Маг подвинулся на стуле, уперся локтями в колени, его тяжелые ладони обмякли на запястьях. Нилла вздрогнула от движения, но не вскочила со стула. Ее пальцы впились в кружку так сильно, что она могла треснуть. — Я бы предложил, — загудел голос в тени капюшона, — чтобы ты осталась тут на ночь. На рассвете ты должна покинуть Роузвард. Ты вернешься, откуда прибыла, и забудешь об этом месте. Нилла смотрела на него, сидя неподалеку. Что это? Он хотел, чтобы она ушла? Нет, все не могло быть так просто. Если он уже опоил ее и принёс сюда, у него точно были мрачные намерения. Она знала, что Гаспар ожидал от него. После пятнадцати лет на острове любой мужчина желал бы отношений разного вида. Ее желудок сжался, Нилла поняла, что оставила свою сумку в библиотеке, и яд «Сладкие сны» остался в ней. Если маг… если он попытается… Он встал. Нилла затаила дыхание, вскочила, обошла стул и попятилась к стене. Но маг поднял свои странные ладони и просто отпрянул на шаг. Он замер у камина, чтобы зажечь свечу, а потом прошел к лестнице. — Ты в безопасности этой ночью, — сказал он. Свеча озаряла белую спутанную бороду и сияла в бледных глазах. — Обещаю это. Но больше ничего не обещаю. И он повернулся и поднялся по лестнице. Она смотрела, а он прошел в дыру в потолке. Она слушала, пока его шаги не утихли. Вдали закрылась дверь. Стало тихо. Нилла выдохнула с дрожью, опустилась на стул. Сила покинула ее тело. Но она оглянулась на дверь. Разве она не должна убежать? Пока она могла? Она будет тут уязвимой. Если он решит спуститься посреди ночи, пока она спала, как она защитится? Она поискала маленький кинжал, но, хоть нашла ножны на запястье, сам ножик пропал. Когда и как она его потеряла, она не помнила, но кинжала не было. Было глупо оставаться тут, без оружия, завися от этого незнакомца, этого… Ее глаза закрылись, и она снова увидела шрамы, ладони в нилариуме. — Монстр, — прошептала она. Она открыла глаза, встала со стула и замерла на миг в нерешительности. А потом повернулась к двери, расправила плечи и сделала три шага. Она не успела сделать четвертый, странный звук донесся с другой стороны: Тук-тук. Тук-тук. Тук-тук. Слишком ритмично. Звук был слишком точным для ветки, которой хлестал ветер. Тук-тук. Тук-тук. Тук-тук. Тук-тук. Бум! Нилла отпрянула. Сердце билось в горле и так сильно, что она почти задыхалась. Дверь гремела в раме. Вся башня дрожала. Пыль сыпалась в углу комнаты. Не было женщины из стеблей, шипов и лепестков. Это был ветер. И ветка. И все. Не важно. Нилла не собиралась покидать башню этой ночью. Она прошла к груде шкур в нише и опустилась на вершину. Она нашла тонкое одеяло с одной стороны, натянула его до плеч. Даже так, даже с огнем в камине, она не могла унять дрожь. Она просто лежала там, не было сил думать или двигаться, она была слишком напугана, чтобы придумывать план, и смотрела на сияние огня на стене, которое медленно угасало. Настойчивый стук продолжался еще долго. 12 «Как она выжила?». Впервые в памяти Соран поднялся по лестнице башни быстро, без колебаний. Он не давал себе мешкать, ведь ночь уже наступила, а он еще не начал восстановление заклинания. Он ощущал ее вне башни, вне сильных чар, отгоняющих ее. Ее ладони были всюду, ее пальцы проверяли, искали трещину в его защите. Он должен поправить заклинание. Сейчас. Но, пока он поднимался, вопрос не давал себя игнорировать. Как эта девушка выжила? Ее душа во сне была отделена от тела, могла пострадать ото всех ужасов Роузварда ночью. Простая смертная не пережила бы такое. Дева шипов должна была поймать ее, растерзать ее разум на кусочки и уничтожить этим ее физическое тело. Но девушка как-то избежала хватки Кошмара и вышла за ним из Дорнрайса, миновала остров, готова воссоединиться со своим телом, когда он дал ей благовония. Он ожидал такого бы от талантливого мифато. Но девушка, как она? Без следа заметной магии? Что-то странное происходило тут. Ему это не нравилось. Не нравилось работать каждый день, вспоминать прошлое, которое он долго старался забыть. А теперь он был в опасности, ведь ночь темнела, и Дева шипов была не подавлена. Он добрался до комнаты наверху и приступил к работе, сначала расставил свечи в мисках, а потом сел за стол. Он расстегнул пряжки на красной книге. Энергия в книге стала сильнее, дрожала под его ладонями в серебре. Он приготовился. Не было времени готовиться к грядущей битве. Он должен был просто броситься туда, верить, что инстинкт многих лет поможет ему. Стиснув зубы, он открыл книгу и стал читать заклинание. Магия ударила по нему, как кулак, чуть не столкнула со стула. Он сжал края стола, удержался на месте и читал, четко формируя слова. Его сердце колотилось в груди, еще одна волна магии ударила по нему, но в этот раз он был готов, принял удар, почти не дрогнув. Когда он добрался до конца страницы, заклинание стало гулом энергии, терпимым и ровным, исходящим от книги к его душе и в воздух и эфир вокруг него. Он перевернул страницу и читал, его голос стал ритмичным. Он управлял моментом. Пик прошел. Остальное этой ночью он мог выдержать. Должен был. Она была там. Он ощутил ее приближение, она была заинтересована и возмущена его чарами. Он слышал, как она всхлипывала во тьме, звука хватало, чтобы разбить его сердце. Но она не пыталась говорить, не пыталась прийти к нему. Пока что. Он читал снова и снова, во тьме ночи, зажигая свечу за свечой, когда они догорали. От напряжения вызова такой магии его голова кружилась, и три заклинания слабее, которые он использовал до этого, уже повлияли на него. Все плавало перед глазами, искры плясали по краям, но он не давал потоку заклинания прерваться. Рассвет был на краях неба, и Соран приближался к концу заклинания, взбодрился. Еще две страницы. Он читал слова увереннее, голос был твердым. Он открыл последнюю страницу, и Дева шипов появилась за ним. Он ощутил ее раньше, чем она заговорила, чем она коснулась его. Ее присутствие было отмечено запахом роз и смерти. Она шагнула к нему, лозы ползли по полу. Она обвила руками его плечи, стоя за ним. Ее нежные, как лепестки, губы играли с его ухом, и трепет желания пронзил его, несмотря на усталость, несмотря на попытки самоконтроля. Это было из-за роз. Запах пьянил. «Я получу ее, ты знаешь это». Ее голос был нежнее света луны, опаснее яда. «Я получу ее. Сломаю ее. По кости за раз. А потом сорву кожу с ее еще живого тела, буду носить ее как плащ, и ты увидишь, как хрупка и гадка смертная плоть». Она поцеловала его. Ее язык играл с раковиной его уха, ее зубы прикусили мочку. А потом она с шипением провела щипами по его лицу, терзая бороду, кожу, щеку и лоб. А потом она пропала. Он прочел последние слова, когда солнце взошло. Заклинание было завершено. Он склонился над открытой книгой, опустил плечи, его дух был почти сломлен. Капли крови упали на страницу, и он с воплем поспешил вытереть их рукавом. Пятна остались, но не перекрыли буквы, хоть и испортили книгу. Он поспешил закрыть книгу и пряжки на ней. Он задул последнюю свечу и попытался встать. Колени дрожали так, что он чуть не упал на пол, так что он тяжко сел, склонил голову и скрыл лицо в холодных ладонях, покрытых серебром. Дева шипов вернется завтра ночью. В гневе она будет ужаснее обычного. И ему будет сложно отогнать ее. Не важно. Девушка уже уплывет к тому времени. Он прогонит ее сам. Потому что, конечно, он не мог ее оставить. Он не мог рисковать, даже если хотел узнать, что за сила помогла ей убежать от Девы шипов. Это было бы неправильно. Не справедливо. Он не будет рисковать еще жизнью. Решимость сжала его сердце, он встал со стула, в этот раз удержал равновесие. Он поправил мантию, надел капюшон и пошел к двери. Лестница башни вела вниз спиралью, кружа голову, все туманилось перед глазами. Он прижал ладонь к стене и стал спускаться. Пронзительный крик раздался внизу, отражался от камня, ударил по его ушам как куски льда. Девушка! Соран застыл, сердце билось в горле. Дева шипов пробилась? Он ошибся, пока читал заклинание, и защита ослабла? Он… Другой крик, громче первого. Соран забыл об усталости, бросился по лестнице вниз, надеясь, что не опоздает. 13 Боль от пустоты в животе разбудила Ниллу из тревожного сна. Она со стоном повернулась и уткнулась носом во что-то затхлое. Глубокий вдох вызвал чихание, и она проснулась. Сонно вытирая нос ладонью, Нилла села. Одеяло соскользнуло с ее плеч, оставив ее дрожащей, она смотрела на другую ладонь, бледную на фоне густой шерсти. «Где я?». Несколько мгновений она в панике не могла найти ответ. Она помнила железные оковы, удерживающие руки над головой, пока она сжималась в камере, но то воспоминание смешалось с тем, как она опускалась в мягкое кресло в роскошной библиотеке. И все вернулось. Она знала, где была. Нилла обмякла, хотелось сжаться и снова уснуть. Ее тело словно увяло, руки и грудь болели от часов с вёслами. И она была ужасно голодной! Огонь в камине стал углями, но когда она посмотрела в высокое узкое окно, она увидела сине-розовое небо. Наступал рассвет. Она посмотрела на лестницу. Ни звука, ни следа от мага Сильвери. Но он мог вот-вот спуститься с предупреждениями, готовый прогнать ее из Роузварда. Он мог прогонять ее, сколько хотел. Он не мог помешать ей вернуться. И в следующий раз она будет осторожнее. Она не покажется ему, и она найдет ту книгу и… — Как он это сделал? — прошептала она, голос был хриплым в спертом воздухе. Как он нашел ее и перенес в эту башню, хоть она не заметила? У него был яд как Сладкие сны? Она ничего не ела и пила с его рук, и он не мог добавить яд туда. Это была магия? Она поежилась, натянула одеяло до плеч, укуталась в него, как в плащ. Желудок стонал, болел от пустоты. Маг Сильвери дал ей воду ночью, но она ничего не ела после тех фиников, украденных в буфете Дорнрайс. Она выглянула из ниши, пытаясь найти в тенях что-нибудь съедобное. Маг точно не станет ругать ее, если она поест перед тем, как он отправит ее в море. Она заметила корзинку чего-то, похожего на яйца, в углу. Нилла выползла из ниши, потянув одеяло за собой. Медная сковорода висела рядом с камином. Она не считала себя хорошим поваром, но знала, как пожарить яйцо. Она двигалась быстро, боясь, что маг спустится и прогонит ее из башни, не дав поесть. Разведя огонь, чтобы он горел ярко, она опустила сковороду нагреваться на углях, а потом потянулась за яйцами. Она улыбнулась. Это были не куриные яйца. Они были больше, серые в крапинку. Она таких еще не видела. Но яйцо было яйцом, да? Она полезла в корзинку. Жуткий вопль напугал ее. Что-то упало с балок сверху на сундук рядом с корзинкой яиц. Нилла отпрянула, наступила на юбки и сбила стул, рухнула с грохотом. С еще одним воплем что-то поднялось с пола и обвило корзинку яиц. Кожистое крыло поднялось в воздух, другое вяло накрыло корзинку, как одеяло. Большие ноздри повернулись к Нилле, глазки-бусинки посмотрели из-за них. — Ой! — вскрикнула Нилла. — Ты пытаешься меня перепугать? — она приподнялась, убирая прядь волос с лица.