– Хорошо, – сказала Агния Беата замолчала, – принимается. Ну, все подарки получены, елка наряжена, давайте за стол. А после ужина Беата раскроет нам тайну шутника. Все с интересом взглянули в сторону Беаты. Она в ответ лишь загадочно развела руками и тайно подмигнула Дуне, которая заканчивала последние штрихи, устанавливая под елку Деда Мороза и Снегурочку. Они были очень старые, но очень красивые, сказочные. Сейчас не умеют так делать, эти фигурки казались замершими на миг волшебными героями. Да и елка получилась такая, как любила Беата, домашняя. С игрушками разных времен и калибров. Здесь были и часы, которые показывали без пяти двенадцать, и испуганный заяц, и добрая волшебница. Балерина крутилась на одной ноге рядом со своим оловянным солдатиком. И конечно, множество разноцветных сосулек и шишек. Теперешние елки с одинаковыми по цвету и калибру шарами казались Беате бездушными. У этой же сразу появилась душа, но, возможно, это потому, что ее наряжал ребенок, ведь именно дети своей верой в чудеса превращают все вещи во что-то волшебное. Направляясь к столу, Микола остановился возле Беаты и хитро сказал: – А говорили, без химчистки обойдетесь, – припомнил он их дневной разговор, и Беата неожиданно для себя покраснела, словно ее застали за чем-то постыдным. Сейчас, вспоминая сегодняшний вечер, Беата чувствовала, что что-то странное было в нем, словно воронье кружилось над головами, закручивая воронку смерти. Да и закончился он, право, странно: еще не попробовав десерт, Агния уснула прямо за столом. Такого не было ни разу за три дня пребывания Беаты в этом странном доме. Корнелия же приказала всем замолчать и тихо удалиться. Позже, уже сидя в кабинете, Беата слышала, как Агния в сопровождении Корнелии шла по коридору и сонно спрашивала, что случилось. Что-то странное было и в том разговоре, что-то неправильное, но Беата никак не могла понять что именно. Возможно, этому мешало количество информации, крутившейся в ее голове, она постоянно пыталась ничего не забыть. Да еще и Дуня, которую по традиции не посадили за стол, и она пошла ужинать на кухню с Жекой и Риткой, пропала. Ну, вернее, она, конечно, не пропала, иначе ее родители спохватились бы и кричали уже на весь дом, разыскивая девочку. Просто она не вышла на связь с Беатой. У них была договоренность, что, когда все сядут за стол, а Жека с Риткой будут заняты ужином, маленький партизан сделает для нее кое-что. Эта информация могла решить если не все, то очень многое. Беата сильно надеялась на девочку, а еще на то, что она не расскажет родителям, на что ее подбила взрослая тетя. Но девочка не пришла в кабинет после ужина, и Беата сейчас мучилась в неведении, получилось ли у нее, не поймали ли ее на месте преступления, а если получилось узнать, то что? К вечеру поднялась настоящая пурга, такая, какую южанка Беата не видела никогда. Сейчас же она и вовсе задувала с огромной силой. Прав был Максим, в метре ничего не было видно. Но ей срочно был нужен Интернет. Три вопроса уже были набраны в разные стороны и крутились в поисках Сети. Она специально так сделала, чтобы, выйдя на улицу, не надо было бы набирать послания, а они, просто нащупав Сеть, улетели к своим адресатам. Дурочкой Беата не была никогда, поэтому, найдя на веранде дома веревку, она привязала один конец к крыльцу, другим обвязала себя вокруг пояса и направилась в ту сторону, где предположительно была Ладога. Ей очень хотелось, чтобы слова Марата о том, что Интернет там иногда бывает, оказались правдой и все ее усилия не были напрасными. «Главное, не заблудиться», – стучало в голове. На самом деле не поняв, в ту ли она сторону ушла, Беата остановилась. Веревка предательски натянулась и не давала идти дальше. Пурга колола лицо, больно обжигая щеки. Она залезла уже под пуховик и шапку. Фонарь, что висел над крыльцом и еще пять минут назад как-то испуганно прощался с Беатой, полностью исчез из поля зрения, и темнота окончательно поглотила все вокруг. Экран телефона засветился в поисках Сети, противная ешка вдруг сменилась надписью «3G». Беата чуть не запрыгала от радости, когда напротив всех трех сообщений в мессенджере появились две галочки. Пусть пока не синего цвета, ведь нормальные люди сейчас спали, но самое главное, сообщения ушли. «Завтра можно будет провести еще одну вылазку для получения ответов», – решила она. Беата убрала замерзшими руками телефон в карман куртки и потянула веревку. Ужас охватил ее, когда та с легкостью, совершенно без усилий, стала тянуться в ее сторону. Следы уже успела замести метель, и от ужаса вся жизнь промелькнула перед глазами. Сначала она пошла по веревке, стараясь ее не тянуть, надеясь по ней прийти к крыльцу, но метель мела с такой силой, что Беата поняла: веревка тоже сместилась в сторону. «Тошка, милый Тошка», – от страха она не могла даже сформулировать мысли. Они, как и пурга, кружились в ее голове вихрем. Беата перестала смотреть за веревкой и просто шаг за шагом шла в ту сторону, где, по ее ощущениям, был дом. Руки начали замерзать. «Почему у меня нет перчаток, вот что я за человек», – сетовала она, словно это было самым главным сейчас, словно перчатки могли чем-то помочь, спасти, найти дорогу. Неожиданно одна нога соскользнула, и земля словно провалилась. Беата полетела вниз со страшной скоростью. Вдруг веревка резко обхватила ее ребра, остановив полет. Медленно, но уверенно кто-то стал ее поднимать наверх. «Раз-два, раз-два». Слезы тоже синхронно наполняли глаза. Вот кто-то схватил ее за пуховик и словно из последних сил вытащил на снег. Беата заливалась слезами и будто сквозь пелену увидела Миколу. Его борода была вся в снегу, на голове огромная меховая шапка, а в глазах страх. – Ну все, все, все уже закончилось, – говорил он, обняв ее. – Откуда ты здесь? – сквозь слезы спросила Беата. – Скажи спасибо Дуне. Она не спала и увидела, как ты пошла гулять, – запыхавшись, говорил он, – испугалась и меня разбудила. Когда же я выбежал, тебя уже не было. – Я веревку привязала к крыльцу, чтоб вернуться, – рыдала Беата, все так же сидя на снегу в его объятиях. – Не было там веревки, я уже позже ее увидел, схватился, а она как давай ускользать со скоростью света, только успел накрутить на руку и упереться. Ладно, вставай, нам теперь надо крыльцо найти. Они огляделись. Метель словно еще сильнее запутала следы, так чтобы они наверняка не нашли путь домой. И тут вдалеке вспыхнуло пятно. – Дуняша, – улыбнулся через бороду Микола, – умница. Чем ближе они подходили к свету, тем отчетливее видели дом. Кто-то включил всю имеющуюся иллюминацию на доме, все лампочки на крыше и по контуру огромного сооружения. Подойдя, на крыльце они увидели Дуню и Жеку. Беата обняла девочку и поцеловала в теплую щеку. Ей сразу захотелось все бросить: странную работу, дурацкое расследование и непонятную семью. Ей захотелось к Тошке и маме, на голубую лавочку под огромной черешней в теплом городе Геленджике. Глава 20 Необходимо ускориться – Необходимо ускориться, – женский шепот звучал в комнате зловеще и как-то уж очень по-командирски, – скажи этой своей, что необходимо увеличивать дозу. – Это опасно, – возразил мужчина, сидевший в углу на полу. В комнате не горел даже ночник. Это он не захотел его включать. Из-за разгулявшейся метели даже луна не светила, как обычно, в окно, от этого становилось еще тоскливее и страшнее. Но эти пугающие чувства были ему на руку. Так ему легче было перенести то, что он собирался совершить. Да что там, уже совершал. – Ты зачем сегодня стал выпендриваться с подарком? – вдруг спросила его ночная гостья. – Я не понимаю, о чем ты, – спокойно ответил он. – Не понимаешь? – чуть повысила голос женщина. – Для тебя это все еще игрушки? А вот и нет, все, игрушки закончились. Теперь это игра по-взрослому, и условие, и приз тоже очень взрослые. Так что впредь контролируй свои порывы, пожалуйста, просчитывая наперед все варианты. – С каких это пор ты стала мной командовать? – спокойно спросил мужчина. – С тех пор, как бабка решила изменить завещание, а ты и пальцем не пошевелил. Все, что мы делаем, придумала и организовала я. Именно я мозг нашей операции, без меня ничего бы не было, ничего. Когда она так ругалась, то лицо превращалось в отвратительную маску, и мужчина боялся, на самом деле боялся ее. Словно разговаривал сейчас с дьяволом. – Без меня ты бы так и остался нищим, а я даю тебе шанс получить шикарную жизнь, – закончила она свой монолог. В этот момент в дверь тихо постучали. Он наверняка знал, кто это, и жестом указал ночной посетительнице на шкаф. Та сначала сделала страшные глаза, но после все же спряталась там. Сквозь хлипкие двери шкафа она слышала, как в комнату вошла женщина и с порога бросилась целовать мужчину. В этом не было ничего странного. Странность была лишь в том, что и у женщины в шкафу, и у мужчины, целующегося у двери, были одинаковые гримасы на лицах, гримасы брезгливости и отвращения. Письмо 10 Апрель 1961 г. Здравствуй, милая моя Ассоль. Пишу тебе письмо совершенно счастливый. Мы в космосе! Как же это здорово, как замечательно! Какая гордость переполняет меня за нашу страну! Все позади: страшная война, годы репрессий. Теперь будет только радость и счастье, теперь мы построим коммунизм не только на нашей планете, но и в небе. Потому что именно советский человек первым покорил космос! Как же я рад, и вокруг тоже все рады! Люди выходят на улицы с цветами и плакатами. Мне кажется, такое счастье было у нашего народа только один раз – в день победы. Не писал я тебе почти два года, так как и нечего было писать. В жизни моей ничего не поменялось, ну разве что повысили меня, и я теперь работаю бригадиром грузчиков в порту. Комнату мне выделили в общежитии порта, и теперь не приходится снимать угол. Комната огромная, светлая, так еще и сосед у меня всего один. Живем как короли, потому как наши соседи ютятся вчетвером, а иные и вшестером. Плюс ко всему сосед мой по комнате – парень молодой, собирается жениться и съезжать. С одной стороны, скучно будет одному, мы с ним по вечерам задушевные разговоры ведем: я под кружку чая, он иногда позволяет себе водки выпить. Но с другой стороны, радуюсь, ведь девушка у него хорошая, работящая, бухгалтер из нашего порта. Такие люди должны жениться и заводить детей, маленьких строителей коммунизма. Много народу война унесла, поэтому стране нашей нужно сильное и смелое поколение защитников. Вот так вот, жизнь у меня течет однообразно и сытно. Наверное, я отвык от этого, поэтому наслаждаюсь тихой жизнью и каждый день молюсь Господу за то спокойствие, что он мне дарует. Пока делаю это тайно, но верю всей душой, что придет время и для этого. Вернется страна к Богу, начнут возводиться церкви и соборы. Потому как не может страна без Бога. У нас в Новороссийске, а возможно, где-то рядом, в Геленджике или Анапе, завелась банда безбожников. Грабят кассы и магазины, а самое главное, убивают почем зря. Держат в страхе все побережье, житья от них нету. И у милиции нет никакой на них управы. Главным, говорят, у них беспредельщик по кличке Лютый. Свидетелей они не оставляют, даже детей, но зато всегда на стене пишут углем: «Привет от Лютого». Вот таких уродов породила война в том числе. Из нее люди вышли либо героями, либо убийцами – третьего не дано. И кто кем станет, решает он сам, впрочем, как и в жизни, только мы сами решаем, с Богом мы или с дьяволом. На совете порта я предложил по вечерам выходить на улицу дежурить, помогать нашей милиции. Возможно, наш патруль спугнет их и мы спасем хоть одну жизнь. Но самых главных новостей у меня нет, про Сашку по-прежнему ничего не слышно. Словно провалился он сквозь землю. Ему сейчас двадцать шесть лет. Наверное, семью уже завел, детей нажил. Вот планирую, как мне отгулы дадут, съездить еще на Таманский полуостров. Там, говорят, много народу живет, заводы большие винно-водочные. Возможно, Санька там, похожу, поспрашиваю. Также очень порадовала ты меня тем, что сберегла записные книжки отца. За это я благодарен тебе безмерно, но пока не высылай их мне, пусть еще полежат у тебя на сохранности, негде мне такую драгоценность хранить. У нас в общаге все двери открыты и все общее, а записки деда – они для меня особую ценность имеют. Возможно, в скором времени мне дадут комнату в коммуналке, и тогда я их у тебя заберу. Видел тебя в кино, ты великая актриса, знай об этом и, прошу, никогда не забывай. В прошлом письме ты написала про горе, которое случилось с твоим мужем. Я тебе соболезную и тут же радуюсь, что ты вновь нашла свое счастье. Режиссер – это тот человек, с которым вы думаете в одном направлении, тот человек, кто сможет лучше понять тебя как актрису и раскрыть твой внутренний мир. Очень рад, что ты наконец нашла свою вторую половинку. Я же по-прежнему люблю тебя всей душой и молюсь о тебе. Навсегда твой Грэй Глава 21 Кто-то хотел убить Шерлока? «Какой он хороший, даже чересчур, – думала Беата, перенося информацию в ноутбук. – Не озлобился на власть, не спился и, в конце концов, не проклял свою любимую за то, что она уже второй раз предпочла ему другого. Все-то у него с позитивом, сосед один – здорово, поговорить есть с кем. На собраниях всех организовывает на защиту населения от банды выродков. Не человек – подарок в фольгированной упаковке. Разве такие бывают, разве может человек, пройдя столько испытаний, быть таким открытым и чистым? И ведь все его любят, все уважают, прислушиваются, несмотря даже на то, что сиделец». Было раннее утро, Беате не спалось, поэтому она тихонечко спустилась в кабинет, чтобы продолжить работу. Ей хотелось загрузить мозги, чтобы не думать о вчерашнем вечере, о леденящем душу ужасе, который накрыл ее там, посреди снежной пустоты. Но самое главное, чего ей не хотелось, – это вспоминать тепло Миколы, который прижимал ее к себе и успокаивал. Она так давно не чувствовала этого, не чувствовала мужской защиты и поддержки, не слышала, что все теперь будет хорошо. Только сейчас Беата поняла, что последний раз такие ощущения были у нее, когда был жив папа, когда она знала точно: что бы ни случилось, он обязательно что-нибудь придумает и все будет хорошо. Вчера в объятиях Миколы, сидя в сугробе и захлебываясь ледяными слезами, она поняла, что счастье есть, просто Степан был не ее человеком, что не стоит из-за одного индивида вычеркивать всех представителей противоположного пола. – Стоп, – вслух сказала она, чтобы сбить страшные для нее мысли, – прекрати сейчас же, он просто тебя пожалел, дуру. – Ты с кем разговариваешь? – Микола заглянул в кабинет и улыбнулся, у него в руках была вчерашняя горе-веревка, которая так подвела Беату. – Сама с собой, – честно ответила она, отчего-то смутившись, – вот еще не решила, это диагноз или последствие вчерашнего переохлаждения. – Я знал, что найду тебя здесь, – Микола по-прежнему улыбался. – Всю ночь меня мучила мысль: ведь веревка не отвязалась, потому как привязанную к крыльцу часть я видел. Вот, вскочил, решил проверить, ты привязала к крыльцу веревку очень мудреным узлом. – Ну, я выросла на море, – улыбнулась она, словно он сделал ей шикарный комплимент, – у нас морские узлы даже в школе учили завязывать. А делал это мой отец, так, для общего образования школьников. Вот я за ним по этим кружкам и таскалась. К десятому классу я умела это делать лучше всех. Мне вчера казалось, что я все рассчитала. Веревка была хорошая, крепкая. Я обвязала одним концом себя за пояс, покрепче прикрепила другой к крыльцу. Мы ходили в походы. Конечно, это были не сочинские горы, но я знаю, как правильно обвязать себя веревкой. Как вчера так получилось, ничего не понимаю. – Очень просто, – Микола протянул ей конец веревки, – кто-то ее обрезал. Отвязать твой навороченный узел человек не смог и просто отрезал конец. – Так ты говорил, что видел меня в окно? – Да, Дуне не спалось, она обиделась на Эллу, что та не пустила ее к тебе сказать спокойной ночи, и демонстративно смотрела в окно, отстаивая свою позицию. – Хорошая девочка, характерная, молодец, – искренне похвалила ее Беата. – Спасибо, – Микола принял это как комплимент себе, – вот она тебя и увидела. Потихоньку разбудила меня и заставила идти на помощь, чтоб ты не потерялась. Когда мы с Дуней пошли одеваться, твоя веревка еще была цела. Нам надо было минут десять на все про все, и вот когда Дуня встала у окна в столовой, а я вышел на улицу, то на крыльце уже болтался только обрезанный конец. – То есть десять минут, – все прочие мысли вытеснил профессиональный азарт докопаться до правды. – Вы никого не видели в доме по пути?