Сегодня четверг и на ней были пурпурные трусики. Кроме того, на ней был сиреневый пояс с резинками, сиреневый бюстгальтер, один пурпурный чулок, другой – черный, золотая цепочка с кулоном, которые она никогда не снимала. Тридцати четырех лет от роду, с карими глазами, черными, подстриженными клинышком волосами, длинными изящными ногами и маленькой грудью превосходной формы, она стояла на высоком каблуке пурпурных сатиновых домашних туфель, упершись руками в узкие бедра, и больше походила на танцовщицу Боба Фосси, чем на детектива 1 класса, зарабатывающего 37935 $ в год. И еще она напоминала падшую женщину. Хос поглядывал на часы, стоящие на комоде. Они показывали 18:48… – И что это за вечеринка? – спросила она. – В честь лейтенанта, – сказал он. – И она будет в комнате детективов? – Ага. – А у вас всегда бывают вечеринки в старом добром 87-ом? – Это – первая на моей памяти, – сказал он. Энни посмотрела на него. – Ты не врешь мне сейчас? – спросила она. – Ты о чем? – Там точно будет вечеринка? – Конечно, она будет… – … в комнате детективов, и из всех мест… – Именно там… – Или есть что-то еще, о чем ты хочешь мне поведать? – О чем, например? – О том, почему ты убегаешь отсюда сломя голову… – Кто убегает? – … когда я вырядилась словно шлюха? – Шлюха? Ты шикарно выглядишь! – Почему ты не рассказывал мне об этой вечеринке раньше? – По правде говоря, я просто забыл о ней. Мне пришло приглашение за пару дней до Рождества. – Сомневаюсь я что-то… – Хочешь сама на него взглянуть? – Да, хочу, – сказала Энни, – будь так добр! Она чувствовала себя глупо в сексуальном нижнем белье. Разоделась в честь вечеринки самой себя, но никто не придет. Хос достал приглашение из кармана пиджака. Энни посмотрела на него. – К чему вся эта секретность? – спросила она. – Без понятия. – Маленькая вечеринка, ага? – спросила она. – Похоже на то, так? – Сколько людей? – Не знаю. Я ни с кем не говорил об этом. Хэрриет особенно… – Ну, если это будет в комнате детективов и она попросила хранить все в тайне, тогда, мне кажется, это должна быть маленькая вечеринка. – Угу. – Причина, по которой я задаю все эти вопросы… – Ммм? – … не в том, что я изощренный детектив, пытающийся выяснить, почему кто-то в здравом уме решил закатить вечеринку в грязной комнате детективов, а только потому, что я стою здесь полуобнаженная размышляя как долго продлится эта вечеринка. – Почему? У тебя есть другие планы? – Уже подумываю над этим, – сказала Энни. – Так чтобы наряд уличной проститутки не был совсем бесполезным. Он подошел к ней. Обнял её. – Мне нужно выйти в 19:30, – сказал он. – Прекрасно. Сколько у нас есть? Полчаса? – Проститутки справляются и за десять минут, – сказал он. – Ох, так я ненастоящая проститутка, сэр, – сказала она, хлопнула в ладоши и закатила глаза. – Я сбегу оттуда как только смогу, – сказал Хос. – Уже может быть слишком поздно, – сказала Энни. – В 72-ом есть один капитан, который строил мне глазки. – Как его зовут? Пойду пристрелю его. – Болтун, – сказала Энни. – Собрался пристрелить какого-то капитана, а сам не может стянуть с дамы шелковые пурпурные трусики… * * * Дженеро появился в комнате детективов раньше остальных. Не потому, что обычно он был пунктуальным, а затем, что ему не хотелось ходить в плаще и выглядеть идиотом. Пижамы, купленные для лейтенанта, были спрятаны под пальто. Если он его снимет, все увидят, что он принес подарок и, если остальные пришли без подарков, он будет выглядеть идиотом. С другой стороны, если он останется в пальто в натопленной комнате, все опять таки посчитают его идиотом. И поэтому он пришел в в комнату детективов немного раньше 19:30 и пошел прямиком к кладовке, не снимая пальто. Он положил свой подарок на крышку деревянного ящика, оснащенного спереди какой-то измерительной шкалой. Это был второй раз, когда он приблизился к тому, чтобы стать героем. Таймер внутри ящика бесшумно сдвинулся в сектор 19:30-19:45. – Салют, парни! – сказал Дженеро, снимая пальто и вешая его на крючок. – Как делишки? – Никто из детективов смены "с 16 до 24" не ответил ему. Паркер задумался, неужели жена лейтенанта настолько тупа, чтобы пригласить этого идиота на свою вечеринку? * * * Эйлин Бёрк плакала. Клинг смотрел на часы у постели, думая, что из-за снега ему нужно выйти пораньше. За окном снег падал, как в арктической тундре, а часы показывали 19:32. Зная этот город, пробки растянутся на много миль, а ехать нужно в участок в направлении центра. Но Эйлин плакала. – Ну же, милая, – сказал он. Она была в одежде, надетой сегодня утром на работу. Серый костюм, черные туфли на французском каблуке и белая блузка. С момента изнасилования она больше не носила никаких сережек. Раньше она считала серьги талисманом на удачу. Удача сбежала от неё в тот вечер, когда ее порезали и изнасиловали. С той поры она перестала носить серьги. Они были у нее на квартире. Он примчался по первому её зову.