– Демид был математическим гением, – отозвался отец. – Школьный курс проглотил к седьмому классу. Правда, с остальными предметами оставались напряги. – Неправда. Не было никаких напрягов. Просто было неинтересно. Ирина снова улыбнулась своим елейным личиком: – Но ведь ты в совершенстве владеешь английским. – Выучил, играя в сетевухи, – я ненавидел говорить о себе, особенно с людьми, которые были мне безразличны. – А что такое сетевухи? – Сонька прыснула в тарелку супа. – Вырастешь – узнаешь. – Ну Демид! – Игры такие. Для мальчиков. Девочкам туда нельзя. – А я притворюсь мальчиком! – Милая, убери локти со стола, – Ирина раздраженно вздохнула. Дальше я снова провалился в забытье, и, к счастью, до конца посиделок меня больше не дёргали. Зато потом… – Демид, мне нужно с тобой кое-что обсудить. Ты ведь не прямо сейчас уезжаешь? Я глянул на часы: – Минут сорок у тебя ещё есть. – Отлично, пойдём ко мне в кабинет. Тон отца показался мне подозрительным: он странно улыбался и прятал руки в карманы брюк, словно задумал какую-то авантюру. Мы зашли в просторный кабинет с дубовой мебелью и огромным окном, выходившим на цветущий сад. Шум шагов заглушал мягкий зелёный ковёр. Я плюхнулся на тёмно-рыжий кожаный диван и, расправив плечи, положил руки на широкую, но низковатую для моего роста спинку: – О чём поговорим? – О тебе. – Обо мне? – Как у тебя дела на личном фронте? – отец плавно присел за огромный рабочий стол. – Или ты всё так же держишь оборону? «Началось…» – Ты хочешь знать, есть ли у меня постоянная спутница? – Да. – Нет. И не планирую. – Прекрасно. Отличная новость, – отец довольно хлопнул в ладоши, а я свёл брови от удивления. – И как это понимать? – Мне нужно, чтобы ты женился на дочери Эдуарда Пахомова. Я завис, тупо моргнув. – Демид, не тормози. Мы с ним планируем слияние банков. А ещё у него есть хорошие подвязки на индийском рынке. И возможно, ты помнишь, что я туда стремился пролезть за несколько лет до президентства. – А я тут причём? – внезапное осознание того, что родной отец решил взять меня в оборот в качестве инструмента достижения сверхприбыли, накрыло волной холодного бешенства. Он сжал челюсти, но продолжил улыбаться: – Ну как же? Совместно работать над такими масштабными вопросами можно только при наличии твёрдых гарантий. А что может быть лучше, чем брак? Пахомов заимеет место у меня в тылу, а мой бизнес, которым, как ты знаешь, я ввиду должности сейчас не имею права заниматься вплотную, получит мощный толчок в развитии. В конце концов, ты – один из наследников. А значит, заинтересован в кратном преумножении капитала. – Нет, – отрезал я. – Что нет? – Я не заинтересован. И жертвовать собой ради твоих миллиардов не намерен. – Никто и не просит от тебя жертв. Это договорной брак по контракту. От вас понадобится только совместный ребёнок. А лучше два. – Я похож на проститутку? Должен спать с кем-то за деньги? – Конкретно сейчас ты похож на идиота, – взгляд отца стал ледяным. – Существует множество способов заиметь потомство и без прямого контакта. Хоть суррогатную мать наймите. – Нелюбимые дети от ненавистной жены. Неужели я за столом был слишком саркастичен, что ты решил наказать меня настолько строго? Затылок уже вовсю жгло от негодования. Он даже не предлагал. И не просил. Он просто привёл меня сюда и заявил, что ему «нужно». – Демид. Ты не понял? – Я-то как раз всё понял. Это ты не понял. Никакого брака. Никаких контрактов. Мне это без надобности. – Речь вообще не о тебе. – Конечно. Речь о твоём состоянии. Повторюсь, оно меня не интересует. Я зарабатываю в разы больше, чем успеваю тратить. Если нужно, подпишу отказ от наследства, – поняв, что находиться в этом доме больше не могу и не хочу, я поднялся на ноги с острым желанием забрать вещи и свалить в свою студию на Пресненской набережной. – Стоять, – голос отца прогремел на весь кабинет предупредительным выстрелом. – Я не закончил. – Но сказал ты и так уже достаточно. – Президентом я буду не вечно. А бизнес нужно удерживать от развала и расширять. – Ты не слышишь? Мне не нужен твой бизнес! Сколько тебе осталось? Два года до конца первого срока? И ещё шесть на втором кругу? Вот как раз к тому времени Соньке стукнет восемнадцать, её и выдавай замуж за кого тебе там выгоднее. А я в твоих игрищах не участвую! – обойдя диван и шумно дыша, я еле-еле сдержался, чтобы чего-нибудь не пнуть со злости. – Мой визит вежливости окончен. – Нет, дорогуша. Мы с тобой договоримся. По-хорошему или по-плохому. – Интересно! – уже стоя у двери, я повернулся на угрозу. – Что значит твоё «по-плохому»?! – Ты подпишешь брачный договор, засветишься с невестой несколько раз на публике, дальше вы распишитесь и займётесь потомством, – каждое слово рассвирепевший от моего неповиновения отец буквально выплёвывал с пламенем из пасти. – А трахаться и веселиться ты можешь с кем угодно. Мне плевать. Но если откажешься, все твои крупные клиенты, которым ты так ловко навострился отмывать бабло за бугром, по очереди лишатся и бизнеса, и состояния… А некоторые – и свободы. Те же, кому повезёт просто обанкротиться, найдут тебя и подвесят за твои борзые яйца! Теперь я понятно объясняю?! В тот момент всё, что я пытался понять, это когда и чем успел настолько насолить своему папаше, чтобы он взял и вот так запросто решил уничтожить меня… Он достал из сейфа увесистую папку, швырнул её на стол и указал мне на своё кресло: – Садись и подписывай. А потом катись к своим шлюхам на все четыре стороны, пока я не позвоню. Перспектива лишиться всего, что я нажил своим умом и трудом, вообще не радовала. Но в ту минуту я был настолько шокирован, что каких-то ещё доводов для мотивированного отказа подобрать не смог. Медленно прошёл к столу, опустился в кожаное кресло и открыл папку. Это был предварительный договор о намерениях сторон. Стиснув зубы, я начал вчитываться в текст. Теперь стало понятно, почему со мной говорили в таком тоне: договорённости уже были достигнуты и чётко расписаны задолго до моего визита в резиденцию. Я бегло пробежался по тексту: страница, вторая, третья… Ставил подпись в углу каждой из них. «Ладно… Тут только намерения. Это ещё не финал. Разгребусь, разберусь и потом найду способ отказаться от этого цирка…» – Сразу бы так! Не пришлось бы скандалить, – дождавшись последней моей подписи, отец убрал папку обратно в сейф. – Надеюсь, ты счастлив, – буркнул я и, не глядя на него, вышел в холл, добрался до своей гостевой спальни, покидал вещи в дорожную сумку и устремился к парковке, где меня уже больше месяца дожидался мой верный тёмно-серый AMG GT. «Мудак…» – и это было самое приличное из тех слов, что вертелись на языке всю дорогу до города. Глава 3 Олеся Уже в третий раз поймала себя на том, что, готовясь к свиданию, мурлыкала под нос какую-то милую попсовую песенку. «Так, Жданова! Ну-ка прекрати! Это всего лишь ужин!» – я строго посмотрела на себя в зеркало, а потом опустила взгляд в верхний ящик комода и задумалась…