– Очень просто, – сердито фыркнула Вера. – Поинтересуйся у библиотекарши, она его фанатка. Наденька моментально взяла это на вооружение, но воспользоваться не успела, ее отчислили из университета за неуспеваемость. И чтобы не возвращаться домой и не расстраивать родителей, она набралась смелости и поехала устраиваться на работу в театр, где служил Мельпомене ее возлюбленный. Наденьку зачислили на самую низшую должность, – помощником костюмера и теперь она, стоя часами с тяжеленым утюгом в руках наглаживала театральные костюмы в подвале театра. Из общежития ей пришлось уйти, и дальняя родственница из жалости пустила ее пожить в пустующую комнатку в коммунальной квартире, чему Наденька была несказанно рада. Все бы было ничего, да вот только произошла удивительная вещь, ее ненаглядный возлюбленный Альберт Барятьев при встрече не узнал ее и, скользнув по ней равнодушным взглядом, отвел глаза. Сердце Наденьки оторвалось и бухнулось куда—то вниз в какую—то огромную пропасть без конца и начала, отвратительно зазвенело в ушах. С трудом устояв на ногах, она жалко улыбнулась и едва живая потащилась в ужасный подвал гладить костюмы. У Барятьева же при взгляде на Наденьку что—то мелькнуло в голове, какое-то воспоминание, он силился вспомнить детали, но не смог и торопливо прошмыгнул мимо. Невзрачный, замученный вид девушки не смог воскресить в его памяти студентку, которую он совсем недавно проводил до общежития. Глава 9. Неожиданная находка Александру неприятно поразило поведение Марфы Байзюк, и она поделилась с Зинаидой. – Ты представляешь, Марфа решила, что я в сговоре с ее мужем и собираюсь свести ее с ума. Зинаида с изумлением отложила вязание в сторону. – Так может у нее не все дома, вы бы с ней поосторожнее. – Куда уж осторожнее, – отмахнулась Александра. – Не могу понять то ли у нее муж мерзавец, а то ли действительно что—то с головой трудно сказать. Хрен редьки не слаще. Самое ужасное она утверждает, что я специально переехала в этот дом, чтобы провернуть свое черное дело, свести ее с ума и даже предлагала мне заплатить в два раза больше чем ее муж, только с условием, что я перейду на ее сторону. – Тогда точно сумасшедшая, – заявила Зина. – Вы бы отказались от нее. – Не все так просто, – вздохнула Александра, – Байзюк говорит, что была подругой Надежды Барятьевой и поэтому у нее такое отрицательное отношение к этому особняку. Домработница от удивления разинула рот. – При чем тут дом? – Притом. Она утверждает, что этот дом убивает. Зинаида торопливо перекрестилась. – Да эта певичка точно чокнутая. Александра задумчиво произнесла. – Может и чокнутая, но этот дом действительно имеет дурную славу. Сердито фыркнув, Зинаида опять принялась за вязание. – И вы туда же, не думала, что вы такая суеверная. Закрыв ноутбук Александра задумчиво проговорила. – Суеверие здесь ни при чем, но история дома могла сыграть кому—то на руку. – И какая же история у этого дома? – Не знаю, но хочу узнать. – И зачем вам это? – Интересно, – засмеялась Александра. Неодобрительно взглянув на хозяйку сквозь очки, Зинаида проворчала. – Где же вы узнаете про дом? Выбравшись из-за компьютерного стола, Александра сказала. – Наверняка отсюда унесли только материальные ценности, а вот бумаги, письма, записи или дневники, следы прежних хозяев думаю, остались. Нужно поискать их. – Чего не поискать, давайте поищем. – Насколько я поняла, здесь был кабинет хозяйки Надежды Барятьевой, предлагаю с этого кабинета и начать, – загорелась Александра. Обведя взглядом обстановку комнаты, Зинаида тихонечко вздохнула. Нужно сказать домработнице не очень понравилась идея хозяйки, дело шло к ночи, а она провозилась целый день на кухне, устала, но отказать Александре не посмела. Кабинет Надежды Барятьевой был обставлен офисной современной мебелью и только в углу притаился огромный монстр начала прошлого века. Александра опередила домработницу, и сама раскрыла дверцы шкафа. На полках рядком стояли книги советского периода. Большая советская энциклопедия с позолоченными буквами на корешках занимала несколько полок, за ней следовали собрания сочинений отечественных и зарубежных классиков. Вытащив томик Майн Рида, Александра задумчиво повертела его в руках. – Представляю, сколько макулатуры сдали в свое время, чтобы получить талоны на покупку этих книг. – А что, неправильно, что ли было, сколько лесов сохранили, – вскинулась Зина. Хозяйка насмешливо взглянула на домработницу. – Ты это серьезно? – Конечно, серьезно, – разошлась Зинаида. – Это сейчас ничего никому не нужно, живут как в последний день на земле, ничего не щадят, все леса повырубили. Все вокруг в свалку превратили. – Ладно, ладно не митингуй, лучше подержи, – Александра подала Зине стопку книг. Шкаф оказался настолько глубоким, что книги стояли в три ряда. Домработница начала складывать книги на оттоманку. – Да ты их на пол клади, тут их полно, видишь какой шкаф здоровый. – Вы что их все хотите вытащить, – взмолилась Зина. – Может, лучше завтра с утра. – Завтра не могу, у меня клиенты с десяти. Несчастная Зина покорилась и начала складывать книги на пол. – Вы бы лучше в столе поискали, – недовольно ворчала она. – Зачем ей в книгах было что-то прятать. – В столе искала и в тех шкафах искала, – кивнула Александра на офисные шкафы. – Нет там ничего. А ты, если не хочешь, не помогай, только не ной. Поджав с обидой губы, Зина промолчала. – Ладно, иди спать, – махнула рукой Александра. Пока хозяйка не передумала, Зинаида резво припустила в свою спальню. Проверив часть книг, Александра устало присела на оттоманку. «Глупое занятие, – хмыкнула она. – Книги все новенькие, как из типографии, их никогда не раскрывали. И почему здесь только художественная литература, странно, все-таки Барятьева закончила факультет журналистики и даже писала что-то о театре, о кино. У нее как минимум должна быть литература об искусстве, а здесь одна проза. Может, это не ее книги? Одна из книг упала на пол и оттуда выпала старая почтовая квитанция. Александра подняла ее и прочитала имя получателя: Луиза Казимировна Загоруйко. Глава 10. Нежданное счастье Незаметно пролетела осень, время близилось к новогодним праздникам. На Красной площади уже установили главную елку страны. В витринах магазинов по вечерам светились разноцветные гирлянды фонариков. На улицах пахло снегом, яблоками, апельсинами и хвоей. Под ногами радостно скрипел снег. В гастрономах и универмагах толпились очереди за деликатесами и подарками. Наденька уже привыкла к работе и всем сердцем привязалась к театру. Ей нравился запах свежевыглаженных костюмов. Она даже чувствовала гордость за свою причастность к действу, происходящему на сцене. Во время спектакля, забившись в какой-нибудь уголок в зале, она погружалась в мир грез. Все роли главных героинь были выучены ею назубок, и она частенько в мыслях представляла себя на сцене. Мимо Барятьева она проходила молча, не здороваясь и не глядя на него. Невзрачную, молчаливую девушку, актеры не замечали, и Наденьку это устраивало. Ей казалось, что эти люди из какого-то другого, высокого, недоступного для нее мира, и она робела перед ними. Как-то во время застолья на праздновании юбилея одного из артистов в театре рядом с ней оказался молодой актер Дима Осташенко. Он обратил внимание на девушку и ухаживал за ней весь вечер. И Наденька вдруг расцвела. Мило порозовев от выпитого вина, она удивительно похорошела. Как—то особенно звонко смеялась шуткам артистов и даже удачно острила.