Он встал и в одно прикосновение освободил мои кисти от сковывавшего их холода. Я потрясла руками, проверяя, не потеряли ли конечности подвижность. — Что у тебя случилось? — прохрипела я, задавая вопрос, ответ на который уже знала, затем поморщилась и указала на свое горло. — Прости, — снова пробормотал Ратко, коснулся моей шеи, но через секунду помотал головой. — Прости, с этим теперь только к Весеню. Ну конечно, ломать не строить! — Тогда прекращай извиняться и наслаждайся звуками. — Будь мой облик хоть на пять лет старше, в хрипотцу можно было бы добавить чувственности и вышло бы славно, а так оставалось только давить на жалость. — Так что там у тебя стряслось? Богатырь посмотрел на меня растерянно, на секунду позабыв о самобичевании. — Разве ты не должна сейчас пойти и пожаловаться Олегу? — Что должна, а что нет, это я и без тебя решу. Рассказывай, — уже потребовала я. — Нельзя мне здесь больше оставаться… Нюта замуж за другого собралась. — Ратко снова закрыл лицо руками. — Это та девушка, которую я видела с тобой на Солнцевороте? Богатырь опустил руки и горестно кивнул. — Любишь ее? Снова кивок. — Что угодно для нее сделаю, лишь бы моя была! — с неожиданной страстью и горячностью воскликнул парень. Вот тебе и ветреный гуляка! В который раз убеждаюсь, что слухи и наговоры надо просеивать через мелкое сито. — Тогда почему не расскажешь Олегу и не уйдешь из этого дома? Богатырь начал смеяться, и я на секунду испугалась, что этот смех перерастет в истерику. — Ты до сих пор так и не поняла? Мы не можем просто так уйти отсюда! Все, кто сюда попал, останутся до тех пор, пока не отпустит Олег. — Так я и говорю, расскажи ему, — действительно не поняла я. — Не отпустит, — покачал головой Ратко. — Но почему? — Я здесь давно, и он выпускает только тех, кто точно знает, что будет делать со своим волшебством. А я не знаю. — Волшебник снова посмотрел на меня извиняющимся взором. — Я только сейчас понял: даже если бы ты мне рассказала, кто ты, мне бы не помогло. Вся эта проверка только предлог, чтобы посмотреть, как мы себя поведем. Да, надо признать, в сообразительности ему не откажешь… а Вольге в коварстве. — Как так не знаешь? — удивилась я. — С огнем и холодом можно столько всего сотворить! — Ну на что я гожусь? Лед на речке топить? Даже палач или пыточных дел мастер из меня не выйдет! — А рану прижечь? А смерч? — Рану можно и каленым железом прижечь, да и смерчи не каждый день над городом пролетают, — вздохнул волшебник. За дверью кто-то заскребся, и мы с Ратко замолчали и переглянулись. — Пойду посмотрю, — поднялся с места богатырь. Стоило ему приоткрыть дверь, как в щель юркой меховой молнией проскользнула куница, взбежала по ноге волшебника и вонзила зубы ему в голень. Я вскочила на ноги и кинулась на помощь, не сразу сообразив даже, кого буду спасать. Ратко выругался и замахнулся рукой на агрессивного зверя, уже явно вознамерившегося лезть дальше. Одного удара великана хватило бы, чтобы куница оставила свои выкрутасы и продолжила существование в этом мире прекрасным и дружелюбным меховым воротником. — Феня, фу! — Я схватила бесстрашное создание за шкирку и оторвала от Ратко. Зверек повис в моих руках, как нашкодивший кот, и что-то запищал. — Что на него нашло? — Волшебник потирал укушенную ногу. — Не знаю. Отнесу баронессе. Жди. Никуда не уходи, — погрозила я пальцем великану, и тот неуверенно улыбнулся в ответ. Стоило мне закрыть дверь в комнату Ратко, как куница заверещала и стала ко мне ластиться. На всякий случай я сделала несколько шагов по направлению к собственной комнате, затем скептически посмотрела на Феню и, сама не веря, что произношу это, спросила: — Ты меня спасать, что ли, примчался? Куница запищала. — Поздновато… Еще бы немного — и быть бы тебе куницей-поводырем, — я сама содрогнулась от того, как это прозвучало, а Феня заверещал пуще прежнего. — Давай так: я тебя отпускаю, но ходить хвостом ты можешь только за баронессой. Когда я в этом облике, разрешаю быть поблизости, но не слишком близко. Ясно? Зверек пискнул. Не знаю, что это было — согласие, возражение или слишком разыгравшаяся фантазия пожилого человека, но, когда я опустила куницу на пол, она отбежала от меня на некоторое расстояние и обернулась, словно спрашивая, будет ли этого довольно. Чувствуя себя сумасшедшей, я кивнула. Стыдно признаться, но, похоже, Феня понимал меня гораздо лучше, чем я его. Надо непременно поговорить по поводу этого со Жданом. Было что-то пугающее в том, как порождение его волшебства относилось ко мне. Я вернулась в комнату Ратко. Открыла дверь без стука и вошла решительным шагом. Волшебник сидел на кресле и, закатав штанину, рассматривал следы от укуса. — Она не бешеная? — Это ты у Ждана с баронессой спроси, бешеная или нет, — отмахнулась я. — А ты почему не боишься? — Я вообще мало чего боюсь. — Заметил уже, — горько усмехнулся неудачливый похититель. — Я тебе помогу, — без всяких предисловий заявила я. — Вернее, найду способ, как тебе помочь. — Ты? «Ну а почему бы и нет?» — подумала я. Иногда мне приходилось браться и за бесплатные задания, из личной симпатии или в порядке благотворительности. Тем более внутреннее чутье подсказывало, что у этой проблемы было решение, может быть, не совсем легкое и безболезненное, но парень же сказал, что готов на все… Вот и посмотрим. — Да, я. Ты только проследи, чтобы твоя зазноба в ближайшие дни замуж не выскочила или еще какой глупости не сотворила. А с остальным разберусь. — Призвание мне найдешь или побег организуешь? — откровенно потешался Ратко. — Побег — только в крайнем случае, — серьезно заявила я. Волшебник недоверчиво усмехнулся. — Больно шустра! А от меня что еще потребуется? — Небольшая услуга в ответ, — ответила я, следуя внезапному наитию. — Лель! — Ратко постучался в соседнюю дверь. — Выйди на секунду. Стоило только двери приоткрыться, богатырь бесцеремонно схватил меня за шкирку, втолкнул в комнату друга и, пока тот не опомнился, послал вслед интригующее напутствие: — Только ты, малая, с ним полегче. Он у нас парень скромный. На этой восхитительной фразе дверь за моей спиной закрылась. «Скромный парень» быстро убрал руки с вышивки на моей рубахе, под которой должна быть грудь. То, что ее там практически не было, не отменяло неловкости ситуации. — Я просто инстинктивно поднял ладони, — неуклюже попытался оправдаться Лель, будто я не имела возможности лично наблюдать за ходом событий, предшествовавших сему казусу. — Оправдывайся… — протянула я, скрещивая руки в защитном жесте. Не то чтобы меня смутило происшествие, но для девочки-подростка больше подходил именно этот ответ. — Что у тебя с голосом? — удивился волшебник. — Дрожит от смущения, — огрызнулась я. Надо было, наверное, сначала идти к Весеню лечиться. У целителя на сегодня образовалась целая очередь из пациентов: сначала Вольга с Чингисом, сейчас вот наверняка Ратко еще со своим укусом пойдет, а потом я. — Э-э-э… — протянул парень, будто вовсе не он, а кто-то другой строил из себя томного красавца. — Простудилась, — на ходу начала выдумывать я, — когда ты меня из хоровода вытащил и в снегу искупал. Лель попятился.