— Так вроде у них заложник есть? — уточнил Якут, намекая на захваченного в плен майора. — Ну и черт с ним, — ответил я. — Это его проблемы. Специально его валить не надо, но и мешкаться выцеливая врага никто не будет… Ладно, даст бог, нам и стрелять не придется. Разведем гвардейцев по нычкам, и откатимся куда-нибудь подальше в тыл. Скоренько проверили оружие, нацепили белые опозновалки и погнали. Якут выдал всем «опозновалки» свой — чужой, полоски белого цвета, их надевали на предплечье, чтобы в бою было понятно, кто есть кто. Это во второй мировой войне было просто — по форме сразу можно было понять кто свой, а кто немец, а сейчас попробуй разбери ху из ху. Еще на Востоке Украины, я привык цеплять на рукав намотку из бинтов, особенно это помогало во время совместных с другими подразделениями операций. Мы цепляли белые повязки, а «укропы» желтые, так и отличали друг от друга. В автомате заменил магазин, на бубен от РПК. Все-таки если нарвемся, хотелось бы иметь превосходство в первые секунды боеконтакта. В бубне 75 патронов, против 30 в стандартном магазине. Нам как-то прислали модные четырехрядные магазины на 60 патронов, но, во-первых, они были под патрон 5,45, а во-вторых, что-то с ними было не то — частенько в полупустом магазине, при резкой тряске патроны становились «раком». Так и остались «модные» магазины пылиться на складе. Ну, вроде все на месте: АК-103 с пристегнутым бубном висит на груди, на поясе слева и справа подсумки со спаренными магазинами, всего двенадцать магазинов по тридцать патронов в каждом. На бедре «под правую» руку платформа-кобура с Глоком-17, запасные магазины к нему в карманах «разгрузки», там же ИПП и аптечка. Собрались быстро, и пяти минут не прошло, расселись по своим местам в ГАЗоне и отправились в путь. К нам в хвост пристроилась колонна из двух «Тигров» и одного «Медведя». Машины выехали за территорию ЗЖБИ, свернули влево, объезжая застроенный послевоенными бараками квартал и проскочив «железку» покатили по грунтовке. Далеко слева остался небольшой поселок, именуемый в народе Горка. В одном из домов этого поселка, а именно в бывшем здании библиотеки и запрятался Бородач. Знал я этот домишку, бывал там не раз и не два. Действительно в подвале дома был спуск в катакомбы, но проход был завален камнем, потому что хозяева дома боялись нашествия крыс из подземелья. На разбор завала уйдет несколько часов, потом банда уйдет по тоннелю, который уходит в неизвестность. Где они выйдут на поверхность и выйдут ли вообще, фиг его знает?! Как только проскочили небольшую посадку, свернули в сторону Горки и подъехали к подножию невысокого кургана. На вершину кургана поднимались вчетвером: я, Якут, Серый и его зам, который тащил в руках плоскую сумку с планшетным компьютером внутри. Как только поднялись на вершину холма, мы с Серым принялись осматривать окрестности в «оптику», а Якут бросился помогать гвардейцу наносить на электронную карту местности возможные точки выхода из катакомб на поверхность. Пока мы возились на высоте, гвардейцы внизу запустили в воздух несколько беспилотников, с помощью которых планировалось засечь бандитов. У меня, кстати, очень неплохая идея родилась — а что если дождаться темноты и с помощью тепловизоров засечь бандитов, а потом, с тех же беспилотников нанести по ним удар. Я тут же поделился своими мыслями с Серым, но он отверг их, как слишком фантастичную — модели их беспилотников не позволяли цеплять на них вооружение и применялись только для визуального наблюдения с помощью камер. А жаль, так бы, — хрясь! и покатились клочки по закоулочкам, а мы такие сидим на раскладных стульчиках и смотрим на экране планшета, как ракеты класса «воздух-земля» накрывают банду Решетилова. Размечтался! Только находясь на вершине кургана и оглядывая изломанное рытвинами и провалами поле внизу Серый понял, почему нужно так много людей для надежной блокировки бандитов. Выходов из-под земли вокруг полно и чтобы все перекрыть понадобиться не меньше роты, а лучше целый батальон. На вершине кургана разместили наблюдательный пост и группу быстрого реагирования с «Тигром» у подножия в придачу. Остальных бойцов расставили на тех точках, которые не просматривались с наблюдательного пункта. Все это заняло больше двух часов. До наступления темноты оставалось часа три, так что я планировал побыть здесь еще пару часиков, а потом отбыть на базу, чтобы как раз добраться засветло. Оставив Серого с его бойцами сторожить выходы из катакомб, мы поехали обратно на ЗЖБИ, чтобы привести каких-то там спецов с дистанционными микрофонами, позволявшими уловить движение людей под землей. ГАЗон проехал по проселку через посадку, метров через двести, должен был показаться поворот на «железку», а там пара минут и мы на месте. — Справа движение, — произнес Якут, указывая на опушку посадки, там где чахлые деревца заканчивались и дальше шло, лишь заросшее бурьяном поле. — Гляньте, там пацик какой-то крадется. — Сворачивай, — приказал я водителю. — Догоним и берем. Смотрите в оба! ГАЗон свернул с колеи и, протиснувшись между двух кустов, вырулил на поле. Пацаненок, одетый в черный дутый пуховик, заметил нас и пустился наутек. Грузовик прибавил ходу и через минуту погони, до бегущего впереди пацана оставалось всего каких-то пара метров, но мелкий дрыщ, резко прыгнул в сторону и….исчез. Водитель резко нажал на тормоз и все кто был не пристегнут, повалились вперед. Открыв дверь, я выскочил наружу, вскидывая автомат. Извилистая узкая расщелина, едва заметная в траве, на ее дне заметны торчащие из стены ноги — паренек пытается залезть в какую-то нору. Автомат дернулся несколько раз, и короткая очередь прошила темноту расщелины. Пули попали в ногу, которую паренек не успел убрать. Раздался дикий вопль. Было видно, что пуля калибра 7,62 попав в голень, оторвала приличный кусок мяса. — Якут вниз, — приказал я. — Зацепишь за ноги веревкой и вытащим наверх. Остальные прикрывайте. Якут сноровисто спустился вниз, обмотал ноги паренька веревкой и выбрался обратно наверх. Вдвоем с Николаем мы вытащили раненного наверх, тот отчаянно хватался пальцами за камни и ругался почем зря. — Кто такой? Почему убегал? — злобно ощерившись, выкрикнул я в самое лицо паренька. — Быстро отвечай! Где Бородач? Отвечай! — Ствол автомата с еще горячим после стрельбы пламягосителем уперся в правую щеку раненного. Я надавил и послышался зубной скрежет. — Отвечай, а то убью! — Я не знаю! — истошно закричал раненый и забился в нервном плаче. Парень извивался всем телом, пытаясь освободиться от веревочных пут. Получалось плохо — ноги и руки были стянуты на совесть, а веревка на ногах, между прочим, заменяла жгут, остановив кровотечения из ноги. Что-то мне не нравилось поведение мальца, чувствовалась какая-то фальш. Хотя может все дело в шоке от ранения. Ладно, устроим еще одну проверку! — Он нам бесполезен. Добить и сбросить в расщелину, только травой присыпьте, чтобы его до темноты не нашли, — выждав несколько минут произнес я. — Не забудьте снять с него веревки и оглушить, чтобы он от потери крови сам загнулся. Якут прочитал в моих глазах, что я задумал и принялся развязывать узлы, громко комментируя, что сейчас будет делать. Может моя реплика, а может деловитое спокойствие, с которым Николай развязывал веревки, сделало свое дело, и парень, выгнувшись дугой, злобно прошипел: — Ладно, суки, хорош, трындеть все расскажу, только перевяжите и дайте уползти, — совершенно другим тоном потребовал малец, и куда только делась нервная истерика? Хрясь! — с размаху, пнул парня по раненной ноге: — Еще раз вякнешь в нашу сторону что-нибудь подобное и уползать будешь, волоча за собой кишки. Понял? — процедил я, вытаскивая из кармана небольшой складной нож. — Где выход на поверхность из логова Бородача? — спросил я, уперев острие ножа в висок мелкому, на виске была набита татуировка в форме иероглифа. Кончик клинка с легкостью пробил кожу и рассек вену, кровь хлынула тонким ручейком, заливая глаз, щеку и ухо. Татушка на виске вмиг окрасилась в гранатовый цвет. — Отвечай быстро и четко. — Под железкой где была весовая, есть выход наверх. Парни смогли разобрать узкий лаз, я едва протиснулся. Послали на разведку, но я думал сбежать в одиночку, а тут вы. — Сколько с Бородачом человек? — Шестеро, не считая баб, — замешкался с ответом мелкий. — Врешь, — констатировал я, надавливая на лезвие ножа и ведя клинком вдоль по лбу. Глубокая борозда тут же наполнялась кровью, заливая лицо подранка. — За что?! — истошно закричал мелкий, — я же отвечаю на ваши вопросы! Не знаю, сколько с ним людей, может еще кто-то есть. Я сразу же ушел, как только верхний ряд камней сдвинули. — Ладно, хрен с тобой. Ползи куда хочешь, — выпрямившись, проговорил я, убирая нож в карман. — Хоть рану перевяжите или дайте бинт и жгут, — деловито попросил мелкий, садясь на землю. — Обойдешься, — огрызнулся я. — Все в машину. — Козлы! — тихо пробубнил себе под нос раненый. Я обернулся, огляделся вокруг, и, отойдя на несколько метров в сторону, выпустил из автомата короткую очередь. Мелкий, как раз попал на одну линию с расщелиной, пули угодили в голову, разорвали её на несколько частей, как переспелый арбуз. Обезглавленное тело завалилось на бок и по инерции скатилось вниз — глухой стук сообщил, что труп упал на дно. — По машинам! — прикрикнул я на своих подчиненных, застывших солеными столбами у ГАЗона. — Чего уставились? Первыми от увиденного «отошли» Якут и Курган, все-таки парни побывали на войне, да и меня видели в деле не раз и не два. На настоящей войне и не такое бывает. — Зачем ты его убил? — тихо спросил Сахаров. Он у нас был самым молодым и еще «не обстрелянным» бойцом в группе. — Надо было его перевязать и сдать гвардейцам. — Вот еще! — огрызнулся я. — Во-первых, я командир, и только я решаю, что надо делать и как. А во-вторых, некогда нам с ним возиться, у нас каждая минута на счету, так, что нет мне дела до всяких ублюдков. И, в-третьих, надо ориентировки зазубривать наизусть, и тогда глупых вопросов задавать не будете. — В смысле? — нахмурился Сникерс. — В коромысле, — передразнил его я. — Рост 150–155 см. Коротко стриженный, щуплого телосложения, черты лица мелкие, на правом виске татуировка в форме иероглифа, — продекламировал я вслух текст из одной ориентировки, что целыми стопками лежат на столе в «дежурке», и вместо обоев заклеены все стены в той же «дежурке». — Ничего не напоминает? — Не знаю. Не помню, — честно признался Сахаров. — Три недели назад, совершил изнасилование и убийство. Был задержан казачьим патрулем, но те его упустили, подумав, что такой щуплый дрыщ не окажет должного сопротивления, а он порезал одного из казачков, причем его же кинжалом, — вспомнил ориентировку Плов. — Угадал? — Ага, — кивнул я. — Так, что такую мразь опасно было оставлять при себе. У нас и так каждый ствол на счету. Плов, выпускай нас здесь, а сам с Сахаровым объедете вон тот бугор, и тогда «железка» с нужной нам хибарой будет у вас как на ладони. И вызови подмогу. Басурман, хватай ПКМ и занимай позицию вон за тем деревом. Якут, Курган вы за мной. Выпрыгнув из машины, я быстрым шагом двинулся вдоль железной дороги, до цели — бывшей весовой было всего метров сто-сто пятьдесят. Надо было пробежать совсем чуть-чуть, взобраться на невысокий пригорок и нужная нам постройка окажется в зоне видимости, при этом наша позиция будет защищена, а все кто вылезет из подвала весовой, попадет под перекрестный огонь с трех точек. Нам надо было всего лишь заблокировать выход на поверхность и дождаться приезда гвардейцев. И все, можно было бы ехать в тыл, жрать гречневую кашу с тушенкой. Не добежали! Не успели… Совсем немного не хватило, буквально пары секунд! Четверо мужиков, одетых в разномастный камуфляж и вооруженных чем попало, выскочили на нас совершенно неожиданно, ну, или мы на них выскочили. Какая фиг разница?! Столкнулись не нос к носу, разделяло нас метров сорок, но все равно было неожиданно. Хорошо, что уровень подготовки у нас был на порядок выше, чем у врага. Мой «сто третий» разразился длинной очередью, пули стеганули перед бегущими в нескольких метрах, заставив их на мгновение замереть соляными столбами. Я тут же взял повыше и полоснул от души, разряжая «бубен», одной длинной, непрерывной, злой очередью. Стрелял, падая на колено, чтобы хоть как-то смазать и сжать свой силуэт. Те, двое, что бежали по центру, получили порцию свинца в грудь, очередь прочертила их по диагонали, зацепив ноги и торс. Обоих снесло назад, как кегли в боулинге, по которым, тараном ударил шар. Те, что бежали по краям, попадали на землю и скрылись из виду. Добив остатки патронов в барабане, упал на живот и отполз за ближайший камень, торчащий из земли. Каменюка прямоугольной формы, надежно прикрыла меня. Заменил пустой бубен на полный магазин «тридцатку». Слева Якут стрелял короткими очередями в сторону врага, не давая им подняться. — Красный! — крикнул я, передергивая затвор. — Белый! — крикнул Якут, плюхаясь на землю. Я высунулся из-за камня и открыл огонь из автомата, бил короткими очередями. Команда «красный» — означала, что боец заменил магазин и готов вести огонь, а команда «белый» — строго противоположна и означает, что стреляющему требуется перезарядка. Курган, не стрелял, он, пригнувшись к самой земле, подкрадывался к врагу справа, обходя, по самой короткой траектории. Еще немного и он приблизиться на расстояние достаточное для уверенного броска гранаты. — Белый! — крикнул я, прячась за камнем. Заменил пустой магазин на полный. Автомат Якута вновь зачастил короткими очередями, прижимая врага к земле и не давая ему возможности поднять головы. На настоящей войне так всегда, девяносто процентов всех выпущенных пуль летят не в живую цель, а лишь «в сторону» врага. Их цель — отогнать, не дать поднять головы, прижать к земле, удержать на расстоянии, ну и так далее. Со стороны весовой никто не стрелял. Но это еще ничего не означает, Скорее всего, вражины затаились и ждут, пока мы попрем на них в полный рост. А вот тут они не угадали. Ищи дураков! — Граната, — прозвучала короткая команда Лешки, в динамике рации. Ага, ну сейчас начнется! — подумал я. Грохнул разрыв гранаты. Ну, как грохнул? Я бы сказал — пукнул. Ручная граната взрывается не так эффектно как по телевизору в боевиках, нет ни клубов огня, ни громоподобного взрыва.