Он полностью выпил ее мозг, тотально заполнив мысли собой. Его сила, его сексуальность огромны, но, как оказалось, тоже имеют пределы. Нет, он может заполучить любую, но вот такой рабыней — уже пробовал, некоторые имели наглость ему даже противиться. А Дина… Он бы давно выгнал ее или убил бы, но такой покорной сучки пока не попалось. Она делала всё, даже ему было слегка стыдно за то, что он заставлял ее делать. Самое отвратительное, самое развратное, самое мерзкое. Он ее только не пытал, а так девушка подверглась такому… Но самая страшная пытка была для нее, когда он трахал других. Она стояла рядом с кроватью и плакала навзрыд, дрыгала ногами, орала, но не могла помешать своему богу получать наслаждение. Понятно, секс был у него с красавицами, это разрушало психику еще больше. И он это видел. И он этим наслаждался. Под ним модель. Он долбит ее, словно дятел елку, но глядит не на идеальную грудь, губки, щечки, носик. Нет, Денис балдеет от ревущей рядом с кроватью Дины. Страдания, что он не ее, — вот это возбуждает. Именно это так заводило, иначе он давно бы уже дал ей команду сброситься с крыши. А вот Дина. Как приходилось ей… Конечно, тут был шок. И в принципе девушка никогда не была особенно сильной, а еще угодила в такую передрягу, потом родных потеряла и попала под гипноз обольстительного полуэльфа! Дину никогда никто не любил так сильно, как, ей казалось, любил Денис. Идеальный парень! Красивый, словно бог! На самом деле бог! Больше, чем бог! Выше бога! Каждое его действие вызывало в ней отчаянное восхищение. Кстати, он и сам собой восхищался. Даже частенько напевал про самого себя: Де-нис! У тебя так нереально девиц! Все они падают ниц! Де-нис! А х*й у Дениса, как кипарис! Де-нис! Каждая его черточка, каждый изгиб каждого мускула, каждый волосок на теле, губы, лоб, глаза… Она таяла даже от этих частей тела, что говорить о других? Это было почти больно, не видеть его раздетым хотя бы до пояса! Возбуждало в нём всё! Любое движение, любой каприз. Всё Дина находила сексуальным, всюду искала страсть. Даже то… прости, Господи, что он делал с ней. Что засовывал в нее. Чем бил. Что заставлял есть… Она не могла найти в этом изъяна. А он… Ему нравилось чувство превосходства, а Дину он презирал. Некрасивая, толстоватая, кривая дура. Одежду он ей запрещал носить. Вот еще, одежда — для людей. Далеко не идеальное лицо, короткая глупая прическа, два маленьких подбородка, груди рыхлые, а соски неестественно большие. Живот, будто холодец в тарелке. Мочалка волос на лобке, очень много кожи на половых губах. Ляжки тяжелые и колышутся. Икры вовсе без рельефа — все ноги, как колонны. И совсем неинтересные стопы. Недоразумение, а не женщина. Всего два дня его власти над ней, но Дина по-прежнему отвращала и пьянила. Ей можно было приказать сделать любое, но, главное — она не задумываясь убила бы себя ради него. Сейчас Дина созерцала своего бога и благодарила все силы небесные, что вот он такой красивый иногда обращает на нее внимание. Бросит нечто ласковое, вроде: «Дай мне вон ту бумажку и забилась нахер в свой угол обратно, сука тупорылая!». Но кое-что ее беспокоило. Она забыла, как ее зовут, потому что Он не называл ее по имени. Не помнила родителей. Да и вообще, последнее, что всплывало в памяти, как она впервые дотронулась до Него на станции метро. Божество не сильно хорошо обращался с ней, но какой бог делает иначе? Вадим, родители, друзья — стерлись. И, видимо, безвозвратно, настолько повредил ей мозг Денис. Но иногда… Иногда ей хотелось закричать! Заверещать! Зажужжать! Очень редко, но в мыслях что-то всплывало. Иногда болели синяки. Иногда болели полости в теле, которые подвергались истязаниям. Иногда болела гордость. И рождалось нечто такое… Уже вторую ночь ей снился повешенный. Это был очень странный повешенный. Он висел на одиноком высохшем дереве посреди страшной долины. Тело его качалось ветром, в целом члены его неподвижны, вот только… Он был не мертвый. Нет, выглядел мертвецом: серая кожа, мешки под глазами, худ, видимо, давно висит. Но глаза открыты и смотрят так весело, что Дине аж завистно в тех снах. А еще, и вот это, почему-то, вызывало восхищение — мертвец показывал Дине фак. Может, не ей лично, но висит тут посреди долины смерти, шея перетянута и явно сломана, голова набок, но глаза открыты, блестят огнем, а средний палец правой руки показывает всему сущему фак. Она сидела в углу, словно забитая мышь, но, изредка, так, чтоб Он не слышал, шептала: — Волшебная лампа. Волшебная лампа. Волшебная лампа. Очень далеко в глубине души Дина понимала: она никогда не будет прежней. Ее сломали. Надорвали, и в этот надрыв будет утекать ее жизнь. Но жизни в человеке всегда много. Гораздо больше, чем он может себе представить. И даже самый униженный и оскорбленный, даже самый опущенный человек может рассчитывать на жизнь, как источник силы. Нормальную жизнь. С друзьями, родными. Без унижений. Без рабства. На это рассчитывала Дина. Очень редко и очень в глубине. И в этом ей могла помочь только волшебная лампа. * * * Проснулся Вадим очень мягко. И быстро обнаружил, что его побрили. В смысле, в некоторых местах. Вчера он несколько добавил в трактире, потом еще и воспользовался другими возможностями замечательной гостиницы, а под конец попросил перечень услуг, которые могут сделать с его спящим телом. Из всего, что было в списке, только «интимная стрижка» хоть как-то заинтересовала. А, еще очистка печени. Он потрогал правый бок — вроде, печень на месте. Крышка гроба открылась, перед ним та самая девушка, предложением которой он воспользовался-таки. А рядом седая харя с бледной кожей и гигантскими мешками под глазами. Мертвый бог Эрв. Чем-то довольный до ужаса. — Привет, Вадик! — сказал Эрв весело. Он протянул руку, помогая Туманову подняться. Вадим отметил, как легко у него это вышло. Будто и не спал вовсе, а до этого час разминался в спортивном зале. В теле необычная легкость, мысли ясные. — Нравится, Вадик? — спросил Эрв. — «Лунный свет» свое дело знает, Вадик! Хотя раньше знал лучше. Это был один из моих любимых публичных домов, Вадик! — Да, мне Дан говорил. — Дан говорил? — удивился Эрв. — Надо с ним провести профилактическую беседу, чтобы не занимался самодеятельностью. Ладно, пошли, Вадик. Эрв не стал дожидаться, когда разбудят гномов, тем более, хмурый Толик вот уже тут. Ему постирали одежду, причесали, но всё равно он выглядит куда хуже, чем в виртуальной гостинице. Эрв вышел с Вадимом на улицу, Толик не отставал. А Вадим вспомнил предупреждение Дана. Похоже на правду. Толик должен был бы дождаться, когда проснуться остальные, но нет — караулит. Боится, что Эрв его заберет. Тьфу, будто Вадим — сокровище какое. У крыльца неприметного домика гостиницы их поджидал автобус. Новенький ПАЗик, на борту большой логотип — петля. И надпись: «Не надо так!». — Социальная реклама, — сказал Эрв невозмутимо. — Ты похож на Битлджуса, — сказал Вадим, пристально разглядывая Эрва в это особенно яркое утро. Погода — блеск. Солнце светит, птички поют. — А ты похож на мешок с говном, — буркнул Эрв. — Это ничего. Бывает. Садимся. Гномы по одному выходили и садились в автобус. Выглядели они пусть и сурово, но всё равно расслабленней. Беда, горе, трагедия — всё это имеет одну интересную особенность. Навалившись скопом, получается привычным. Одна смерть шокирует, тысяча смертей — и мозг, чтобы не сойти с ума, воспринимает жестокость само собой разумеющейся. Что бесконечное горе, что бесконечная бесчувственность — подводят к границе сумасшествия. И черепушка просто закрывается. Поднимает руки и говорит: «Окэ, я согласен на всё». Примерно такое состояние у Вадима. Гномы набились в автобус. Странно, в кабине никого. — А где водитель? — спросил Вадим. И про себя отметил, сон в «гостинице» благоприятно сказался на его психике. Он порядком успокоился. — Водитель тебе вчера всякую х*йню во сне рассказывал, — пробурчал Эрв. — Дан! Поехали! В смысле, куда? Ты Университет что ли не найдешь?! Ладно! Эрв взглянул на Толика. — Где там твоя карта? Где Университет? — Красная площадь, — ответил Толик мрачно. — А я думал, тебе всё известно, Мертвый бог. — Вот еще! Мне известно достаточно, а не всё. Поехали, Дан! Автобус стронулся. — Значит так, — начал Эрв, — любой представитель Страны Ужасных Монстров, а ярлык дает Вадику такой статус, может взять с собой в Университет двоих гостей. Такие правила. Кто пойдет со мной? — Я, — отозвался Толик без промедлений. — Понятно, — сказал Эрв. — Тогда оставь всё свое оружие им. Туда с оружием нельзя. В остальном нас ждет довольно скучное приключение. Не было бы у Вадика ярлыка, пришлось бы брать штурмом, вот тут попотели бы, а так… пф. Даже обидно… Последний раз я сп*здил одну из десяти палуб Университета. Вот это, я скажу, было весело! А еще раньше ведь было еще веселее! Он же летал раньше! Это теперь — груда металлолома. Памятник самому себе… ПАЗик с «веселыми» рисунками на кузове и вовсе без водителя удивительно легко проехал почти к самой Красной площади. Гномы, Вадим и Эрв вывалились из автобуса, тот укатил. Эрв расправил плечи, вдыхая свежий утренний воздух. — Эх, хорошо же здесь! Ты знаешь, Вадик, когда-то ведь Москва была столицей этой планеты. Тогда, правда, Земля была наклонена по-другому, тут были тропики… Бананы росли, представляешь, Вадик?! Ладно, бородатик, конкретное место где? Давай мне сюда карту, сокровище твое ненаглядное. Толик очень неохотно достал карту и протянул Эрву. Всё делал очень аккуратно, а вот Мертвый бог схватил ее небрежно и даже слегка смял. Толик побледнел. — Так, посмотрим, что тут у нас, — пробубнил Эрв и достал из кармана маленький приборчик. — Должна быть та же частота, что и у тритингулятора. Ну-ка? Точно! Ладно, потом тогда. Мин, тин таратай! Карта заморгала, а потом резко приблизила и вот уже вообще показывает Красную площадь натурально, как по телевизору. — Это новый телик что ли? — спросил проходящий мимо ребенок. — Сверхплоский? — Айпад новый. Иди давай уже, математика сама себя не сделает! Карега, Университет! — Как ты так делаешь? — спросил Эрик. — Я вывел ее из режима экономии энергии. Она принимает некоторые команды только на старом языке. Неважно, короче. Совсем рядом с Мавзолеем вход. Пошли. Эрв не вернул карту Толику, а засунул во внутренний карман. Гном не возражал, но толкнул Нолика, чтобы подошел поближе к Туманову. Эрик тоже, как мог, пытался выполнить приказ и разговорить парня, однако этого не получалось. Вадим слегка замкнулся, что тоже понятно. — Может, мне кто-нибудь что-нибудь объяснит? — спросил Вадим, не слишком-то надеясь на ответ. — Объясните ему, — сказал Эрв весело. Они подходили к Мавзолею, Эрв остановился на секунду и забормотал про «долбаных колдурей» и каких-то демонов. Они пошли дальше. — Университет… — начал Эрик. — Понимаешь, про него ходит столько легенд. По приданиям это был когда-то летающий город, но Царь Царей низверг его в землю. Там готовили лучшие умы всех рас… — Вот это вы называете «мы помним свое прошлое»? — спросил Эрв насмешливо. — Да, проклятая путинская пропаганда работает на ура. Университет — это было наивысшее достижение технологии во Вселенной! Отсюда и название. Это гигантская машина размером с город, которая контролировала практически все процессы на планете и не только. Надо где-то реку откачать, гору насыпать, лес снести, материк пододвинуть — это делал Университет. Понятно, что пусть и был у него механизм самовосстановления, обслуживать его было надо. Поэтому на нём жило много людей, в основном инженеры. Потом решили, раз уж все самые лучшие здесь, давай тут и новых готовить. Так Университет стал школой для молодых инженеров. А уже в эпоху Упадка, когда человечество потеряло внутреннюю психологическую устойчивость, туда добавилось и всей х*йни, типа философии, поэтики… Профессию инженера постепенно вытеснили и, в конце концов, Университет упал. Тупо на землю. И никто не смог починить механизм, который позволил ему летать. Поэтому его и загнали под землю… Там он еще пока что выполняет хотя бы одну полезную функцию — починяет каркас планеты. И является главным и единственно грозным орудием Верховного Правителя Земли! Вы сейчас увидите, что это за орудие. Пропустите нас! Эрв завел их за Мавзолей, там не самая приметная дверь в Сенатской башне. По обе руки два амбала в черных пиджаках, очках и с автоматами в руках. — У тебя есть разрешение от Правителя, Мертвый бог? — спросил охранник. — Насколько я знаю, тебе навеки запрещено посещать Университет. — Его видел? — спросил Эрв, указывая на Вадима. — Он дает мне разрешение. Мне и ему. — Да будет вечным Его правление, — оба охранника сделали «зигу» и пропустили. Эрв буднично прошел, Вадим и Толик с опаской. — Не переживайте вы так, — бросил Эрв, выходя к Сенатскому дворцу. — Они у Вадика отсосут, если он прикажет. Ярлык Царя Царей для слуг Верховного Правителя делает его носителя почти апостолом их Бога. Приготовься удивляться, Вадик. Сейчас ты узнаешь, почему у Московского кремля столько башен. Да и вообще, зачем их столько много по всей планете… Дальше их уже не останавливали. Проходили мимо, кланялись, кто-то зиговал — выкидывал вперед правую руку. Что ж, Вадим никогда не бывал тут раньше, но представлял себе иначе. Попадались тут и обычные чиновники в пиджаках, но в основной массе какие-то странные костюмы. Мужчины в платьях, женщины со странными прическами, дети какие-то непонятные с серьезными лицами. А вот вам и «зеленые человечки»! Парочка! Прямо как в фантастических фильмах! Идут без одежды два небольших гуманоида, тела зеленые, глаза большие и черные. — Кто это? — спросил Вадим. — Долго и скучно объяснять. Ты вот на это лучше глянь!