— Это мое! — она попыталась схватить цепочку, но Натенек поднял ее выше. — Откуда это у тебя? — спросил он. — Это сокровище семьи, — сказала она. — Верните. — Ты знаешь, что это значит? — спросил он. — Да, — Рема скрестила руки на груди. — Я знаю. А вы? Он опустил кулон на свою ладонь. — Расскажи, — потребовал он. — Это не ваше дело, но этот кулон поколениями передавали в моей семье. Это символ истинного наследника. Натенек прищурился. — Для острова Гринвуд? — Да, отдайте, — если Натенек покажет это императору, тот поймет, что она была настоящей наследницей Гринвуда, а потому и Империона. Он убьет ее сразу же. Хотя, если он знал о татуировке на ее плече, ему можно было посмотреть туда, и она будет приговорена к смерти. — Император хочет видеть мою казнь, чтобы убедится, что погибну именно я, — сказала рема. Натенек кивнул, сжав ключ. — Вы верны Империону? Или императору? — спросила Рема. Натенек вскинул голову. Он шагнул слишком близко к ней. — Это одно и то же, — рявкнул он. — Вы уверены? Натенек тихо выругался. — Что? — спросила Рема. Он начал понимать ее наследие? Он покачал головой. — Я хочу свой кулон. — Прости, — он убрал кулон в карман. — Я не могу отдать его тебе, — он отошел, потирая лицо руками. — Почему? — пролепетала она. — Это мое. Натенек молниеносно подошел к ней и сжал ее руки. — Послушай, — сказал он холодно и твердо, вызвав дрожь в ее теле. — Молчи насчет ключа, или я убью тебя. Что-то ужалило ее бой. Натенек отпустил ее руку, выхватил кинжал и прижал к ее боку под ребрами. Она не заметила этого движения. Рема кивнула, боясь говорить. Он отпустил и убрал кинжал. — Теперь слушай внимательно, — заговорил он. — Когда мы прибудем, мы оденемся как торговцы, пройдем по городу к замку. Я проведу тебя через вход для слуг и сообщу императору, что ты на месте. Рема не понимала, зачем он рассказывал ей план. — А потом меня казнят? — прошептала Рема. — Да. — Вы это сделаете? — спросила она. Глаза Натенека помрачнели. — Я убийца, а не палач. Он или заставит меня убить тебя на месте, и я постараюсь сделать это быстро и почти без боли, или решит казнить тебя при всех. Это делают в первый день недели. В дверь постучали. — Капитан сказал, что мы приближаемся к порту. — Спасибо, — крикнул Натенек, чтобы услышал матрос за дверью. — Времени мало, — сказал он Реме. Она знала, что времени на побег было мало. Она могла прыгнуть за борт и доплыть до берега? Или дождаться, пока они будут на пристани? Натенек вытащил коричневый плащ. — Надевай, — приказал он. Воздух был горячим и вязким, такого она еще не ощущала. Она не хотела надевать тяжелый теплый плащ. И она не могла в таком плыть. — Поверь, — сказал Натенек, — солнце обжигает открытую кожу, особенно белую, как у тебя, а еще песок. Тебе нужно это для защиты. Рема с неохотой забрала плащ, укутала им плечи. Ткань была на ее шее, и она потянула за нее, думая, что это капюшон, но материал был слишком длинным. — Это для лица, — сказал Натенек, надевая свой плащ. — Если поднимется песчаная буря, укутай голову тканью, чтобы защитить уши, нос и глаза. Песчаная буря? Она боялась, думала, как сбежать, но ее интриговал шанс побывать на чужой земле. — Скрой кепкой волосы. Пока Рема поправляла кепку, Натенек закрыл и запер сундук. Он поднял его на плечо. — Идем. Рема вышла за ним на палубу, где кипела активность. Паруса опускали, мужчины бегали и кричали приказы, которые она не понимала. — Жди здесь, — Натенек оставил ее у двери, где она никому не мешала. Он поспешил к мужчине в длинном коричневом плаще, его голову скрывал большой капюшон. Может, это был Трелл, и Рема хотелось узнать, что убийца собирался сделать с ним. Натенек опустил сундук и отдал мужчине мешочек и бумаги. Мужчина кивнул, на миг взглянув на нее. Натенек вернулся к ней, повел к носу корабля, прочь от загадочного мужчины. — Что с ним будет? — спросила она, решив, что это был Трелл. — Не твое дело, — резко сказал он, и Рема вздрогнула. Они остановились у перил правого борта. Несколько причалов выпирали из пристани, всюду были корабли разных размеров. За портом была высокая стена, что шла вдоль пляжа, сколько было видно. Большой проем выделялся в стене, и все шли в этот проход. За стеной были ряды строений, и Реме не было видно пространства между зданиями. Вдали виднелись голые холмы. Солнце жарило, воздух был тяжелым. Рема пошатнулась, голова кружилась. Натенек схватил ее за руку. — Ты в порядке? — спросил он. — Да, — рявкнула Рема, отпрянув от него. — Просто переживаю из-за своей смерти. Корабль причалил. Матросы бросили большой якорь за борт в воду. Натенек увел ее от перил. — Знаю, ты хочешь увидеть больше, — сказал он, — но меня не должны узнать, — он укутал лицо тканью, оставив только голубые глаза, скрыв личность. — Когда спустимся, опусти голову и ни с кем не говори. Ясно? Рема кивнула. — А где замок императора? — она хотела знать, чтобы не выбрать ту сторону при побеге. — Придется пройти пару миль по городу. Он в дальней части. У Ремы будет много времени на побег. Ее пугала мысль, что она будет одна в чужой стране, еще и враждебной. Но она могла выжить одна. — Идем, — Натенек сжал локоть Ремы и повел ее к выходу. Несколько матросов носили ящики по трапу, ставили их стопкой на пристани. — Возьми один, — приказал Натенек. — Поставь на голову. Постарайся не упасть, пока будешь спускаться. Сейчас сбежать не выйдет. Ей нужно было выждать момент, когда она сможет слиться с толпой вокруг и пропасть среди людей. Рема не знала, что было в ящиках. Еда? Вещи? Как бы там ни было, король Барджон не имел права продавать еду, когда королевство страдало от голода. Она схватила ящик и подняла его. К счастью, он не был тяжелым, и она легко спустилась с корабля. Опустив ящик на другой, она закашлялась от едкого запаха. Воняло мертвым гниющим зверем. Рема подняла ткань на лицо, чтобы закрыться от запаха. Десятки людей, что разгружали торговый корабль, не переживали из-за вони. Она не успела затеряться в хаосе, Натенек сжал ее руку и потянул к входу в стене. — Опусти голову, — приказал он, крепко держа ее за руку. Они сошли с досок пристани на землю. Рема покачивалась, но Натенек удерживал ее. — Иди быстро и решительно. Ни за что не отходи от меня, — Рема невольно рассмеялась. — Это смешно? — Натенек склонился к ее лицу.