— Итак, где это самое «ваше» место? — спросил Дудников, когда мы покинули тюрьму и вышли на свежий воздух. — Точно не знаю, — пришлось мне признаться. — У нас было не очень много времени, чтобы обзавестись подобным. — Думай. Пересвет вернулся в штаб, где нас уже ждали, и рассказал командирам о разговоре с посланницей леса. Мужчин эта информация не особо воодушевила, и на меня стали поглядывать ещё строже. — Саш, ты же понимаешь, что это авантюра чистой воды, посылать его одного? — уточнил Пыльник. — Да и что он там наговорит? — поддержал его кто-то из внутренней охраны. — У нас тут уже бегают одни, с большой «Пи» на лбу. — Димыч, как своячница? — внезапно поинтересовался у него Дудников. — Спасибо, лучше, — немного опешив, ответил мужчина. — Жена нарадоваться не может, та её узнавать стала, как очухалась… — Это не мне спасибо, а ему, — отрезал воевода. — Да и зверолюдей тех он тоже спас, грохнув химеролога и его шайку. У него на острове дочка осталась, а вы мнётесь, как гимназистки на панели! — Ты предлагаешь туда скакать с шашкой наголо, поверив «зелёным» на слово? — скривился Ермак. — Чтобы мы потом к пепелищу вернулись, как Евпатий Коловрат? — То есть ты настолько в нашу оборону не веришь? — обиделся тот самый командир, у которого очнулась своячница. — Мы и пару тысяч спокойно отобьём. — А если их припрётся больше? — Сожжём всех. — А если… —…то бабушка стала бы дедушкой! — Ага, и переехала бы в Тайланд! Однако разгореться спору во всю силу не дал Дудников, громко хлопнув ладонью по столу, за которым мы сидели. — Так! Развели тут восточный базар! У нас сейчас сложилась оптимальная ситуация. Упустим инициативу — продолжим огребать со всех сторон, как раньше. Вопрос с «малиновцами» нужно решить, пока они ещё чего не выкинули. Точка. Ермак, берёшь всё быстроходное и выдвигаешься сегодня же к чкаловским. Они обещали подогнать спецсредства ради такого дела. Потом нас нагонишь. Пыль, Димыч, на вас сборы и оборона. А то некоторые из ополчения уже наверное забыли, когда в последний раз на стене стояли. Если Шайтан вернётся, его тоже берите в оборот. Раз он ходит в самоволки один, группы с сегодняшнего дня у него нет. Вопросы? — Спецсредства, говоришь… — задумчиво поскрёб подбородок Ермак. — А сработает ли? — На гражданских точно, остальных возьмём на себя. — А «зелёные партизаны»? — Пусть Тимофей сходит и пообщается, — чуть спокойнее ответил Дудников. — Мы до сих пор о них почти ничего не знаем, кроме того, что они почему-то не трогают детей. Больше информации нет. Что им нужно, кто ими управляет, а главное — где их без конца штампуют. — Думаешь ему прямо всё покажут? — Кто знает… — пожал плечами воевода, после чего повернулся ко мне. — Только учти одну вещь, Тимофей. Никакого мира и прочих соглашений быть не может, пока их лидеры не встретятся непосредственно с нами. Так и передай. Ты можешь выслушать их предложение, но на этом всё. Заодно попробуй разузнать как можно больше. Мы же постараемся вернуть твою дочь и остальных заложников. — А что там за средства такие? — уточнил я на всякий случай. — Не беспокойся, ничего летального. Это чтобы не воевать с толпой загипнотизированных людей. — Тогда я согласен. Дальше пошли обсуждения деталей операции, ещё больше убедивших меня в том, что штурмовать целый остров маленькой группой — не очень хорошая идея. Граничащая с идиотизмом. Как бы мне ни хотелось туда, повстречаться с Пелагеей и Кирсанским, нужно закрыть «зелёный» вопрос. Дриада так и не обмолвилась, кто именно хочет со мной встретиться. Ясно только одно — главная там вовсе не она. С какой-то стороны, это даже неплохо. У меня иногда почти получалось думать о ней, как о чужой личности, просто в оболочке Эльги. Но вот «наше место»… При этих словах сердце невольно начинало стучать сильнее. И пока командиры обсуждали взятие Тёплого и прочие сопутствующие вопросы, я стал припоминать весь наш совместный путь. От лагеря беженцев до самой Романихи. Здесь у нас случилось начало наших отношений, а заодно и конец, но вряд ли дриада ждала где-то тут. На кладбище я уже побывал, а в коттедже давно живут другие люди. Хотя, если так задуматься, где ещё мы стали чуть ближе друг к другу, то есть один вариант. Наш первый поцелуй случился под днищем обледеневшей машины, когда мы спасали беженцев от моего соседа по «дурке». Не самая романтичная обстановка, но тогда нам казалось, что наше дело — труба. Элю в итоге ранило, и к выяснению отношений мы вернулись значительно позже. Произошло всё это в лесах под Надёжино, куда нас отправила баба Надя. Забавно, что она мне за всё время так и не представилась ни разу. Пешком туда добираться не близко, но до завтрашнего вечера я успею без труда. У меня почти сутки в запасе. Можно вернуться к ребятам и спокойно доесть шашлыки, если там ещё хоть что-то осталось. И заодно остудить некоторые горячие головы… Тем временем обсуждение закончилось и командиры стали понемногу расходиться. Ермак выглядел не очень довольным, но обещал выдвинуться сегодня же. Колесить по ночному бездорожью — опасная затея, но у него огромный опыт в подобных делах. Тем более, численность «первого оперативного» достигла полусотни человек. Вместе они способны дать по зубам любому противнику, а если встретится бродячая стая, то её просто объедут, пользуясь преимуществом в скорости. Да и вообще, в последнее время прорывов всё меньше, а без притока со стороны монстрам у нас приходится туго. Люди нынче хоть и малочисленны, зато куда более подготовлены. Я тоже засобирался, но меня остановил Дудников, вручив мне небольшую коробочку из жести. Судя по истёртому рисунку, раньше там хранилось печенье. Детское. — Откроешь, когда нужно будет связаться с нами, — объяснил воевода. — Там всё уже настроено, дальность около десяти-двенадцати километров. На счёт места определился? — Вроде как, — кивнул я. — Успеваешь? Хорошо, только не наломай там дров, пожалуйста. Я понимаю, что ты к ней чувствуешь, но не забывай о том, кем она стала. Твой дом здесь, среди людей. — Я запомню. Спасибо, что не стали меня запирать. — Была такая мысль, — не стал отрицать Александр Васильевич. — Но Лариса отзывалась о тебе очень положительно. Мы тогда ей не поверили, и вот сейчас ты стоишь передо мной, как в назидание. Тут поневоле призадумаешься. — А что она про меня конкретно сказала? Дудников усмехнулся, отчего по его суровому лицу разбежались морщинки, сделав его чуть добрее. — Забыл уже? Ты ведь Избранный! Как и мы все, каждый в своём деле. Твой личный дар по её словам — переворачивать всё с ног на голову. Не знаю, как это нам поможет, но ты уж постарайся… 109 Вышел я спозаранку, окончательно расстроив Ромашку. Она явно от меня чего-то ждала этой хмельной ночью, однако новости о возвращении Эльги её огорчили. Мы засиделись допоздна у Ерёменко, после чего благополучно вернулись домой. Несмотря на все старания Оли, которой понравилось быть сварливой свахой, в моей голове было что угодно, кроме ночных авантюр. Больше всего переживаний вызывал грядущий штурм. С одной стороны профессионализм местных не вызывал сомнений, а с другой — на острове была моя дочь. Я бы точно туда напросился, но дриада чётко дала понять, что на кону стоит жизнь куда большего количества людей. Пришлось делать нелёгкий выбор из двух зол и не терзаться сомнениями, правильно ли поступил. А тут обиженная Полина со своей романтикой. И чего её на зелёного вдовца потянуло… Разница в возрасте у нас хоть и не в два раза, но весьма существенная. Я не суперзвезда и не банкир, чтобы бросаться на молоденьких, пусть и очень симпатичных студенток медвузов. Тем более такой умнице нужен спутник получше, у кого в жизни не творится вечный кавардак. Так что с первыми лучами я уже был на ногах. Собрался, подпоясался, и даже наскоро позавтракал. Ромашка всё же вышла в своём ночном халатике, проводив меня до входной двери. — Возвращайся… Хорошо? — Куда ж я денусь, у меня тут вещи остались, — ляпнул я в ответ. Полина мило улыбнулась и едва не пришибла меня створкой. К сожалению, наше прощание засекла охрана, так что слухов теперь не избежать. С другой стороны, пока Паша не пришёл в себя окончательно, это наименьшая из моих проблем. А вот впереди ждала полная тревоги неизвестность. Нынче даже сталкеров выпускали за стены по согласованию, но Дудников заранее оформил мне пропуск. Я прошёл через КПП на воротах и направился по накатанной дороге в сторону Надёжино. Меня могли туда подбросить, несмотря на жуткий дефицит транспорта, но мне требовалось привести мысли в порядок. На счёт времени переживать не стоило — вскоре я перешёл с быстрого шага на бег. Не запредельно быстрый, зато солнечным днём такую скорость можно было поддерживать хоть весь день. Погода не подвела, и до места я добрался спустя всего три часа. Хибары, где раньше укрывались беженцы, кто-то развалил до основания, оставив груду переломанных брёвен, успевших потемнеть. Возможно, сюда после нас наведались новые Аспиды, которым не осталось ничего другого, как выместить злость на пустых строениях. На одной из торчащих стропил сидела Инга-Эльга, болтая босыми ногами в воздухе. Увидев меня, она приветливо помахала рукой. — Привет! Хорошо, что пришёл один и не стал задерживаться. У нас впереди долгая дорога. — Давай сначала кое-что проясним. Она со вздохом сложила руки на груди, прикрытой плотными листьями. — Да, этого стоило ожидать. Но кого-то другого ты вряд ли бы послушал. — Для начала, как мне тебя называть? — Я Инга, — весело представилась зеленокожая девушка. — Мне всегда нравилось это имя, у меня с ним даже документы были. Раньше. Когда появились все эти обличающие надписи, их пришлось выкинуть, чтобы не возникло лишних вопросов. — Значит, ты до сих пор под прикрытием? — Нет, просто Эльга умерла, — напомнила мне дриада, спрыгнув вниз. — А родилась заново уже не совсем я, как видишь. У меня даже часть воспоминаний осталась за бортом, так что давай без всех этих сантиментов и соплей. Мне было нужно, чтобы другие не догадались, куда ты отправился. Извини, если подарила надежду. — Я вообще-то мог всё им рассказать. — Нет, это ведь личное! — она язвительно улыбнулась, почти как настоящая Эля. — Я же тебя прекрасно знаю. К сожалению… — Расскажи, что с тобой произошло? — продолжил я засыпать её вопросами. — Почему ушла из Романихи? — А что мне там было делать? — пожала она плечами. — Жизнь за неё я уже отдала, а после возвращения первым делом увидела твою могилу по соседтству. Лишь потом узнала, что ты жив. — От кого? — Узнаешь чуть позже. Мне запрещено говорить на эту тему.