Никто из нас не одет в черное, поскольку Эйра хотела, чтобы мы надели яркие цвета. Он улыбается отсутствию черного цвета, затем продолжает. — Как я уже говорил, Эйра была кем угодно. В основном громким человеком. Она была такой громкой, что, держу пари, люди в Лос-Анджелесе могли слышать её смех. Я не думаю, что когда-либо видел, как Эйра жалуется на свою болезнь. Конечно, были дни, когда ей это надоедало, но кроме этого… моя сестра жила своей лучшей жизнью, несмотря на все, что происходило. Она продолжала улыбаться, говорила о том, как взволнована началом нового приключения. Потому что, как мы все знаем, когда ты умираешь, ты начинаешь новую жизнь. Это не доказанная теория, но именно в это верила Эйра. — Моя сестра была так уверена, что попала на эту землю по одной причине, и она выполнила свою цель, поэтому она должна была умереть рано. Я понятия не имею, что это была за причина, кроме того, что она явно разбила сердце моей семье, а потом велела преследовать нас, когда мы проливаем слезы. Боже упаси, чтобы её семья действительно любила её. Но вы же знаете Эйру, слезы были не для нее. Как и печаль. Но она действительно любила много драматизма Люди смеются сквозь слезы, когда Колин смотрит на гроб своей сестры. Он отпускает руку Лили и подходит прямо к мертвому телу Эйры. Он заглядывает внутрь, затем качает головой, тяжело вздыхая. — Тебе действительно нужно было ворваться в нашу жизнь, как бомба, а затем исчезнуть, когда стало интересно, не так ли, enana[2] ? – Он поворачивается ко всем, затем закатывает глаза. — Клянусь дерзостью этой девушки. Она одурачила нас. Она была помешана на драме, хотела быть в центре внимания, она заставила около сотни человек приходить на не очень радостные посиделки из-за нее. И угадайте, кто не утруждает себя присутствием здесь? Вот именно, моя сестра. По очень многим причинам я очень надеюсь, что ее ждет новое большое приключение. Я молюсь за нее, чтобы её новая жизнь была намного длиннее, чтобы её новая семья могла проводить с ней больше времени и ценила это так же сильно, как и все мы. Может быть, она переродится и у неё будет прекрасный певчий голос, видит Бог, она любила петь. Где бы она ни оказалась или уже оказалась, надеюсь, с ней все в порядке, – Колин глубоко вздыхает. — Но я говорю вам, если она все еще в режиме призрака прямо сейчас, она могла бы также смеяться над каждой слезинкой, которую видит сегодня. Или закатит глаза, отругает тебя за то, что ты тратишь слезы. Только Колин мог рассмешить людей на похоронах. Хотя я знаю, несмотря на тонкую улыбку на его лице, что бы ни творилось в его голове и сердце, это далеко от счастья и веселья. Я знаю, что тоже далек от этого. Моя грудь болит, голова кружится от надежды на Эйру, что все, что она ожидала после смерти, будет как… так, как она хотела. Еще пара человек поднимается на эту крошечную сцену, чтобы сказать несколько слов, и с каждым вторым человеком тяжесть вокруг нас, кажется, уменьшается, поскольку люди больше не говорят о том, как грустно, что Эйра ушла, а о том, как сильно она любила смеяться, как она падала на любую мягкую поверхность, все это было так драматично, что, когда она собиралась задать вопрос, она знала, что не добьется хорошей реакции от собеседника. Они рассказали о её счастливых воспоминаниях. Маленькие моменты в жизни люди склонны упускать из виду. Кажется, спустя час вся церемония окончена. В кои-то веки команда ужасно тихая, но они все еще как-то шутят, несмотря на то, что выглядят так, будто их сбило десять грузовиков, а пчелы ужалили глаза. Мы все приглашены в дом Картеров на небольшую вечеринку в честь Эйры. Да, вечеринка. Как она и хотела. Слезы недопустимы она сама, так говорила. Постоянно. Она хотела, чтобы все было гламурным, большим и счастливым. Эйра не хотела, чтобы люди оплакивали её смерть, она хотела, чтобы они праздновали ей новую жизнь. Когда мы все уходим с этого кладбища, мое внимание привлекает бант цвета глицинии на темно-шоколадных волосах. Она стоит на коленях у могилы, обменивая старые розы на свои любимые цветы. Мне не нужно видеть лицо женщины, чтобы понять, что это София. Я совершенно не понимаю, почему она здесь, чью могилу она посещает, но я точно знаю, что не перестану думать об этом, пока не получу ответ. Но с этим ответом придется подождать. Сегодня об Эйре, а не о моей странной связи с моей старой детской любовью. ГЛАВА 11 «Я стремился к звёздам, когда не мог добиться известности» – High Hopes by Panic! At The Disco София — Как дела? – спрашивает мой брат, когда я наконец беру трубку в грёбанных пять утра. — Ты уже слышала новости? — Какие новости? – Очевидно, что не слышала. — О Леоне и Джулии. — Нет, но я уверена, что ты очень скоро просветишь меня, Лукас. Лукас старше меня на пять лет… и все же он любит посплетничать. Учитывая его двадцать шесть лет на этой земле, можно подумать, что он считает сплетни ребячеством. Ну, это не так. Особенно когда речь идет о нашей сестре и том ублюдке, который когда-то был моим парнем. Если честно, я всегда предпочитала Лукаса Джулии. Я никогда не думала, что он предпочел меня ей, учитывая то, что они по возрасту ближе, чем мы. Но как только я сказала ему, что Джулия трахалась с моим парнем, пока я была с ним, он тут же отвернулся от нее. Теперь я знаю, что братья и сестры всегда должны держаться вместе, прикрывать друг друга и все такое. Но на данный момент я отказываюсь называть Джулию своей сестрой. Ей двадцать семь лет. Леон моего возраста. Она прекрасно знала, что мы встречаемся, и все равно пошла и соблазнила его. Я не расстраиваюсь, что мы больше не вместе. На самом деле, я знала, что у нас с Леоном ничего не получится, как только мы начали встречаться. Но это не значит, что она может пойти и потрахаться с ним, пока он все еще в отношениях со мной. И что еще хуже, теперь они пара. — Леон собирается сделать ей предложение в рождественское утро, – говорит мне Лукас. — Насколько я знаю, Джулия знает об этом. Они планируют предложение, чтобы заставить тебя чувствовать себя плохо, когда ты вернёшься на каникулы. Только Джулия может быть такой жестокой. Она всегда была бессердечной. Особенно тогда, когда мы переехали в Германию. В стране, где люди склонны иногда слишком серьезно относиться к словам, она определенно подходит. Это если только вы не переезжаете в маленький городок в сельской местности, где все горожане жизнерадостны, где не здороваться, проходя мимо кого-то на улице, считается грубостью. Такой кошмар для моей дорогой сестры. Определенно это смешит меня. — Я даже не уверена, что смогу прийти, – говорю я. Мысль о том, что мне придется смотреть, как моей сестре делает предложение парень, с которым я раньше встречалась, дает мне еще одну причину не успеть домой на это Рождество. — Вероятно, у меня будет куча домашних заданий и так далее. — Нет, София. Ты будешь здесь. Ты нужна мне здесь. Думаешь, я смогу справиться с этим всем в одиночку? Если я один буду пьяным, папа заставит меня целый месяц чистить наш сарай. Ты знаешь, я не могу держать рот на замке, когда пьян, поэтому я бы сказал Джулии, какая она стерва, только для того, чтобы получить наказание от наших родителей в возрасте двадцати шести лет. Он прав. Наш отец немного строже, чем наша мать, и да, почему-то он все еще считает допустимым наказывать своих взрослых детей. — Все еще не знаю, Лукас. Все будут смотреть на меня с жалостью в глазах. Они знают, что произошло. Мы живем в маленькой деревне, и слухи распространяются быстро. А потом Леон сделает предложение моей сестре? Они решат, что я опустошена. — Тебе надо найти парня и сделать так, чтобы он превзошел предложение Леона. Я хихикаю. — Сделать что? — Секундой позже он должен сделать тебе предложение с гораздо большим кольцом, – говорит он. — Или нет, у меня есть кое-что получше. Просто пригласи на свидание мужчину, который выглядит лучше, чем Леон. В любом случае, ты всегда была слишком хороша для него. Джулия будет ревновать, попробует увести этого парня у тебя, но он унизит её, отказав ей. Звучит ужасно. Весело, но ужасно. — Где, черт возьми, мне найти горячего парня, который притворится моим парнем, полетит со мной в Германию на каникулы и будет вести себя так, как будто он по уши влюблен в меня? Это невозможно. Лукас молчит целую минуту, просто размышляя. Пока он думает об ответе, которого не будет, потому что сделать это просто невозможно, я решаю еще раз просмотреть коробку с картинками. В прошлый раз я не зашла слишком далеко, потому что воспоминания захлестнули мой мозг. Первая фотография, которая бросается в глаза, сделана в декабре 2007 года. Точнее, на мой седьмой день рождения. Лили, Аарон и я сидим за столом, мое лицо покрыто тортом, потому что кое-кто решил, что будет забавно засунуть мою голову в покрытый фиолетовой глазурью праздничный торт. К счастью для меня, свечи уже были задуты. К сожалению, фиолетовая глазурь оставила уродливое пятно, на смывание которого ушел целый день. Представьте, что пищевой краситель сделал бы с чьими-то зубами. Тогда я думала, что это худшее, что когда-либо случалось со мной. Но сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что тот день рождения был, наверное, лучшим в моей жизни. — Я понял! – кричит он в трубку. — Мужчина-проститутка. Но вместо того, чтобы использовать его для секса, ты заставишь его быть твоей парой. Все просто. Я заплачу. Что? Я разразилась ужасающим смехом, похожим на смех, когда я прижимаю руку к животу. — Ты права, плохая идея. Джулия определенно увела бы и этого парня. Но у меня есть для тебя другой вариант. Как зовут того парня? Адам? Алан? Помнишь, тот хоккеист, который тебе так нравился. Разве он не жил в Нью-Сити? Как думаешь, он все еще живет там? — Нет. Я чувствую его ухмылку. — Что нет? Нет, он там не жил; нет, он там больше не живет; или нет, этого не будет? — Просто нет. ГЛАВА 12 «Я обещаю отдать тебе все» – I Still Love You by TheOvertunes Аарон — Ты, черт возьми, издеваешься надо мной! – кричит моя сестра, как только я вхожу в наш дом. Насколько мне известно, теперь она будет жить со мной и Колином. Признаться, так мне больше нравится. Ни за что не признаюсь ей в этом, но это правда. По крайней мере, она здесь каждый день, и я могу следить за ней, не выслеживая её в кампусе, звоня или отправляя сообщения пять раз в день, чтобы убедиться, что она все еще дышит. Возможно, она получила необходимую помощь, но депрессия и суицидальные мысли не уходят за две недели. Ну или я так считаю. Так что её присутствие хоть немного успокаивает мои нервы. — Не уверен, что понимаю, о чем ты говоришь, Лили. – Её только пару часов назад выписали из психиатрической больницы, она пришла посмотреть нашу игру, а потом сразу же пошла домой с Колином. Сейчас они сидят на диване в гостиной и смотрят фильм. — Но здорово, что ты снова рядом. — Ты знал, что София вернулась! – Она спрыгивает с дивана, но Колин обнимает её за бедра и снова тянет вниз. — Она здесь уже несколько недель, и я узнаю об этом только сейчас!