— Просто осторожничает, — предположил Мюррей. — Наверное, Биндлоу взял его обратно с этим условием. — Пожалуй. А Биндлоу придется развязать язык. В конце концов, он вывел на сцену Уайкоффа. — Бруно протянул Мюррей фотографию. — Вот так выглядел Миллер в то время. Я поручил лаборатории сделать увеличение с моментального снимка из старого рекламного проспекта, который выпустил «Эйкес». Сейчас он выглядит почти так же. Прибавил в весе, волос стало меньше, но его вполне можно узнать по этой фотографии. На ней был высокий, хорошо сложенный человек в шортах, стоявший перед теннисной сеткой, на плечи небрежно наброшен свитер, под мышкой две ракетки. Он щурился от солнца, сияя белыми зубами на загорелом лице, белокурые волосы были взъерошены ветром. Фотография была явно нацелена на то, чтобы заманить в «Эйкес» не утративших надежды старых дев, и, должно быть, подумал Мюррей, оказала нужное воздействие. Он мог представить поднявшуюся над Катскильскими горами тучу отчаяния, когда этот предмет вожделений достался Перл Биндлоу. Бруно зашел за спину Мюррея и стал с любопытством разглядывать через его плечо фотографию. — Не особенно похож на букмекеров, которых ты встречал до сих пор, так ведь? — заметил он. — Выглядит так, будто готовится к олимпийским играм. — Для этого нужно быть любителем, — сказал Мюррей. — А он прирожденный профессионал. — Бросил фотографию на стол. — Это все? — Все. — Ничего о Ландине? Ни причины, почему Миллер мог ложно обвинить его? Ни возможной связи между ними? — Как это понимать? — запротестовал Бруно. — Сам знаешь, я выложил все, что у меня было. Все здесь. — Все, что я видел здесь, — сказал Мюррей, — это умный букмекер, который откупается от полицейских, когда нужно. — Угу, — сказал Бруно, — это именно то, что нам требуется, разве не так? Мюррей улыбнулся. — Знаю. Я только хотел, чтобы ты сказал это. Показал, какой ты умный детектив. — Достаточно умный, чтобы понять, когда меня провоцируют, — холодно сказал Бруно. Бросил кожаную папку снова на стол и принялся ее упаковывать. — Продолжать работу по Миллеру? — Нет. Шрейд очередной в списке. Раскопай на него, что сможешь. — Сначала возьму выходной. Я устал. Возвращался домой в два часа ночи. Поднимался в семь — уже не помню даже, как выглядят ребята и Люси. Мюррей был готов к этому. Люси Манфреди была круглолицей, суетливой, она мрачно смотрела на профессию мужа и регулярно открыто восставала против нее. — Никаких выходных, — отрезал Мюррей. — Я позвоню Люси и все объясню. Бруно застегнул молнию на папке. — Тебе с ней придется туго. Притом не из-за меня. Она все спрашивает, почему ты больше не заходишь. Думает, что зазнался, когда стал большой шишкой. — Она знает, что это не так. Скажи ей, я просто опасаюсь ее подружек не первой молодости, которых она постоянно подсовывает мне. — Чудовища, — мрачно согласился Бруно. — Но ты знаешь, что такое женщина. Она места себе не находит, когда видит, как богатый мужчина ходит в холостяках. Ладно, скажу ей об этом завтра. Мне будет не вредно устроить выходной и показаться домашним. — Завтра будешь работать по Шрейду, — сказал Мюррей. — И, выходя, скажи миссис Нэпп, что я хочу ее видеть. Бруно остановился у двери. — Слушаюсь, босс, — елейно заговорил он. — Будет сделано, босс. Да, сэр, босс. Еще что-нибудь, босс? — Да, — сказал Мюррей. — Оставь здесь отчет по Миллеру. Он мне понадобится. Он отмахнулся от неизменных карандаша и блокнота миссис Нэпп. — Хочу пригласить вас на свидание сегодня вечером, — сказал он ей. — Что, если заеду за вами около восьми? — Очень лестно. Что там, повестка в суд? — Нет, не будем вручать никаких бумаг. Я собираюсь поговорить с одним из свидетелей по делу Ландина — с Айрой Миллером. Это отчет Бруно о нем, и в этих папках много материала на Ландина. Почитайте их сегодня, когда будет время. Я расскажу вам о нем, сколько смогу. — Хорошо. Специально одеваться не нужно? Мюррей задумчиво оглядел ее. — Пожалуй, поменьше шика будет лучше. Почти никакой косметики. Хлопчатобумажные чулки… — Боже милосердный! — произнесла миссис Нэпп. — Ну, вы понимаете, что я имею в виду. Что-нибудь менее привлекательное, чем это. — Для женщины шестидесяти с лишним лет ноги у нее были превосходными. — И шляпку незамужней тетушки, если сможете найти такую. — Пожалуй, смогу. Чьей незамужней тетушкой я должна быть? — Ничьей. Будете старой школьной учительницей Ландина — нет, работницей культурно-спортивного центра, знавшей его в прошлом и только что получившей известие, что он попал в беду. Вы просто не можете поверить этому. Он был таким славным мальчиком. Теперь вы пришли к его адвокату поговорить о нем и потребовали возможности сказать мистеру Миллеру в лицо, что наверняка произошла ужасная ошибка. Как вам это нравится? — Очень трогательно. Мюррей засмеялся. — Понимаю, это сентиментально, но мы таким образом откроем дверь, нам ничего больше не нужно. Хотите принять участие? — Буду готова в восемь, — ответила миссис Нэпп. Глава 8 Дом, где жили Миллеры, представлял собой громадное украшенное, подвергшееся воздействию стихий здание — памятник той эры, когда архитекторы, проектируя многоквартирные дома, стремились к наибольшему их сходству с замками на Рейне. Лифт поднимался медленно, под унылый аккомпанемент лязгающих цепей, и звук шагов по коридору, ведущему к двери Миллеров, гулко отдавался в ушах Мюррея. — На что спорим, — прошептал он миссис Нэпп, — что дверь нам откроет рыцарь в латах и с алебардой? Однако дверь открыла валькирия, а не рыцарь. Белокурая, рослая женщина в блестящей белой униформе стояла с каменным лицом, преграждая путь. Миссис Нэпп мягко улыбнулась с надеждой. — Мне нужно видеть мистера Миллера, — сказала она, и у Мюррея создалось впечатление, что ей очень нравится эта роль. — Он дома? — Его нет, — ответила Валькирия. — Миссис Миллер дома, но не может никого видеть. Она больна. Мюррей мысленно обругал Бруно Манфреди и все его труды, но миссис Нэпп казалась невозмутимой. — О, какая жалость, — сказала она. — Надеюсь, болезнь не опасна. Валькирия пожала плечами. Этим незначительным жестом она ясно дала понять, что болезнь не опасна, что миссис Миллер — избалованная дура, а эти незнакомцы вызывают у нее раздражение. — Позвоните завтра по телефону, — посоветовала она. — Мистер Миллер будет здесь. — Хильда, — послышался за ее спиной приятный голос, — кажется, ты ведешь себя грубо. Разве не знаешь, что нельзя держать людей за порогом? Входите, пожалуйста. Валькирия так вздохнула, что корсет ее громко заскрипел. — Миссис Миллер, — сказала она, не поворачивая головы, — почему вы ходите? Вам нужно лежать, отдыхать. — Я устала от отдыха. Я хочу общества. Впусти их, Хильда, иначе все испортишь. Когда Хильда с нелюбезным видом отошла в сторону, миссис Нэпп взглянула на Мюррея, тот кивнул. Перл Миллер повела их в гостиную, такую большую, что даже рояль в углу казался всего лишь обычной ее частью. — До чего прекрасно иметь общество, — сказала она. — До чего прекрасно, прекрасно. Садитесь, пожалуйста. Нет-нет, не сюда. Там обычно сидит Тото, он ужасно линяет. Хотя это не важно, если одежда у вас темная, он весь совершенно черный и просто ангел. Обычно он ходит на прогулку перед сном, но сегодня еле сдерживался, и мой муж повел его на прогулку сразу после ужина. — Мюррей мысленно извинился перед Бруно. — Они должны скоро вернуться, тогда сами увидите, какой он ангел. Ничего, что я рассказываю вам все это? Мне очень хочется поговорить. Говоря, она рассеянно водила рукой, медленно плела бессмысленный узор в воздухе. Мюррей потрясенно осознал, что, несмотря на морщинистую кисть руки, тощее тело, скрытое халатом из бархатистого шелка, блеклый цвет лица, синие круги под глазами, эта женщина двадцатью годами младше миссис Нэпп, выглядела на несколько лет ее старше. Потом, когда она подняла руку и рукав халата съехал вниз, он увидел на ее запястье повязку. Проследив направление его взгляда, Перл Миллер стала недоуменно разглядывать свою поднятую руку. Потом резко опустила ее и потянула вниз рукав. — Вот же нелепость, — бойко сказала она. — Я порезалась. Мюррей сочувственно поцокал языком: — Как это произошло? — Это был несчастный случай, — с серьезным видом ответила Перл. — Не верите? — Верю, конечно. Что за случай? — О, очень неприятный. Вам нравится слушать о несчастных случаях? Не думаю, что это интересная тема.