Большая квартира с четырехметровым потолком на Пречистенке досталась Белле Борисовне от предыдущего мужа, профессора Белоусова. После его смерти она вновь вышла замуж. Ее новый муж Казимир Иванович военный врач в отставке во всем подчинялся красивой, властной жене, обожал ее и жил по установленным ею правилам. К приезду Альберта Белла Борисовна приготовила праздничный ужин. Казимир Иванович тоже толкался на кухне, колдуя над фруктовым салатом с грецкими орехами. Румяный с мороза Альберт, ввалился в прихожую с огромной дорожной сумкой и крикнул. – Мам, Казимир Иванович, я приехал. Всплеснув руками, Белла Борисовна припала к груди сына. На Альберта пахнуло ванилью и еще чем-то вкусным печеным. Открыв сумку, Альберт раздал подарки и плюхнулся на диван. Счастливая Белла Борисовна вертелась перед зеркалом, примеряя новые наряды. Казимир Иванович с удовлетворением разглядывал привезенные часы. Прикинув к лицу модные серьги, мать вдруг ревниво протянула. – Кстати, как твоя Юлия? Надеюсь, вы с ней не в одном номере жили? Помрачнев, сын недовольно буркнул. – Я, между прочим, давно не мальчик. – Ладно, ладно, это я так, – заюлила Белла Борисовна. – Если хочешь, пригласи ее к нам на ужин в субботу. – Ты это серьезно? – не поверил Альберт. – Вполне. Да, Казимирчик? – обернулась она к мужу за поддержкой. С сожалением оторвавшись от часов, Казимир Иванович с готовностью закивал головой. – Конечно, Белочка. – Ловлю на слове, – усмехнулся Альберт, – в субботу ждите нас с Юлей на ужин. Засидевшись за разговорами до полуночи, Альберт остался ночевать у матери. Рано утром, таксист быстро домчал его до дома. Было около семи часов утра. На улицах тускло горели фонари, шел пушистый, густой снег. Вокруг было так красиво, что у Альберта зашлось сердце – «что может быть прекраснее Москвы и России!». Он открыл калитку и вошел во двор. В окнах было темно. Прислуга: две молодые женщины еще спали. Поднявшись по заснеженным ступенькам, он попытался открыть дверь ключом. Подергал медное большое кольцо, дверь не поддалась. Альберт разозлился, девушки закрылись изнутри на засов, хотя знали, что он должен приехать. Он раздраженно нажал на кнопку звонка. Минут через десять в окнах зажегся свет, и дверь распахнулась. Заспанная домработница сконфуженно заулыбалась, – а я думала, вы завтра приедете. В полдень Альберт позвонил Юлии и передал приглашение матери. К его изумлению возлюбленная без энтузиазма восприняла известие и, сославшись на сильную занятость, отказалась от визита. Альберт пришел в дикое бешенство и устроил Юлии скандал с дознанием. Юлия бросила трубку. Беспощадная ревность обожгла артиста и перешла все разумные пределы, а страсть к Юлии вспыхнула с новой силой. Впав в отчаяние, он позвонил матери, и поделился с ней своим «горем». Белла Борисовна мгновенно просекла ситуацию и стала действовать хитростью. Притворяясь сочувствующей, она проворковала. – Раз Юлия не может, давай перенесем встречу, придем сами неожиданно к ней на спектакль. Я куплю ей дивные розы. – А что это идея, – скривился от внутренней боли, распаленный богатым воображением Альберт. В данный момент он представлял Юлию в жарких объятиях счастливого соперника. – Купим розы и приедем без предупреждения. – Конечно, сынок, все сделаем, как скажешь. Ненависть к Юлии кипела в душе Беллы Борисовны. «А вот пусть выкусит, – скрежетала зубами она от бессильной злобы. – Костьми лягу, а не станет она женой моему сыну». Глава 5. Любовь похожая на сон Наденька была единственным ребенком в семье простых, провинциальных врачей. Но вот прадед по линии отца в начале двадцатого века являлся достаточно известной фигурой в стране и занимал пост наркома. Будучи маленьким ребенком, Надя подолгу рассматривала в бархатном альбоме старинные фотографии. Прадедушка с бородкой и усами, и прабабушка в длинном нарядном платье с уложенной вокруг головы косой пшеничных волос оживали, и она шепотом беседовала с ними. Девочка росла мечтательной, впечатлительной, и несколько нервной. Невысокого ростика с большим ртом, тоненькими ручками и ножками, она напоминала милого лягушонка и вызывала чувство трогательности. Несмотря на забавную внешность, Наденька не была лишена приятности, было в ней какое-то своеобразное очарование. Особенно хороши были ее глаза редкого фиалкового цвета, подобные аметистам. Ее подруга Серафима – полная противоположность Наденьке: грубоватая с хитрецой девчонка подсмеивалась над мечтательностью Нади и за глаза нашептывала подружкам, что у Надьки одни тараканы в голове. Тем не менее, Надя отлично училась, а Сима была всего лишь крепкой троечницей. Гадание оставило сильный след в тонкой душе Наденьки, в ту же ночь ей приснился жених, и она видела его настолько явно, что проснувшись, искала взглядом. Серафима распустила слух в школе о том, что Надьке при гадании померещился в зеркале жених. Странно, но школьницы поверили Наде, и оказались на ее стороне. После этого Сима затаила нешуточную злобу на подругу и поклялась ей отомстить. За подготовкой к выпускным экзаменам быстро закончилась зима, за ней промелькнула весна и вот уже последний звонок. Растрогалась Наденька, расплакалась, когда крохотная девчушка в школьной форме, в белом накрахмаленном переднике с огромными бантами пробежала по двору с колокольчиком в руках. Только сейчас она поняла, что и детство, и отрочество закончились. Впереди новая, пугающая неизвестностью взрослая жизнь. Все дальнейшее произошло как во сне, мгновенно промчался выпускной бал с его вальсами и гулянием до утра по сонным улочкам городка. Пролетели вступительные экзамены в университете, и вот она уже студентка с чемоданом в руках садится на утренний автобус с мамой, едет в Москву, заселяться в общежитие. Наденьке повезло, ее поселили в двухместную комнату. На кровати у окна уже сидела рыжеватая, кареглазая девушка с вздернутым носиком. – Вера, – широко улыбнулась она. В глубине ее глаз неудержимо бегали смешливые, задорные огоньки. – Надежда, – радостно пропела Наденька. – Вам бы еще сюда Софью – мать мудрости, – сожалением протянула замученная заботами и проблемами, рано постаревшая мать Нади. – Нет, уж лучше Любовь, – засмеялась Вера. – Рановато вам еще, – поджала бескровные губы мать Наденьки, – сначала выучитесь. Учеба в университете отнимала много времени у Нади, и она часами сидела в библиотеке. Там судьба и преподнесла ей подарок, в виде приглашения на встречу с артистом Барятьевым. Пригласительный билет был на два лица, и она уговорила пойти с собой Верочку. На мероприятие Надя надела выпускное платье бледно—голубого цвета, Верочка же наоборот нарядилась в строгое платьице темно—синего цвета с белоснежным отложным воротничком. Скромным видом девушки выделялись среди приглашенных. Дамы в вечерних туалетах, скользили пренебрежительными, насмешливыми взглядами по провинциальным нарядам студенток. Мужчины, напротив, бросали любопытные взоры на молоденьких подруг. Рассматривая фотографии артистов на стенах, медленно продвигаясь, подружки оказались в зале. Посреди, окруженный поклонниками, словно римский патриций, стоял виновник торжества – заслуженный артист Альберт Барятьев. С горящими глазами, он вдохновенно вещал поклонникам о своих творческих муках. Наденька бросила на него взгляд и остолбенела, ей показалось, что перед ней стоит жених, увиденный в зеркале во время святочного гадания. Такое же бледное лицо, те же черные волосы, синие глаза. Актер повернулся в ее сторону, несомненно, это был он. Не в силах отвести взгляд, Наденька уставилась на него. Верочка дергала ее за руку, что-то говорила, но Наденька не слышала ничего и зачарованно смотрела на Барятьева. Почувствовав взгляд девушки, Барятьев обратил на нее внимание. Восторженно раскрытый великоватый рот, удивленно распахнутые глаза, неказистая, забавная фигурка и весь ее растерянный вид напомнили ему жалкого лягушонка, и он милостиво улыбнулся ей. Стоявшая рядом с Барятьевым надменная красавица перехватила заинтересованный взгляд любовника на девицу и ревниво оскалилась. – Какая нелепая девчонка, – презрительно кивнула она на Наденьку, – на квакушку похожа. Вспомнив последнюю выходку своей спутницы, Альберт мстительно вскинул голову и наперекор красавице сделал шаг навстречу Наде. – Какая прелесть, – улыбнулся он Наденьке. – Вы настоящая царевна – лягушка. Ошеломленная девушка не знала радоваться или огорчаться столь странному комплименту и на всякий случай растерянно заулыбалась. Спохватившись, она смело протянула руку и кокетливо произнесла. – Надя, меня зовут Надя, а вас? – Альберт Барятьев, – усмехнулся он и легонько пожал девичью, хрупкую руку. Красавица, пренебрежительно смерила взглядом Наденьку и саркастически фыркнула. –– Какая смешная. Взяв Наденьку под руку, Барятьев нагнулся к ней и, щекоча своим горячим дыханием, спросил. – Вам нравятся фильмы, в которых я снимался? А спектакли? От счастья у Наденьки закружилась голова.