— На ТВ пригласили! В «Вечерний Ургант»! — Ух ты, — сказал Кривоходов, но — кто бы сомневался! — ему эта новость совсем неинтересна. Он довольно ярый противник телевидения. — Для раскрутки канала отлично пойдет, — словно оправдался Вадим. — Там и других пригласили популярных ютуберов. Славного Друже, Ивангая, Хованского, Камикадзе. Может даже, будет интересно. — Сомневаюсь, — усмехнулся Кривоходов. — Интернет — это свобода, а твой канал стал местом для сверхсвободы. Только тут, да и еще у Кунгурова можно сказать запретные вещи. — В интернете везде можно сказать, что угодно, — фыркнула Дина. — Нет. — Кривоходов сделал глоток вина. — Это неправда. Вернее, не до конца правда. Можно, конечно, сказать это где угодно, вот только серьезно воспримут тебя не везде. Если сказать где-то одну из запретных в нашем обществе вещей, тебя поднимут на смех… — Это каких, например? — влез Вадим. — Что Дарвин был не прав. Что Бог есть. Что история переписывалась десятки раз. Что мы не одиноки во вселенной. Эти темы только кажутся на слуху, на самом деле в обществе на них твердое табу. Их стыдно обсуждать серьезно, в них стыдно верить по-настоящему. И всегда найдется кто-то с острейшим словесным мечом, будет разить тебя им и никогда не примирится с тобой. — Слишком глубокая мысль для двенадцати ночи, — буркнул Вадим. — Окэ, Даниил Семенович, я пошел следовать вашему примеру. Дин, за тобой заехать завтра? — Зачем? — сказала Дина, поднимаясь со стула. — Ты же на такси поедешь. Только крюк делать. Увидимся в аэропорту. — Спокойной ночи, друзья, — сказал Кривоходов и вышел из сети. Вадим мельком взглянул на экран, где Кривоходов сидел и просто отключился. По лбу парня пробежала морщина. Кривоходов пил свое вино, сидя в кресле, но что-то насторожило. А как он выключил Скайп? Это ж надо мышкой или с клавы. Что-то сделать надо одному из собеседников. Вадим ничего не делал, Дина тоже, но и Кривоходов. Будто бы кто-то за кадром был и вывел того из сети. Вообще, с Кривоходовым много было странного, но более полезного мужика Вадим не знал. Блестящий эрудит, у которого всегда можно спросить то, чего даже в Интернете нет, но это ладно. Настоящий фанатик по поискам необычного и непознанного. Он подбрасывал такие темы для обсуждения, находил таких интересных людей! Собственно, с Петровичем свел именно Кривоходов. Он был как бы даже наставником, что ли, без него такого популярного канала у Вадима не получилось бы, но тот ни разу не встречался с Кривоходовым в реале. Только через инет, только вирт. Хотя знали друг друга они уже несколько лет. Дина тоже распрощалась и пошла к своей машине. Вадим выключил свет в студии, закрыл ее и вошел в свою квартиру. Пошел на кухню. Эфир был не самый легкий, вправду, можно было бы и чего-нибудь выпить, тем более завтра не за руль. В холодильнике есть пара банок пива. Первая банка улетела до того, как он устроился у компа поудобней — в горле пересохло еще во время эфира. Он открыл макбук, а тот уже готов к работе — все-таки достоинство этих ноутов. Компьютер подключился к сети, Вадим открыл ВК. Посмотрел список друзей сайте. Маша до сих пор онлайн. В голове зашумело от пива. Он открыл вторую банку, сделал еще один глоток. На мысли накатила волна прошлого. Женился Вадим рано — в двадцать лет. А вот с детьми была проблема. Ну, никак не получалось забеременеть. Врачи прописали тысячи анализов и сотни процедур — ничего не помогало. Да, и на дорогостоящие сильно денег не хватало. И тогда Машка пошла по бабкам. Очень часто в жизни бывает, что страшное событие как бы обрамляют события радостные. Он сегодня едет в Москву на «Первый канал» из-за того, что бывшая жена перетаскала его чуть ни по всем бабкам Ростова. Ох уж он тогда насмотрелся! И, кстати, знакомства оказались очень даже полезные — с некоторыми «колдунами» и «колдуньями» он по сей день поддерживает отношения, а некоторые бывали в его блоге неоднократно. Кроме, пожалуй, одного, который-то и мог быть настоящим колдуном — без кавычек. Вадиму всё казалось странным в нём. Во-первых, прошло всего четыре года, а даже лица того колдуна он не помнил. Не мог сказать, блондин он был, брюнет или еще какой. Помнил только, что попросил волос жены, унес его в другую комнату, потом вернулся с чайником и чаем очень довольный. Говорил Маше, всё будет в порядке. Уточнил менструальный цикл. Продал какой-то амулет и сказал, чтобы надела во время зачатия. По счастливой случайности идеальным днем для зачатия был следующий вечер. Маша надела амулет, а на следующий день сильно расстроилась, потому что амулет куда-то делся. Уже потом выяснилось, что делся куда-то и колдун. На телефон не отвечал. Можно было бы к нему и съездить, если бы не оказалось, что Машка забеременела. Вот тогда Вадим и поверил в чудеса. Девять месяцев формировался его блог, неуклюже названный «Все тайны мира». А потом оказалось, чудеса бывают не только хорошими. Один из московских «магов», с которым Вадим познакомился значительно позже, выдвинул любопытную версию произошедших событий. Любому колдуну нужно чем-то питаться — брать силу. От Бога или от Дьявола. Посредством либо добрых дел, либо злых. И, если колдун добрый, он никогда не упустит случая сделать добро, причем, чем большее удастся ему сделать добра, тем лучше. То же самое и с колдуном злым. Он никогда не упустит случая навредить. Но, что добрый колдун не станет переводить бабушек через дорогу, что злой не будет опускаться до обмазывания дверных ручек дерьмом. Что для первого, что для второго — это пустая трата времени. Для доброго колдуна самое первейшее, самое мощное, что он может сделать — это спасение жизни. Поэтому многие добрые колдуны странствуют по планете в поисках тех, кого надо спасти, кому надо помочь. Соответственно, злому колдуну нет ничего первее, чтобы набраться силы — жизнь отнять. И, чем гаже он это сделает, чем невиннее будет его жертва, тем лучше для него. За две недели до сроков Машу увезли в больницу. Начались схватки, отошли воды. Ребенок пошел неправильно, пришлось резать. Но — не успели. Задушил сам себя пуповиной. И не только это. Врачи, обследовав Машку, сказали однозначно — больше детей у нее не будет никогда. Так рушится мир — за единую ночь. Про колдуна подумали многим позже. Но проклятье его не успокоилось. Следующий год семейной жизни был страшным сном. Сначала горе просто ело, а потом, доглодав до костей, принялось издеваться. Машка стала менее привлекательной ему, с ней, по всей видимости, происходило нечто подобное. Начались ссоры. Начались взаимные упреки. Вадим стал чаще уходить к друзьям. Увлекся алкоголем гораздо сильнее, чем раньше. Да и Машка зачастила к подругам. Они могли так не видеться сутками, а при встрече закатить такую ссору, что после нее снова расставались. Они буквально опротивели друг другу. Развод был неминуем, им и закончилось. Два года назад. Или три? Да, наверное, три… Вадим пытался отыскать колдуна — тщетно. Так тщетно, что на месте, где был его дом, остался пустырь. Он пошел по другим бабкам и колдунам, те либо ничего не могли сделать, либо подтверждали — Вадика и Машу угораздило нарваться на очень сильного черного колдуна. Машка не вышла замуж во второй раз, но довольно быстро сошлась с другим мужчиной. Насколько Вадим знал, занимается пластиковыми окнами или вроде того. А вот буквально позавчера Вадим встретил Ирку — подругу Машки. Спросил, как та. Оказалось, с бойфрэндом своим Маша разошлась еще полгода назад. И у Вадима вот уже два дня не выходит из головы желание позвонить ей. Вторая банка опустела, Вадим смял ее и отправил в урну. Пальцы коснулись мышки, навели курсор на «сообщения», он выбрал чат с Машей. «Привет», — написал Вадим. И откинулся на спинку кресла. Пальцы откинули белую прядь со лба, слегка хмельные синие глаза смотрели на фото Маши. Они разговаривали после развода всего раза три. В первый раз это было очень холодная встреча, а потом они, как будто, отошли. На третий раз Вадим даже сам позвонил узнать, как дела, а потом испугался. Слишком родным показался голос Машки. Слишком многое тот голос поднимал в памяти, грусти, печали и ужаса. Тогда отчетливо показалось: если уж перевернул страницу, назад дороги нет. К тому же тогда Вадим и сам встречался с другой девушкой. С того времени прошло уже явно больше года. «Привет!», — написала Маша. «Чего делаешь?», — написал Вадим. «Не сплю)))». «Может, будем не спать вместе?)))». «Видела сегодня твою программу! История казака классная! А не слабо сейчас приехать ко мне? У меня есть бутылка вина! Вернее, уже полбутылки))))». Вадима как будто отбросило от клавиатуры. Он сам только что хотел написать, что типа, может, приехать к ней, поболтали бы вживую. И у него как раз тоже есть бутылка вина. «Еду!», — написал Вадим. Такси увезло его через двадцать минут. А уже через два часа к дому подъехал джип, из которого вышли четверо крепких мужчин. * * * Судьба, судьба, судьба! Никогда ничего глупее не делает человек, если только не сопротивляется ей. Как много случаев сделать себе лучше мы упускаем, только чтобы супротивиться судьбе. Десятки «колдунов» и «магов» повторили это Вадиму столько раз, чтобы до него дошло. С тех пор, как написал Маше «привет», он встал на судьбоносную тропу. По крайней мере, так ему показалось — уж очень гладко всё пошло и прошло. Его привезло такси, еще в салоне магический, судьбоносный белый туман судьбы заволок мысли. У нее на новой квартире он раньше не был, но подъезд, лестничная клетка, металлическая дверь — всё знакомо. И всё в тумане. Пару пива принял он, пару бокалов вина — она. Этого хватило, чтобы Маша обняла вошедшего его, а он положил руки на знакомый упругий стан. Им было почему-то весело. Трагедия, тяжкое горе, разъединившее их, отступило. Полбутылки ее вина, потом бутылка его. Разговоры. А что было бы, если? А ты так похудела! А ты такой серьезный! Первый канал? Правда?! Я так за тебя рада! Ты же ведь звезда, молодец такой! Этот мед залил ему уши, да и он не отставал. Раньше была ранетка, а сейчас — женщина-совершенство! Тренируешься? На танцы ходишь? В отличной форме! Звезда просто! Как часто бывшие попадают в постель к бывшим? На самом деле, довольно часто, потому и ревнуют супругу друг друга больше всего к бывшим супругам. В сексе страшно только первый раз, а дальше, с годами, секс становится вполне обычной процедурой. Вот с бывшими так и бывает, что это как бы и не первый раз. Она знает каждую черточку его характера, он знает каждую черточку ее тела. Он помнит ее первую стеснительность, это был он, который раскрепощал ее, показывал, доказывал, границ в близости нет. И можно съесть, выскрести комплексы большой пластиковой ложкой, как мороженое из ведерка. Она научила его быть практичным и в то же время расширила зону комфорта, вписавшись в нее. Научила заботиться, жертвовать, любить. Доказала, человек может полюбить кого-то больше, чем самого себя. Так много общих тайн, чего уж стесняться собственных обнаженных тел? Тем более познали они друг друга еще в юности, интересно, не добавило ли время на тела морщин, сохранились ли прежние родинки, да и вообще любопытно: какова/каков ты/он? Еще раз? Белый туман судьбы, белый туман воспрянувшей было любви привел их на белые простыни. Одежда слетела, тела соприкоснулись кожей. Их завертело, будто снова им по семнадцать. Будто это впервые. Будто это — самое важное событие, что произошло в их жизни. Будто к этому они и шли, как когда-то. Их, как это пишется в плохих книжках, охватила страсть. Она искусала и исцарапала всего его, а он, наверное, не оставил нецелованным ни один участок ее тела. Бешено, сильно, страстно они отдались друг другу. Улетел куда-то Ургант и «Первый» канал. Уплыл его самый популярный блог. На горизонте только ОНА — ЕГО континент. Не он вошел в нее, а они вошли друг в друга. Ни он, ни она не могли точно сказать, как долго всё продолжалось и это на какое-то мгновение насторожило Вадима. Так долго это было, вот уже кажется, он вечно движется в ней, как поршень в цилиндре автомобиля, путешествующего тысячу километров. Фрикция за фрикцией, фрикция за фрикцией, фрикция за фрикцией. Долго, бесконечно долго. И правильно, бесконечно правильно. Был там оргазм или его не было, ни он, ни она не могли сказать. То ли их было множество, то ли удовольствием было сам процесс. Казалось, сколько там они выпили, но в головах любовников, в мозгах бывших супругов шумел такой камыш… Неестественно, даже где-то страшно, непривычно, необычно. Закончилось всё тоже внезапно. Вадим вдруг понял, что занимается любовью уже с почти спящей девушкой, да и его рубит не по-детски. Он буквально выпал — выскользнул из реальности. Ее рука обвила его шею, истома навалила, мозг выключился махом. Вадим никогда не пробовал героин, но представлял себе это примерно так — наваливающееся удовольствие. Он кончил и отключился от наслаждения. Так захлестнул его сон — волной внепланового прилива. Глаза любовников закрылись одновременно, поэтому они не могли взглянуть в окно. А там, за старенькими занавесками полыхала полная, неестественно большая Луна. Хотя в этот день не должно было быть полнолуния. * * * Ему снились губы, ему снились зубы. Не женские сочные, розовые или, быть может, апельсиново-оранжевые губы. А сухие, покрытые чешуей, зеленые, царапающие взгляд губы рептилии. Либо склизкие, рыхлые, в уродливых прыщах, желатиновые губы моллюска. Были там и синие губы вампира, и алые, покрытые рогом, губы краба. Но зубы у всех были одинаковые. Острые зубы-сабли, огромные зубы-зубила. Вадим оказался в стране чудовищ. Он понимал, это сон, вот только это всё равно была страна чудовищ. Поначалу всё было хорошо. Гигантские уродливые исполины проплывали где-то вдали. Туман, что давал наслаждение в постели, переселился и в этот сон. Вадим стоит в поле, небо ясное, Луна пылает, Луна зовет, Луна царствует! Огромная, в полнеба Луна! Но даже она не способна разогнать туман, низко стелящийся по земле. Ну, как низко? Для обитателей этого места — низковато. Потому что все тут — размером с пятиэтажный дом. Проплывают мимо Вадима, словно киты из новомодной игры. Клыкастые, мордастые, паукообразные, с километровыми скорпионьими хвостами, рептилии, скаты, аморфные, формой с перекати-поле — самые разнообразные существа. Они кружатся вокруг Вадима, идут по своим делам. Он — микроб в их мире. Вся его жизнь равняется их почесыванию. Они вечны. В этом тумане под этой Луной они бродят веками, не обращая внимания на мелких микробов, вроде Вадима. И слава Богу, что это так! Вот эта глыба, исполинский кокосовый краб, лишь мысль его — и Вадима не станет. Даже не размеры впечатляют. Разрывает страхом аура. Эти чудовища бродят тут вечность. Они всё давным-давно узнали об этом мире, их суета наполнена смыслом больше, чем жизнь человеческого поколения. Мудрые, оттого дико коварные, плетущие интриги, на порядок порядков яснее понимающие Замысел. И среди них — Вадим. Неудачник. Потому что никто не обратил на него внимания из огроменных монстров в этой стране. Кроме самого главного монстра. Из белого тумана показались губы. Из белого тумана показались зубы. И глаза. Цвета страшной полной Луны. Что-то вроде тираннозаврова морда: чешуйчатая рептилия с сухими губами, что даже близко не скрывают желтые зубы-колья. Две малюсенькие для такой хари ноздри, глаза не как у человека спереди, а с боков, но умудряются глядеть прямо. И размеры! Башка такая, что за ней не видно тела! Чудища, плывущие кругом в белом тумане, огромны, кто с пятиэтажку, кто с девятиэтажку, но тут размер только глазного яблока больше их! И вот что странно. Твари в тумане пусть и большие, но неповоротливые. Движутся медленно, неспешно. Ведь чем меньше тварь, тем кажется быстрее. Возьмите обычную полевую мышь — какая она быстрая, когда увидели ее в сарае. Глаз не успеет углядеть. Или возьмите муху, которую вообще невозможно узреть при стремительном вираже. Для этих малявок человек — огромное неповоротливое чудище, двигающееся очень плавно. Тем не менее, поставьте мышь на стометровку и вы увидите, кто быстрее передвигается, она или человек? Но с мордой, сверлящей Вадима через прорези зрачков, совсем другая история. Рептилия была на удивление подвижна. Морда заслонила собой всё, тела не разглядеть. Глаза смотрят пронзительно и с иронией, крохотные ноздри втягивают сотни кубометров воздуха так, что футболка Вадима втягивается-прижимается к груди в такт дыханию. Жесткие губы рептилии пришли в движение, показывая покрытые гнилью десна — монстр улыбнулся. — Привет, Вадим! — пробасило чудище. Вадим не очень удивился — сон же. Удивительно, что он это отчетливо понимал. — Здравствуйте, — ответил он смело. — Как хорошо, что ты заглянул ко мне, — прогрохотала рептилия. — И посетил Страну Ужасных Монстров! Мы тут очень любим таких особенных людей, как ты. Меня зовут Царь. Я Царь Царей здешних краев. — Так Иисуса звали, вроде бы, — сказал Вадим неуверенно. И его откинуло на спину. Пасть монстра распахнулась, длинный язык в розовом слюнявом небе завибрировал, по ноздрям шибануло зловонием, Вадим полетел от выдоха Царя Царей. И только потом до ушей долетел басовый хохот — слова Вадима рассмешили рептилию. — Да-да, был такой, — вернулся к серьезности Царь. Вадим поднялся, отряхивая зад от черной земли — хороший грунт в Стране Ужасных Монстров. — А что смешного? — Да ничего, — вертикальные зрачки глядели на Вадима с насмешкой. В душу прокрался страх. Монстр сказал и затих. Прошло десять секунд, двадцать, тридцать. — Зачем я тут? — спросил Вадим неуверенно. — О, ты не переживай, ты скоро не только «тут» окажешься, — усмехнулся монстр, снова показывая розовые десна. — Понимаешь, Вадим, ты — особенный. И дело тут в том, что особенных — полно. Некоторые из них потом становятся избранными. Такими Нео, знаешь? Которые потом меняют Мир. И вот тут цепочка. Избранными становятся из особенных, а особенными из самых простых. Особенным ты уже стал, пришло время переводить тебя в разряд избранных. — А зачем? — недоумевал Вадим. — А потому что мне надо поймать одного воришку. И гномы эти еще с колдуном… И Эрв! Короче, ты мне нужен, Вадим. Ты должен будешь сделать великое дело для меня, а я отплачу тебе великой наградой. И, если получится, ты станешь таким избранным, который нужен мне. Для начала я дам тебе защиту — ни один слуга мой не сможет причинить тебе вред. А слуг в Мире много у Царя Царей. Так что лети, мотылек. У тебя скоро рейс. Туман налетел, будто пар из взорвавшейся скороварки. Монстр исчез. Вадим начал путь из особенного к избранному.