— Макс, что это все значит? — с ужасом спросила Меламори. — Что ты сделал? — Не знаю точно… — Я пожал плечами. — Кажется, я просто восстановил справедливость. Наверное, я все сделал правильно, вот только почему мне так паршиво?.. И бутылочка с бальзамом разбилась — по милости нашего рыжего покойника, между прочим… Какой кошмар! — Что, очень паршиво? — Да нет, не очень. Так, серединка на половинку. Просто сил никаких не осталось. — А зачем тебе силы? Сейчас мы поедем домой. Я сяду за рычаг, а ты ляжешь на заднем сиденье. Поспишь, если захочешь. Все уже закончилось, да? — Надеюсь, что так. Помоги-ка мне подняться. Голова кружится. Меламори протянула мне руку. Легко, словно я ничего не весил, подняла меня с мокрой травы и помогла забраться в амобилер. Сама уселась на место возницы. Я с удовольствием вытянулся на заднем сиденье. Ноги пришлось высунуть в окно, но эта поза меня вполне устраивала. Я закрыл глаза и приготовился нырнуть в сладкие дремотные сумерки. — Макс, он не хочет ехать! — возмущенный вопль Меламори прервал мое блаженное оцепенение. — Как не хочет? — удивился я. — Что же с ним могло случиться? — Наверное, что-то с кристаллом. Он вполне мог разбиться при столкновении. Сейчас посмотрю… Я услышал хлопок дверцы, какой-то скрежет, несколько нецензурных слов, после чего леди вернулась на свое место. — Так и есть. Разбился, гаденыш паршивый! — сердито сказала она. — А я-то размечталась… — Плохо дело! — Я с трудом открыл глаза, принял сидячее положение и задумался. В сущности, думать тут было не о чем: магический кристалл — сердце амобилера, то же самое, что мотор для автомобиля. Без него эта грешная телега и с места не сдвинется. — Придется послать зов Джуффину, — устало заключил я. — Пусть за нами кто-нибудь приедет. Ничего страшного, собственно говоря, не случилось! — Все равно обидно! — вздохнула Меламори. И тут же подскочила на месте: — Смотри, Макс! Там кто-то идет! Я постарался собраться. На всякий случай: мало ли, кто там может идти… — А, вы тут? А куда вы делись? Я вас искал под землей, — голова лесничего Цвахты просунулась в открытое окно. — Ну что, у вас все в порядке? Хотите орехов? — Мокрые орехи посыпались на сиденье, несколько штук упало на пол. Мы с Меламори изумленно переглянулись и рассмеялись. Это уже было как-то слишком! — У вас есть амобилер, сэр Цвахта? — спросила Меламори. — Есть. Дома, конечно. А почему вы не хотите возвращаться на этом? Вам в нем неудобно? — «Неудобно»? — прыснула Меламори. — Грешные Магистры, да у нас кристалл разбился! — Да? Странно, — покачал головой лесничий. — Ну ладно. Пошли ко мне. — А это далеко? — поинтересовался я. — Близко. Отсюда идти часа полтора, не больше. — Ну уж нет! — решительно сказал я. — Не могу. При всем желании — просто не могу! Давайте так: вы пойдете домой, возьмете амобилер и приедете за нами, ладно? — Ладно. Через два часа я приеду. Только больше никуда не уходите без меня. Вы можете заблудиться. — Как ты думаешь, он вернется? — спросила Меламори после того, как силуэт лесничего скрылся в древесных зарослях. — Или лучше все-таки послать зов сэру Джуффину? Ребята будут ехать сюда часов пять, не меньше, но так надежнее… — Надеюсь, он все-таки вернется. Мужик совершенно сумасшедший, но Джуффин дал ему отличные рекомендации. — Думаю, это была шутка! Очередная дурацкая шутка нашего шефа. Ты слышал? Этот ненормальный спросил, куда мы подевались! — Будем надеяться, что он вернется, — упрямо повторил я. — Два часа — не так уж долго… А если я немного вздремну, то, наверное, смогу сам управлять амобилером. Еще час — и мы дома! Или даже быстрее, если я буду в ударе. — Конечно, попробуй поспать! — согласилась Меламори. — А я… — А ты посиди рядом со мной, ладно? А то вдруг кошмар приснится. — После такого приключения? Вполне может! — Да Магистры с ним, с приключением! Но все-таки я остался без амулета, а сэр Джуффин говорил, что… — Моя голова склонилась на мягкое сиденье, и я заснул на полуслове. На этот раз сон завел меня так далеко — дальше некуда. Мне приснилось, что я оказался в совершенно пустом месте. Там не было ничего. Это невозможно ни описать, ни объяснить, но там действительно ничего не было: ни пространства, ни времени, ни света, ни тьмы, ни верха, ни низа, ни земного притяжения, ни невесомости. Там не было даже меня. По крайней мере, присутствовать там — вовсе не означало быть. Скорее уж, наоборот. Каким-то образом я знал новые условия игры. По крайней мере, некоторые. Отсюда можно было попасть куда угодно. Не просто в любой город, а в любой из миров, обитаемых и необитаемых, — их, к моему изумлению, оказалось бесконечное множество. Я чувствовал, что не просто могу, но должен погрузиться в одну из незнакомых реальностей. Знал, что промедление опасно: если я не проявлю инициативу, один из Миров возьмет меня силой. «Двери между Мирами» — о них не раз говорили при мне Джуффин и сэр Маба Калох. А я погибал от любопытства, стараясь вообразить, как это может выглядеть. И вот получил наконец ответ на вопрос… Черт, здесь не было ничего, кроме этих грешных Дверей между Мирами! И все они были распахнуты настежь. Дескать, добро пожаловать! Я замер в пустоте, с ужасом понимая, что сейчас один из Миров возьмет меня, и я никогда не найду дорогу обратно, в Ехо. Такой исход казался мне катастрофой. Я хотел вернуться домой. Какая разница, где я когда-то родился? Мое место — в Ехо, и я хотел там остаться, потому что… Потому что ТАК ПРАВИЛЬНО! Нужно было удирать отсюда, немедленно. Удирать обратно, в Магахонский лес, где в никуда не годном служебном амобилере Управления Полного Порядка спал сэр Макс, тот я, которым мне очень нравилось быть… Но я не знал, какая дверь в этой бесконечности ведет домой. Я приказал себе оставаться на месте. Легко сказать, «оставаться»! Незнакомые миры были намерены наложить на меня лапу. Я чувствовал их иррациональную жадность и неумолимую силу, которой не было никакого дела до моих желаний, надежд и планов на будущее. Что я мог противопоставить этой силе? Только врожденное упрямство, которое в свое время чуть не загнало в могилу моих бедных родителей. И еще иррациональную нежность к мозаичным мостовым Ехо да привычку начинать свое утро с кружки камры. И бесконечную любовь к друзьям, это пронзительное ясное чувство, о котором я до сих пор не подозревал. И серые глаза Меламори, в которых поселилась наша общая тоска о несбывшемся… Не так уж мало, но, кажется, все равно недостаточно! Я чувствовал, что исчезаю, медленно, но верно погружаюсь в трясину чужой реальности и новой, уже почти сформулированной судьбы… Звонкая оплеуха вернула меня к действительности. Я подскочил, оглушенный, ошарашенный и бесконечно счастливый. В этот момент я не помнил, что со мной случилось. Лишь смутно чувствовал, что избавился от какой-то опасности. Вот только от какой?.. Меламори, бледная и перепуганная, смотрела на меня во все глаза. — Что случилось? — жалобно спросил я. — Почему ты дерешься? Что, я начал к тебе грязно приставать? Я во сне много чего вытворяю, но до сих пор был уверен, что не способен на… — Грешные Магистры! Если бы «приставать»!.. Извини, что я тебе стукнула, Макс. Но мне нужно было как-то тебя разбудить. Ты… ты начал исчезать. Боюсь, еще немного, и ты исчез бы окончательно! — Плохо дело, — я встряхнулся, пытаясь прийти в себя. — Куда же это я мог деться? Идиотизм какой-то… И как это выглядело? — Как? Ужасно! Когда ты заснул, я послала зов сэру Джуффину, рассказала ему подробности нашей охоты на Джифу. Заодно попросила послать зов этому психу, местному лесничему, проконтролировать, чтобы тот не вздумал завалиться спать, оставив нас без амобилера. Потом мы немного потрепались, ну ты же его знаешь… — Знаю, — невольно улыбнулся я. — И что было потом? — Потом шеф вдруг сказал мне, чтобы я за тобой присматривала. Дескать, у него сердце не на месте, потому как ты спишь без своего амулета. Очень вовремя! Когда я посмотрела на тебя, ты был уже полупрозрачный и становился все прозрачнее… Так быстро! Я чуть не рехнулась от страха. А потом подумала, что беда случилась с тобой во сне, значит, нужно тебя разбудить, и все будет хорошо. Как видишь, получилось! — Ага, получилось, — согласился я, машинально потирая распухшую скулу. — Какая ты умница! Со мной действительно случилось что-то паршивое, вот только что? — Я думаю, тебе обязательно нужно вспомнить, — прошептала Меламори. — Макс, вспомни, пожалуйста! — Можно попробовать… Следи, чтобы я не исчез. Только в следующий раз не лупи так сильно, ладно? — А разве я сильно? — простодушно спросила эта хрупкая леди. И, покраснев почти до слез, виновато прошептала: — Я не хотела, чтобы тебе было больно. Прости. — Ничего, — улыбнулся я. — В каком-то смысле, это было даже приятно. Я буду беречь этот синяк как память о чудесном вечере. Должен ведь быть какой-то способ не давать ему заживать? — Единственный известный мне способ — время от времени повторять процедуру, — ласково сказала Меламори. — Если тебе понравилось, я готова проделывать это ежедневно… Ты не отвлекайся, Макс. Вспоминай. Легко сказать: «не отвлекайся»… Я прикрыл глаза, расслабился и позволил себе задремать. Не заснуть, а именно задремать, оказаться на хрупком неосязаемом пороге между сном и явью. Это мой старый, проверенный способ вспоминать, что мне приснилось. Он сработал и на сей раз. Вы прочитали книгу в ознакомительном фрагменте. Выгодно купить можно у нашего партнера.