– Даже не думала. Видишь этих ребят, на арене? Это бой среднего уровня, погибшему выплачивают тысячу сто двадцать пять споранов. И это еще неплохая зарплата, в низовых боях получишь копейки. А я спокойно сняла свою штуку, ничего не потеряв. Понимаешь? Получается, с тобой выгоднее дружить, чем предавать. Да и не нравятся мне те ребята. Липкие они, неприятные. – А зачем ты про Няшу спросить решила, если и так всё знаешь? – Когда человек сам, добровольно, выдает то, что скрывал, это повышает доверие. Выгодно иметь в друзьях игрока, который тебе доверяет и который считает спораны тысячами. – Всегда думаешь о выгоде? – А как иначе? В-общем, ты меня понял. Ну так зачем пришел? – Вопрос есть. – И? – Допустим, имеется дом. В этом доме сто квартир. В одной из них, где-то, хранится альбом с фотографиями. На титульном листе альбома есть фотография пары маленьких девочек с собакой. Ты сможешь его найти своим умением? – Описание девочек есть? Примерный возраст, одежда? И что за собака? Порода, цвет, размер? – Всё есть. – Найду. – Тогда, для тебя есть работа. – Снова тысяча? Надо же, как удачно, я еще первую не успела потратить. – Я еще не знаю, что там и как. Давай немного изменим условия. – В смысле? – Всё, что добудем по пути к месту и обратно, делим пополам. За вычетом расходов. – Каких расходов? – Мне придется к пулемету несколько лент взять, а они не копейки стоят, плюс понадобится подробная карта одного кластера, с нумерацией домов. Ну и по мелочам, разное. – А если ничего не добудем? – Добудем, Киска, обязательно добудем. Ты ведь меня знаешь, я попусту не треплюсь. – Ты так говоришь, будто в этом не уверен. – У нас ровно два варианта: или неплохо подогреемся на этом деле, или умрем. Глава 17 Жизнь седьмая. Квестовое чудовище Читер пробрался через последний завал, устроенный из сброшенной на лестничном пролете мебели, свернул к решетчатой двери, раскрыл ее без малейшего намека на скрип. Ну вот он и на месте – снова на крыше, как это у него традиционно заведено. Наклонив голову, чтобы редкие капельки затянувшегося с утра дождика не попадали в лицо, прошел наискосок к углу, сдернул полиэтиленовый пакет, прикрывавший стул, притащенный из квартиры на последнем этаже, пристроился на него и осведомился у сидящей рядом Киски: – Как обстановка? Та, оторвавшись от громадного бинокля, установленного на трехногом штативе, медленно покачала неприкрытой капюшоном бритой головой: – Никак. Этот дом мертвый. Здесь всё мертвое. Фигня какая-то, так не бывает. – Поясни. – Ты помнишь, кого мы видели на въезде? Там были мертвяки. Из-за них мы не сунулись в город на машине, оставили ее, пошли пешком. По пути нескольких пришлось привалить, по-тихому. А теперь видишь, хотя бы, одного? Весь этот район, как ядовитым газом отравлен. Полностью вымер. Мы со вчерашнего вечера тут сидим, но ни в обычную оптику, ни в тепловизор ни разу никого не заметили. Так не должно быть. Думаю, тут и правда крутая элита засела. Такая крутая, что другие даже близко не показываются. Если не веришь, сходи на другой край крыши и сравни. Сразу увидишь, что ближе пятисот метров к нам с той стороны не приближаются. До того дома остается еще семьсот. Вот и представь, как надо бояться, чтобы за километр с лишним обходить такое страшное место. – Я тебя понял. – А я не понимаю, что делать дальше. Элита должна чем-то питаться, а не торчать сутками на одном месте. Ей много еды нужно, ей же… Ой! Ой блин! Ой мамочка! – Ты чего?! – Туда смотри! На второй подъезд среднего дома! Быстрее смотри! Выбирая позицию для наблюдения за нужным местом, Читер решил обосноваться на двадцатиэтажном жилом доме, стоящим бок о бок рядом с таким же, но еще не достроенным до конца. Это сооружение доминировало над всеми прочими, в том числе, зданием, в котором находилось искомое. Следовательно, по его крыше или верхнему этажу можно перемещаться, не опасаясь, что тебя заметят сверху. Хуже нет в долгой засаде, когда приходится каждое движение совершать с оглядкой. А то, что засада намечается долгая, Читер предполагал изначально. Очень уж не хотелось терять еще одну жизнь, а спешка – кратчайшая дорога к гибели, когда речь заходит о высокоуровневых зараженных. Вечер провели за наблюдением, ночь, утро, и вот, наконец, что-то начало происходить. Посмотрев в указанном направлении, Читер едва удержался, чтобы тоже не начать мамочку звать. Даже без бинокля понятно, насколько паршивы дела. Тварь, выбравшаяся, наконец, из дома, размерами потрясала даже с такой дистанции. Две тонны? Берите больше, если перепуганные глаза не врут. И несмотря на такую массу, передвигалась она с проворством профессионального бегуна, гибко изворачиваясь на ходу, чтобы успевать рассматривать всё вокруг. – Пригнись! – громко прошептала Киска. – Ты сильно светишься, заметить может! То, что девушка побоялась говорить нормальным голосом, показывает, насколько сильно на нее повлияло зрелище. Ведь должна понимать, что монстр на таком расстоянии ничего не услышит, слух у тварей не настолько феноменальный. Но зато сразу осознала, что Читеру лучше на виду не маячить. Если элитник промчится в паре-другой сотен метров, велик шанс, что засечет новичка. Одна из дополнительных характеристик – скрытность, играла в жизни иммунных чуть ли не главнейшую роль. Из ее названия можно предположить, что ее уровень влияет на шанс обнаружения противником. Как у людей, так и у НПС и монстров тоже имелись свои параметры, они их тоже прокачивали, повышая свои уровни, разницы этих показателей просчитывались Системой при взаимодействии. Парой цифр больше разницы, и ты спасен, – тебя не заметили верная смерть. Читер – новичок. Его скрытность достигла двенадцати. Этого мало, таких игроков серьезные твари замечают, даже если мельком взглядом по укрытию проведут. Это называется, – человек «светится». Конечно, не всё так безнадежно, на большом расстоянии даже нулевой уровень не сильно бросается в глаза, но сейчас спутница права, лучше скрыться за бортиком, от греха подальше. Монстр очень уж активно башкой вертит, того и гляди бросит взгляд на крышу, а уж как до нее добраться, непростая образина знает прекрасно. Чем круче чудовище, тем выше интеллект. Всё как у игроков. Сидеть, ничего не видя – неинтересно. Негромко поинтересовался: – Ну что там? – Пробежала через стоянку и за торговым центром пропала. Не знаю, где она сейчас. Читер, она нереально огромная, я таких только на видео видела, вживую первый раз. И что мы теперь делать будем? – Как это что? Убьем ее и пойдем искать альбом. – Очень смешно. – А что ты предлагаешь? Сгонять за альбомом, пока ее нет? Ты сама говорила, что твой дар недалеко достает и работает не очень быстро. Сколько у тебя на обыск домов уйдет? Два часа? Три? Четыре? Десять, А эта сволочь шипастая может вернуться в любой момент. Так что, придется ее валить. – Ты, случайно, не забыл, какие у нас уровни? Я всего лишь семнадцатая, ты, вообще, одиннадцатый. Это даже не смешно. Читер торопливо взвесив все за и против, решился выдать долю откровенности: – Я элиту уже валил. Сам справился. С тобой это проще будет. – Да ты, вообще, заврался. Элиту валил, да еще и сам, ага… – А как ты думаешь, откуда у меня тот мешок взялся? – Да откуда угодно. В жизни не поверю, что ты в одиночку обнулил элиту. – Давай поспорим на твою долю, что завалю. – Интересно, как я получу свою долю, если выиграю? – Логично… – Это, минимум, шестьдесят второй уровень. Я думала, тут окажется что-то попроще. Нет, Читер, против такого нам делать нечего. – Вот ведь упрямая. Ладно, я сам его завалю. Ты, главное, помоги потом найти альбом. – Ты что, серьезно? – Нет, мне делать нечего, решил пошутить. – О! Возвращается! Тащит кого-то. Смотри, он лотерейщика порвал. На шипы насадил, как ежик котлетку, и бежит назад. Довольный. – Пообедать захотелось. – Лотерейщиками питается. Крутой урод. Слушай, Читер, если ты не заливаешь, расскажи тогда, как элиту убивал. Раз уж у нас общее дело, кончай темнить.