Но оба дела были такими же бесперспективными, каким скоро станет календарь за прошедший год, и последнее сообщение от Глухого вызвало только раздражение. Они просто взглянули на него а затем прикрепили на доску объявлений к другим сообщениям: * * * С Коттоном Хосом случилась беда. Он словно давал вызов по радио 10-13. Хотя вместо этого, он сказал: «У меня действительно есть накопительный счет у Грубера». Хос был в замешательстве, не зная с чего начать. Только что в качестве подарка на Рождество для Энни Роллз он приобрел сексуальное нижнее бельё стоимостью две сотни долларов. Двести тридцать долларов, учитывая налог. Он надеялся, что ему не придется объяснять этой леди на шестом этаже нового магазина Грубера, открывшегося на периферии, что он купил белье для детектива первого класса. Магазин, расположенный в шести кварталах от участка, был частью новой мэрской Программы Обновления Города. Настоящий магазин Грубера располагался в центре, на Мэссенджер Сквэр. Хосу лучше было бы поехать в центр. Ему не следовало быть настолько глупым, чтобы совершать покупки где-либо на территории участка, даже не смотря на то, что новый магазин был красивым и, по мнению администрации мэра, как минимум, прибыльным, служа моделью преобразования засранных районов по всему городу. – Судя по нашим записям – нет, – сказала женщина за прилавком. Хос представил, как находит её мертвой в таком же сексуальном нижнем белье, которое он выбрал для Энни. – До сегодняшнего дня у меня был накопительный счет у Грубера целых три года, – сказал он. – Дайте-ка взглянуть на вашу карточку еще раз, – сказала женщина. Он передал её карточку. Они находились в кредитном отделе на шестом этаже. Женщина с первого этажа, где был расположен отдел нижнего белья, сказала ему подняться на шестой этаж в кредитный отдел из-за того, что во время проверки карточки по компьютеру, выскочило сообщение «НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНА». Он поднялся на эскалаторе на шестой этаж и увидел пестрящее множество указателей направлений: ОФИС УПРАВЛЯЮЩЕГО, КАССИР, КРЕДИТНЫЙ ОТДЕЛ, ВОЗВРАТЫ, ОТДЕЛ КАДРОВ, ОТДЕЛ ИГРУШЕК, САНТА КЛАУС, ТЕЛЕФОННЫЙ ОФИС, ТУАЛЕТНЫЕ КОМНАТЫ. Он почти заблудился, не смотря на то, что был отличным детективом. Но теперь-то он находился в кредитном отделе и протягивал свою карточку через стойку женщине с носом, похожим на ручку от метлы. И грязного цвета глазами. У нее были глаза грязного цвета. Не карие, не черные – грязные. Она посмотрела на его карточку своими грязными глазами. Почти обнюхала её своим метловидным носом. – У меня есть новая карточка, – сказал он. – Где же она, Ваша новая карточка, сэр? – спросила она. – Дома, – ответил он, – я еще не переложил её в свой бумажник. Он осознавал, что разговоры о наличии карточки дома были сродни заверению вооруженного грабителя о разрешение на ношение оружия, забытом в ящике какого-то стола. – Если Вы планировали делать покупки здесь, – заметила женщина, – Вам следовало бы положить карточку в свой бумажник. Хос расскрыл бумажник. – Вот здесь должна была быть новая карточка, – сказал он, – но я забыл ее дома. Он так повернул свой раскрытый бумажник, чтобы ей было видно прикрепленный внутри золотисто-голубой жетон детектива. Она посмотрела на жетон своими грязными глазами. – Вам следовало бы свою новую карточку иметь всегда при себе, – сказала она. – Я не знал, что сегодня буду делать покупки, – сказал он. – У меня так много всего в бумажнике. Мой полицейский жетон. Мое удостоверение. Я – детектив. Я не люблю носить в бумажнике вещей больше, чем мне категорически необходимо. – Но Вы ведь носите в бумажнике свою старую карточку, – сказала она. – Да, ношу. По ошибке. Здесь должна была быть новая. – Компьютер выдал, что Ваша старая карточка недействительна. – Да, я знаю. Вот почему я пришел сюда на шестой этаж. Но если вы покопаетесь в файлах на вашем компьютере, Вы убедитесь, что я получал новую карточку в мае. И забыл положить её в свой бумажник. – Неудивительно, что убийцам в этом городе удается скрыться, – сказала она и вышла из-за стойки. Он ожидал. Она вернулась спустя десять минут. – Да, вы действительно получили новую карточку, – сказала она. – Да, я знаю, – сказал он. – Спасибо! – Понимаете, сэр, – сказала она, – оплата двухсотдолларового нижнего белья не может не вызывать вопросов, когда карточка оказывается недействительной. – Да, я понимаю, – ответил он. Она знала, что это была плата за нижнее бельё. Она звонила вниз. Интересно, узнала ли она, какого вида было это бельё? – В этом городе полно жуликов, знаете ли, – сказал она. – Да, я в курсе, – сказал он. – Если Вы снова спуститесь в отдел нижнего белья, – сказала она, – карточка будет принята в этот раз. Надеюсь, Вы в курсе, что эти трусики не подлежат возврату. – Я не знал об этом, – сказал он. – Да. Особенно наша линейка «Открытый Город», которую многие женщины надевают для особых случаев. Надеюсь, Вы угадали с размером. – Да, у меня правильный размер, – сказал он. – Ну, да, – сказала она и вдохнула так, словно в воздухе что-то протухло. Затем взглянула на него своими грязными глазами и ушла, оставив его в одиночестве у стойки. Всю дорогу домой он думал о своем посещении магазина Грубера. Ему хотелось, чтобы он сгорел дотла. И чтобы мэр перенес свою Программу Обновления Города в Даллас, штат Техас. Или во Владивосток. Все, что делал этот магазин Грубера – повышал преступность на территории уже насыщенной криминалом. Было намного больше арестов проклятых карманников и сумочников в этом магазине со дня его открытия в феврале, чем в любом другой «жирной» лавочке по всему Стэму. Допустим, он приносил много денег. И может быть, привлекал другой бизнес на эту территорию. Но мог ли когда-нибудь представить себе мэр, сколько раз вызывали копов в Грубер? Ради сранных мелких арестов? Для регистрации которых, они должны были переться в Головное Управление через весь город? Когда Хос приехал в центр города к своему дому, он все еще кипел. Он вошел в маленькое фойе, достал ключи из кармана и открыл свой почтовый ящик. Там была целая пачка писем, вместе со счетом из Грубера. Он не рассматривал, пока не попал в квартиру. Ему хотелось позвонить Энни и рассказать её о перебранке в магазине, но это бы испортило весь сюрприз. Вместо этого, он приготовил себе выпить, присел и углубился в изучение конвертов. Один из них был похож на рождественскую открытку. Он открыл клапан красного конверта. Это была не рождественская открытка. Это было приглашение: ВЫ ПРИГЛАШЕНЫ НА ВЕЧЕРИНКУ к лейтенанту Питеру Бёрнсу. ДАТА: 5 января. ВРЕМЯ: 20-00. МЕСТО: комната детективов 87-го участка. На клапане конверта тем же почерком было написано следующее: «Коттон! У меня нет возможности пригласить всех. Поэтому сохрани это в тайне, хорошо? Хэрриет.» Хэрриет значило Хэрриет Бёрнс, жена лейтенанта. Какого черта она приглашала его на вечеринку в комнате детективов? У Питера будет День Рождения? Юбилей? Двадцать лет службы? Тридцать? Сто? Хос пожал плечами и записал дату и время в своем ежедневнике. * * * В утро вторника, 20 декабря поступило десятое сообщение от Глухого. Они знали, что количество предметов наклеенных на чистый лист бумаги никак не соотносилось с порядком, в котором эти сообщения были получены. Восемь черных лошадей, например, были в самом первом сообщении. Шесть полицейских жетонов были в четвертом. Одиннадцать револьверов «Кольт Детектив Спешл» – в седьмом сообщении. И так далее. А сейчас было десятое сообщение: Детективы прикрепили этот лист бумаги к доске объявлений. И вот что получилось: Две дубинки. Три пары наручников. Четыре полицейских фуражки. Пять раций. Шесть полицейских жетонов. Семь листовок о розыске. Восемь черных лошадей. Девять патрульных машин. Десять форм отчетов детективов. Одиннадцать револьверов «Детектив Спешл». Они все еще не знали, что значит любое из этих сообщений.