера около татарского театра на Кабане. Я не знаю, о чем пойдет речь, но это наш последний и единственный шанс разобраться с этим Быком раз и навсегда. Сейчас утро, и у нас есть время подготовиться к этой встрече. Я имею в виду подготовить позиции, откуда можно было бы вести прицельную стрельбу, а также подобрать место, где укрыть нашу машину. Из спальни, сладко потягиваясь, вышел второй брат. Он был в одних трусах и, пожав руку Быку, плюхнулся в затертое кресло. Взглянув на его помятое лицо, Купец продолжил: — Думаю, Бык после нашего покушения на него на встречу приедет явно не один. С ним наверняка будет охрана, а это человека три как минимум, и поэтому убрать его будет не так-то легко, как может показаться с первого взгляда. Артем, давай одевайся, и поехали на место. Братья быстро позавтракали и вышли на улицу. Недалеко от кинотеатра «Комсомолец» их ожидал Купец в своей машине. Спустившись по улице Латышских стрелков к Танковому кольцу, они поехали на улицу Татарстан. Подъехав к театру Камала, они, не выходя из машины, стали осматривать прилегающую местность. Потратив на это около получаса, начали обмениваться впечатлениями. — Ну что, ребята? — спросил их Купец. — Я думаю, что тебе, Артем, лучше стрелять из этой заброшенной гостиницы напротив театра. Оттуда прекрасный обзор и просто шикарный сектор для стрельбы. Да и пути отхода оттуда просто идеальны. Можно выйти на улицу Парижской Коммуны, Кирова и Татарстан около профтехучилища. Купец посмотрел на ребят, словно ища одобрения, однако те сидели молча. — Вы что молчите? Если есть какие-то замечания, то скажите! — Да согласны мы с тобой, Купец. Просто у меня голова трещит, и спорить с тобой желанья нет. — Пить меньше надо. Всю водку все равно не выпьете, — ответил Купец. — Машину, думаю, мы оставим на перекрестке улицы Тукая и Татарстан, около швейной фабрики. Там народу всегда много, что ни говори, две остановки трамвая. Это позволит нам легко затеряться среди людей. Он замолчал и снова посмотрел на ребят, которые слушали все это с каким-то особым равнодушием. Перехватив его взгляд, Артем произнес: — Купец, может, по пиву, голова трещит, сил нет. — Какое еще пиво? — закричал Купец. — Ты что, совсем обалдел? Взглянув на их лица, он продолжил: — А теперь самое главное. Валить Быка нужно будет только тогда, когда я отойду от него метров на пятнадцать, иначе можете зацепить и меня. Валить будешь ты, Артем, у тебя это получится намного лучше. Вот еще что. Стреляные гильзы, ребята, не собирайте, оставьте их на месте. После того как ты закончишь стрелять, Артем, нужно будет к нашим гильзам подбросить те гильзы, которые мы осенью набрали на стрельбище, где стреляли сотрудники милиции. Пусть оперативники поломают немного головы над этим ребусом. Купец закончил говорить и посмотрел на братьев Синявских. Братья промолчали, боясь что-либо возразить ему. Купец как себе доверял этим двум немногословным парням и ничуть не удивлялся их молчанию. — Купец, — наконец, сказал Артем. — Тебе не кажется, что это будет много. Я имею в виду гильзы. Оперативники ведь не лохи, они могут догадаться, что это все туфта. — Скажи, Артем, тебя это сильно напрягает? — спросил со злостью Купец. Он не любил, когда принятые им решения подвергались ревизии и сомнению. В салоне повисла тишина. Никто из братьев больше не хотел спорить с Купцом. — Я еще раз вам говорю, что мы должны быть на точке не позднее трех часов дня. Ясно? Поэтому никакого спиртного сегодня, даже пива. Ребята закивали. Машина тронулась с места и поехала в сторону улицы Свердлова. * * * Низамов Рамиль, он же Резаный, вот уже неделю пребывал в депрессии. Ему не хотелось ничего делать, и он отменял одну встречу за другой. Он жил на втором этаже гостиницы «Нева» чуть больше шести месяцев. В соседних номерах проживали его охранники. Он верил этим ребятам как себе и всячески старался поощрять их за верность. Вот и сегодня к нему в номер вошел один из охранников и напомнил ему, что у него сегодня на одиннадцать часов назначена встреча с представителем речного пароходства. Дело в том, что наряду с казанской группировкой, в Питере стала поднимать голову аналогичная ОПГ из Тамбова. Представителям этой еще недостаточно крепкой группировки явно не нравились действия бригады Резаного, которая практически контролировала весь центр города. Тамбовцы не хотели мириться с тем, что татарская группировка кромсала город, и поэтому всячески пыталась противостоять этому натиску. Неделю назад одна из бригад тамбовцев предприняла попытку подмять под себя работу местного речного пароходства. Этот наезд вызвал определенную тревогу со стороны его руководства, которое вот уже длительное время работало под крышей казанских ребят. Вчера вечером представитель пароходства позвонил Резаному и попросил его решить эту проблему. Выслушав, Резаный заверил его, что все вопросы будут сняты буквально на днях. Время шло, вопрос по-прежнему оставался открытым. Похоже, казанцы до настоящего времени так и не определились, как решать эту проблему — путем дипломатии или привычным для себя методом полного уничтожения возникшей конкурирующей структуры. — Спасибо, Айрат, я не забыл о встрече, я все помню. Передай водителю, пусть готовит машину. Сейчас поедем. Заодно скажи, чтобы и ребята были готовы, — отдал распоряжение Резаный. Когда охранник вышел из номера, он встал из-за стола и достал из шкафа бронежилет, надел его под белую рубашку. Этот бронежилет ему подарил один из близких знакомых, уверяя, что именно в таком ходит президент России. Ему еще не приходилось испытывать прочность подарка, и он сегодня надел его в первый раз — на всякий случай. В сопровождении двух телохранителей он вышел на улицу. Недалеко от здания гостиницы его ждал черный шестисотый «Мерседес». Резаный сел в машину, и она тронулась. Сзади, на расстоянии тридцати метров, следовал Ланд Крузер с его личной охраной. Мерседес Резаного был бронирован и легко держал автоматную пулю. Только в такой надежной машине он передвигался в последнее время по Питеру. Все неприятности, которые преследовали его в последнее время, он связывал с активной деятельностью Мартына. Война, начавшаяся между их бригадами, то утихала, то вспыхивала с новой силой, унося десятки молодых жизней. Вчера вечером он разговаривал с Казанью. Белый сообщил ему, что три дня назад ребята из группировки «Грязь» застрелили его хорошего знакомого только за то, что посчитали его членом его бригады. Он хорошо помнил убитого, они вместе учились в одной школе. Размышляя об этой нелепой смерти своего одноклассника, он невольно подумал, что сейчас можно быть убитым только за то, что каждый день, утром или вечером, приветствуешь своего соседа из группировки. — Что будем делать дальше, Резаный? Рамиль на минуту задумался, а затем ответил: — Что за вопрос, Белый. Мочите их. Ты понял? За этими непростыми мыслями, он не заметил, как они доехали до здания речного пароходства. * * * Переговоры, на которые приехал Резаный, протекали трудно. Представитель речного пароходства не скрывал от него, что сильно напуган наездом на них бандитов из Тамбова, всячески пытался занять нейтральную позицию в этом деле. — Поймите меня правильно, Рамиль, нам все равно, кому платить, вам или им. Мы просто хотим нормально работать и не оглядываться, когда идем на работу. Вы сами, без нас, решайте эти вопросы, мы с руководством не будем влезать в ваши разборы. — Нет, милый Иван Тимофеевич, так работать вы не будете. Или вы с нами, или вы на кладбище. Можете это передать всем в вашем окружении, — твердо сказал Резаный. — Это вам не Тверская в Москве, а вы, надеюсь, не проститутки, которым без разницы, кто их трахает. Иван Тимофеевич изобразил на лице сначала обиду, а затем маску мученика. Обратив внимание, что на него никто не глядит, он сказал: — Может, вы сами позвоните им и обыграете этот момент? Вот их телефон, они оставили его для связи с ними. — Давайте телефон, — Резаный стал набирать номер. Когда их соединили, он посмотрел на окруживших его ребят и сказал: — Меня зовут Резаный, я из Казани. С кем я говорю? — Я Ангел из тамбовских. Я ждал этого звонка и хотел бы узнать твое решение этого вопроса. — Решения по этому вопросу просто нет, — коротко ответил Резаный. — Если вы нормальные ребята, то должны понимать, что нормальные ребята не отбирают у таких же, как они, кусок хлеба. Поэтому мы думаем, что вы поступаете не по правилам, предъявляя нам какие-то претензии. Петербург — город большой, и барыг в нем достаточно, чтобы хорошо всем зарабатывать. Ищите в бизнесе свою нишу и не лезьте туда, где все занято.