Как видите, разговор двух сытых и чуточку нетрезвых мужчин никого особенно не напрягал, будучи по факту своему бесконфликтным и расслабленным. Конечно, если подумать, то мистер Хаггерт никак не мог игнорировать недовольство французских коллег. Но и применять какие-либо жёсткие меры наказания к моему учителю он тоже не станет. Дело закопается в долгой взаимной переписке, уточнении деталей, разборе доказанности или недоказанности фактов, дежурных извинениях, так что в конце концов просто перестанет быть кому-либо интересным. Всё изменилось, когда дворецкий доложил о ещё одном неожиданном госте: – Сержант Гавкинс, месье. – Ну ни минуты покоя. – Он утверждает, что дело касается вас обоих, месье, – вежливо поклонился старина Шарль, из-за чьей спины уже несколько нервно поскуливал высокий доберман. Обычно он не позволял себе таких вольностей, строго соблюдая субординацию, но в этот раз явно намеревался перейти все границы. – Гавкинс, дорогой вы наш, разумеется, проходите! Майкл, стул сержанту, он явно взволнован! Шарль, двойную порцию подогретых сливок! – Ренар, если можно, заткнитесь, – попросил доберман и перешёл на трагический шёпот, обращаясь к инспектору: – Срочная телеграмма из Пенджаба, сэр, Слепой Пью сбежал! – Когда? – Хаггерт едва ли не подскочил в кресле. – Почти месяц назад, но обнаружили это только позавчера. Повисла нехорошая пауза. В нашей уютной гостиной неожиданно запахло яростным страхом и нескрываемой ненавистью, так, словно бы все тучи лондонского неба сконцентрировались под нашим потолком, спрессовавшись до черноты и сверкая наэлектризованными молниями… Мой учитель жестом остановил дворецкого, встал, взял со стола коньяк и залпом выпил из горлышка едва ли не половину бутылки. Посмотрел на меня абсолютно трезвым взглядом, подмигнул и кивнул инспектору: – Продолжайте, будьте добры, мальчик вправе знать, что тут происходит. Хаггерт прокашлялся в густые усы, покосившись на верного добермана. Сержант ответил утвердительным кивком. Я навострил уши. – Рассказ получится долгим. – Я вас умоляю, – беззаботно отмахнулся Лис. – Можно подумать, мы все куда-то спешим? Если он сбежал ещё месяц назад, то сейчас наверняка находится в Лондоне, готовя какую-нибудь страшную месть всем нам. Тем более что и Майкл и Шарль тоже могут находиться в его списке. – Вы правы, Ренар. Мальчик будет записывать? Разумеется, я уже записывал. Итак, если опустить некие отдельные ужасающие подробности, то господин Дин Эрик Сен-Пью по прозвищу Слепой Пью, французский моряк, ставший пиратом, оставил свой собственный след в истории преступного мира. Мошенничество, воровство, кражи со взломом, грабежи, избиения, изнасилования, убийства, массовая резня, поджоги туземных деревень, истребление разумных животных, как, впрочем, и неразумных тоже, участие в преступных группировках и даже частных военных кампаниях. Казалось, не было того зла, которое он не совершал, и того кошмара, к которому был бы непричастен. В конце концов Скотленд-Ярду при посильной помощи того же лиса Ренара как частного консультанта удалось взять его с поличным, и Пью получил пожизненную каторгу в джунглях Пенджаба. Конечно, по совокупности жутких преступлений ему светила виселица, но суд почему-то решил иначе. А через месяц после вынесения приговора главный судья отошёл от дел, купив себе здоровущий особняк почти в самом центре Лондона. Что в свою очередь не могло не вызвать законных подозрений у полиции. Тем более что ровно через две недели после заселения судью нашли мёртвым у него же в кабинете. Вскрытие показало апоплексический удар, это зафиксировал коронер, но инспектор в это не верил. В Скотленд-Ярде справедливо считали, что кто-то стоит за делом Пью. – Возможно, этот некто и организовал побег. Хотя должен признать, джентльмены, тюрьмы в наших колониях давно оставляют желать лучшего. Купить и перекупить туземную охрану или спившегося британского офицера не столь сложная задача. Я вопросительно изогнул бровь. Сержант пожал плечами, виновато улыбнувшись, словно разделяя чувство стыда своего начальника. Об этом не принято говорить в приличном обществе, но все мы честно признаемся хотя бы сами себе: британцы – одна из самых продажных наций, от солдата до генерала. И местные туземные вожди от раджи до султана быстро это поняли, используя для подкупа любые средства. Довольны все, формальности соблюдены, каждый при своей выгоде. – Так что мы будем делать, Ренар? – вопросительно прокашлялся в кулак инспектор Хаггерт. – У вас есть какой-нибудь безумный план? – А? О чём вы? План, да, план… – Зевающий Лис откинулся в кресле. – Что ж, видимо, мы будем… э-э… просто ждать. В глазах всех присутствующих большими печатными буквами читалось недоумение. Но учитель не сказал больше ничего, поэтому гости ушли чисто по-английски, не прощаясь, но допив бренди и сливки. – Можно вопрос, сэр? – Нет, – отрезал он. – Иди спать. – Я никогда не видел вас таким. Он не ответил. – Сэр, пожалуйста, поговорите со мной. Я же вижу, что вам страшно. – Всем нам бывает страшно, – после минуты молчания ответил он, но уже не пытался меня прогнать. – Страх смерти является одним из базовых инстинктов любого разумного существа. Иногда мы можем научиться его контролировать, в этом случае он становится нашим союзником, и это хорошо. Но страх за жизнь близких редко бывает контролируемым. Мы боимся за них всегда больше, чем за себя. – Вы боитесь за меня. – Да, – не скрывая правды, улыбнулся мой учитель, но глаза его оставались серьёзными. – И знаешь, что самое паршивое? Что, даже если я сегодня же верну тебя домой к нежно любимой бабушке или отправлю за границу, он всё равно найдёт тебя. Слепой Пью страшный человек, и он никогда ничего не забывает. – Поэтому инспектор и сержант так взволнованы? – О, это мягко сказано! Но знаешь, нет, их он убьёт в последнюю очередь. Зуб у него именно на меня, а значит, и на всех, кто со мной рядом. Рядом ты и Шарль. – Но тогда… – Последуй моему совету, иди спать. Первый шаг за ним, увы. Мы вынуждены ждать. А впрочем, как хочешь. Лично я ложусь. Вот так просто он оставил меня у камина, развернулся и ушёл. Я остался один, передвинув стул поближе к остывающим углям. В душе моей не было страха, возможно, потому, что в четырнадцать лет никто всерьёз не верит в опасность неминуемой смерти. Я был абсолютно уверен, что мистер Ренар непременно придумает какую-нибудь хитрую ловушку и злодей непременно попадёт в неё. Иначе и быть не может. Мне захотелось вдруг лишний раз перелистать страницы распухшего блокнота. Взгляд зацепился за самые свежие строчки, репутация мистера Пью действительно была весьма ужасающей, но ведь он всего лишь человек. Не дьявол же он во плоти, в конце концов?! А даже если и так? Ну что может сделать один дьявол против нас с мистером Ренаром, против старого чемпиона по боксу, горячего сержанта и опытного инспектора Скотленд-Ярда, не говоря уже о всей британской полиции в целом?! Да с такой силой закона не справиться вообще никому! Мои мысли отвлёк слабый стук в окно. Отодвинув занавесь, я прижался лбом к стеклу, уставившись глаза в глаза на страшную нечеловеческую морду. – Ньютон-шестикрылый! – вскричал я, отпрыгивая назад. Чудовище расхохоталось, оскалив жуткие клыки, и дикими неровными прыжками умчалось прочь в туманный тёмный переулок, куда не достигал зыбкий свет газовых фонарей. – Стук твоего сердца разбудил половину квартала, – раздалось за моей спиной, и мягкая лапа Лиса легла на моё плечо. Он стоял позади меня, спокойный и уверенный в себе. – Там… там было нечто… – Непохожее на человека? – Да, сэр. Но кто это? – Не знаю, – тихо ответил он. – Никто не знает, каких союзников способен привлечь на свою сторону Слепой Пью. – Почему у него такая странная кличка? – спросил я, чтобы хоть что-нибудь спросить. – Потому что он слепой, – тихо рассмеялся наставник. – Просто слепой уже много-много лет. Я на мгновение задумался о том, что же представляет собой слепой старик, если его так боится даже Скотленд-Ярд. По спине невольно побежали мурашки, целый табун. – Сэр, пожалуй, мне действительно стоило пойти спать. – Разумное решение. Тем более что завтра утром тебе предстоит непростая задача. Но об этом завтра, завтра… На этот раз я безоговорочно послушался доброго совета. Поднялся наверх, переоделся в ночную рубашку и лёг в постель, закутавшись в одеяло по самый нос. Сон пришёл быстро, и засыпал я в мыслях не о неизвестном чудовище, не о слепом злодее, а о той задаче, которая будет поставлена мне утром. Интересно, что же такое задумал мистер Ренар? В то, что он намерен, ничего не делая, ждать, пока река пронесёт мимо труп его врага, верилось не очень… Утро началось, как и положено, со стука в дверь. – Месье ждёт, – предупредил меня дворецкий Шарль. – Тренировка отменяется? – удивился я, шлёпая по холодному полу к умывальнику. – Ненадолго. У месье для тебя особое задание. – Какое? – спросил я, натягивая брюки, но он не ответил. Старина Шарль вообще обычно немногословен. Единственный раз, когда я видел нашего дворецкого жутко болтливым, так это во время его случайного визита к моей милой бабушке. Вот уж не предполагал, что эта возрастная парочка так давно знакома. Вниз я спустился ровно через минуту. Учитель ждал меня за накрытым к завтраку столом, в его руках была развёрнутая утренняя «Таймс». – Присаживайся, мой мальчик. Сегодня у нас на завтрак яичница с беконом и свежими томатами под сычуаньским соусом, пармская ветчина с дыней, тосты с мягким сыром и ломтиками солёного лосося. На десерт иранский персик, запечённый в меду с посыпкой из семечек кунжута. Кажется, я даже не сумел его дослушать до конца, как уже сидел у стола, уписывая завтрак за обе щеки. – А что за задание вы хотели мне поручить? – Сначала поешь. – Сэр, я лучше думаю за едой. – Ради бога. – Мистер Ренар сложил газету и посмотрел на меня очень серьёзным взглядом. – Понимаешь ли, если вчера ты действительно видел нечто неприятное, то это, скорее всего, один из шпионов Слепого Пью. Он называет их своими «глазами». Так вот, если приходил один, значит, заявятся и другие. – Что же делать? Наверное, можно попросить сэра Хаггерта выделить нам полицейскую охрану.