– Спасибо, миз Ласко! Не в силах сдержаться, Кристофер расплылся в широкой улыбке. Он даже решил не дожидаться кинопятницы. Мать, зарулив на школьную парковку, ему помахала. И Кристофер помахал в ответ сложенным листком. – Как это понимать? – удивилась она. – Поймал удачу за хвост? И тут Кристофер предъявил ей контрольную. – Это что? – не поняла мать. Кристофер не ответил. Она развернула листок. И прочла. И застыла. Умолкла. Первый отличный балл. Семь из семи. Заново исподтишка пробежала глазами задания, а потом повернулась к Кристоферу. У нее в глазах читалась не тревога, а гордость. – Вот видишь! А я что говорила? И тут он показал ей книгу – «Остров сокровищ». – Третью главу читаю. Не сдержав торжествующий возглас, она прижала к себе Кристофера. – Так бывает, когда человек не сдается, – сказала она. Кристофер не ошибся: она предложила ему еще раз пойти на «Плохого Кота в 3D». – Нет, спасибо. Давай лучше возьмем библиотечные фильмы, – сказал он. Такой ответ ее озадачил, но она тут же вздохнула с облегчением. А сын к тому же добавил, что у него нет настроения идти в «Макдоналдс» и даже в настоящий ресторан – там не очень-то и вкусно. А вот горячие сэндвичи с сыром – совсем другое дело. В общем, поехали они в библиотеку и ухватили новехонький диск «Плохой Кот-2» («Лично мы не хмуррримся!»)[26], а для мамы – «Африканскую королеву»[27]. Оттуда направились за продуктами в «Джайэнт Игл»[28] и взяли все необходимое для горячих сэндвичей с сыром. Когда мама приготовила кошелек, Кристофер насторожился. Вот оно! У него на глазах она достала глубоко запрятанные деньги. В замешательстве наморщила лоб. Так и не поняла, откуда что взялось. Однако несказанно обрадовалась. И уже собралась вернуть их туда же на черный день, но Кристофер ее остановил. – Мам, купи что-нибудь для себя, – предложил он. – Мне ничего не нужно, – сказала она. – Нет, нужно, – не отступался Кристофер. Он осторожно коснулся ее руки. Так же осторожно мама дотрагивалась до спелых помидоров в овощном отделе. Похоже, она удивилась. Ведь Кристофер почти никогда не упорствовал. Немного помолчав, она пожала плечами и обратилась к совсем юной продавщице: – А, гори все ясным пламенем. Дай-ка мне низкокалорийный кренделек в шоколаде и один лотерейный билет. Девочка-подросток протянула ей через прилавок шоколадный крендель и лотерейный билет. В честь успехов сына мама решила вписать в купон числа из его первой безупречной контрольной. Отдала пять долларов. Сдача – семнадцать центов. Кошелек опустел. На глаза маме попалась копилка для сбора пожертвований. Ответом ей был взгляд ребенка из лагеря беженцев на Ближнем Востоке. Расставшись с последними семнадцатью центами, она вместе с сыном вышла из магазина без гроша за душой. По дороге домой Кристофер заметил, что взгляд его матери постоянно переключался с дороги на стрелку уровня топлива. Четверть бака. Оставалось благодарить судьбу, что на этой неделе очередь мамы Тормоза Эда везти их в ОКЦ, а иначе они, наверно, до зарплаты сидели бы без машины. Вечер встретил их тишиной и прохладой. Они вдвоем уселись в крошечной кухоньке. Кристофер смотрел, как мама растапливает сыр на раскаленном диске одноконфорочной электроплитки, и улыбнулся, когда заскворчало масло. Позвякивая кубиками льда, он налил маме стакан пива по уже проверенному рецепту. И они по своей традиции начали придумывать, как распорядятся грядущими несметными богатствами. К прежнему списку Кристофер добавил спортивный автомобиль для мамы, один в один как у миз Ласко, припаркованный у дома их мечты. А мама – под впечатлением от «Острова сокровищ» – решила приобрести для личной библиотеки Кристофера книжный шкаф. Кристофер включил телевизор, и комнатушку мотеля заполонили звуки вечерних новостей. Мама переворачивала сэндвичи с сыром; после спортивного выпуска начался розыгрыш тиража лотереи. Занятая стряпней, она даже не расслышала первое названное число. Номер девять. У кроватей Кристофер поставил складные столики, которые они прикупили на какой-то гаражной распродаже. А потом взглянул на свою контрошу, прикрепленную к мини-холодильнику парой алфавитных магнитов. – Мам, а хочешь, я?.. Подняв руку, она попросила его умолкнуть. Кристофер затих, не сводя глаз с матери. Та сорвала с холодильника листок и подошла вплотную к экрану. Лотерейные шары плясали в стеклянной невесомости. Кристофер не особо следил за происходящим. Ведущий объявил второй номер – тридцать три. – Мам? – позвал Кристофер. – Ш-ш-ш, – отмахнулась она. И упала на колени. Не спуская глаз с ведущего. Кристоферу доводилось видеть, как она угадывает по два номера. Такое бывало. Но сейчас мама буквально ломала руки. Из барабана выпал третий шар. Сорок пять. – О боже, – прошептала она. В церкви Кристофер никогда не замечал, чтобы мама молилась. Но сейчас она так стиснула сцепленные ладони, что у нее побелели костяшки пальцев. Из барабана выскочил четвертый шар. Ведущий показал: Девятнадцать. – Господи Иисусе, смилуйся, – выговорила она. Кристофер посмотрел на листок, дрожащий в материнской руке. Следующим должен выпасть номер шестьдесят шесть. Мать затаила дыхание. – Шестьдесят шесть! – выкликнул ведущий. Сама того не замечая, мать Кристофера стала раскачиваться вперед-назад. Она стиснула сына в объятиях, да так крепко, что чуть не задушила. Но он ничего не сказал. Просто не осмелился. Мама вся одеревенела. Кристофер сверился со своими ответами. Дальше у него шла цифра шесть. Выпал следующий шар. Опять с девяткой. – Нет! – вырвалось у матери. Казалось, прошла целая вечность перед тем, как ведущий перевернул шар и положил его на подставку штрихом вниз. – Шесть! – объявили в студии. – О боже мой, – выдохнула мать. Оставался последний номер. Один-единственный. В застекленном барабане плясали шары. Кристофер глянул на последний ответ в своей безупречной работе. Это было число сорок восемь. Мать Кристофера закрыла глаза. Будто ей стало невмоготу смотреть на экран. После стольких поражений она бы не выдержала еще одного. – Скажи, что там, – попросила она. – Мам, ты выиграла. Лица ее он не видел. И только чувствовал, как у него по затылку сбегают мамины слезы. Ее руки сдавили Кристофера с такой силой, что он испугался, как бы у него не переломился хребет. Мать с сыном могли бы просидеть так всю ночь, но в кухоньке от дыма защебетала пожарная сигнализация. Они бросились к плитке и увидели, что обуглились сэндвичи. Щелкнув тумблером на датчике дыма, мать Кристофера распахнула окно, чтобы проветрить. – Ничего страшного. Так съедим. В серединке сыр почти не сгорел, – сказал Кристофер. – Брось это к чертям собачьим, – ответила мать. – Хватай пальто. Сегодня на ужин стейки. Они помчались в центр Питтсбурга – в ресторан «Рутс Крис»[29]. И хотя мама распорядилась, чтобы Кристофер заказывал себе все что душе угодно, он выбрал омара, потому что в меню это блюдо шло с пометкой «лучшая цена». Глава 17 – Лучший вариант из тех, что мы видели, – объявила миссис Сорокка, затормозив у въезда. В этой дамочке был шик. Вся из себя элегантная. Впрочем, это шелуха. Кейт сразу распознала. Некоторым нравится щеголять мудреными словечками, каких не знали их отцы, и прикидываться столичными жителями. Но даже притворство может оказаться честнее, чем у иных – подлинная сущность. А миссис Сорокка, даром что говорливая, отвечала за каждое слово. – Подъездная дорожка немного выщерблена, но через пару лет вы ее замостите. Могу порекомендовать фирму, где вам сделают скидку. Нам, девочкам, надо стоять друг за дружку горой. Подмигнув, она придержала для них с Кристофером дверцу автомобиля. В тот день они осмотрели уже два дома – это был третий. Первый оказался чересчур велик. Второй – слишком мал. Все свои надежды они, как Златовласка, возлагали на третий[30]. – Дверь чуток заедает, – предупредила миссис Сорокка, звякнула ключами и поочередно сунула каждый в нужную скважину. – Но это можно внести в список претензий – пусть владельцы сбавляют цену! Замок щелкнул, и миссис Сорокка толкнула дверь плечом. Кейт на миг задержалась вместе с Кристофером снаружи, чтобы оглядеть морозный осенний пейзаж. Все дома в этом тупике отличались чистотой и богатством. Красивые, как полыхающие листья. А на горке через дорогу стоял бревенчатый особнячок, будто собранный из деталей деревянного конструктора, которым некогда увлекался Кристофер. Из чердачного окна смотрела старушка. Даже на таком расстоянии Кейт слышала скрип ее кресла-качалки. – Кристофер? Витаешь в облаках? – окликнула Кейт. – Заходим. Оторвав взгляд от бревенчатой постройки, Кристофер вслед за матерью переступил через порог. Дом был прекрасен. Как выразилась миссис Сорокка, «штучный товар». В гостиной имелись встроенные шкафы, камин и ниша для большого современного телевизора. Откуда-то – не иначе как из соседних домов – долетал запах печенья с кусочками шоколада. Но миссис Сорокка объяснила: печенье покупают сами агенты – это уловка, создающая иллюзию домашнего уюта. – Действует безотказно, – признала Кейт. – И не говорите. Я была худышкой, пока не занялась этим бизнесом. Переходя из помещения в помещение, миссис Сорокка включала свет. С каждой новой комнатой Кейт все больше проникалась восторгом. Столовая идеальна для четверых, но и восемь человек свободно разместятся. Можно даже гостей пригласить на рождественский ужин. А уж кухня! Боже, какая кухня.