– Ух, ух, ух, – довольно поддержали его сородичи. Старик Пью в отчаянии хлопнул себя ладонью по лбу, так что круглые чёрные очки подпрыгнули с носа выше бровей. – Дьявол вас раздери, неблагодарные приматы! Убейте их наконец! – А как же бананы, сахиб? – обернулся к нему Туг. – Бананы потом, на десерт, – проскрипел зубами закоренелый преступник. – Но сначала убейте, их же всего двое, к тому же мальчишка связан! – Был, – улыбнулся мистер Ренар, делая два неуловимых взмаха клинком из трости. Стягивающие ноги и руки верёвки упали на пол. Правда, при этом мне самому здорово порезало голень, но в принципе это всё такие мелочи… Я в том смысле, что мышцы затекли и встать всё равно весьма проблематично. Мой учитель понимал это, когда закрывал меня спиной: – И ты ошибся, Пью, мы не одни. Мистер Ренар топнул ногой, и чердачное помещение вмиг заполнилось невесть откуда взявшимися хорьками. Да, да, это были те самые полосатые парни из «близких к природе», что портили нам кровь и даже в какой-то момент украли мою бабушку. Помнится, они же как раз и говорили о том, что если понадобится их помощь, то… – Полундра-а! – на морской манер взревел мой учитель, первым бросаясь в атаку. Семь шимпанзе и слепой старик против двенадцати (тринадцати, четырнадцати, пятнадцати… уф, они же всё время перемещаются!) гибких отчаянных хорьков под командованием самого храброго и безрассудного Лиса на всём белом свете. Драка была яркой и, быть может, даже в чём-то эпической. Жаль, что я практически не принимал в ней участия, всё тело совершенно не слушалось, так что моих сил едва хватило на то, чтобы ставить подножки прыгающим вокруг шимпанзе. Иногда вполне успешно. Определить победителя удалось далеко не сразу. Драться умели все, труса никто не праздновал, пощады не просил. С другой стороны, и вооружены были только двое: мой наставник со шпагой и Туг с удавкой и кривым пенджабским кинжалом. Обезьяны, быть может, даже взяли бы верх, яростно понукаемые руганью Слепого Пью, если бы тот не наступил на банановую кожуру и не брякнулся на пол! – Сахиб, – кинулся к нему на выручку вожак, подхватил под мышки и бросился наутёк. Это послужило сигналом для остальных, так что поле боя осталось за нами. Близкие к природе шимпанзе дружно подняли руки вверх, тихо и скорбно ухая о том, что их заставили, обманули, они неграмотные иммигранты, у них дома маленькие дети, старые родители и так далее… – За мной, – крикнул мистер Ренар, бросаясь в погоню. – Пью не должен уйти! – А где же полиция, сэр? – Я с трудом встал на ноги, заставляя себя следовать за учителем. – Он же ясно написал: никакой полиции! Я пришёл без Скотленд-Ярда. – А хорьки? – О хорьках речи не было. В азарте погони мы выскочили на крышу, где изрядно уставший в драке Туг готовился прыгнуть со стонущим Пью на плечах. – Вы расшибётесь оба, – хладнокровно предупредил Лис, на всякий случай прикрывая меня плечом. – Не нужно лишних жертв. Право, в пенджабской тюрьме не такие уж плохие условия. – Будь ты проклят, лис, – прохрипел слепой злодей. – Туг, поставь меня на ноги и убей его. – У него шпага, сахиб, – неуверенно пробормотал шимпанзе, помогая главарю стать на крыше и делая пару шагов вперёд. – На. – Старик Пью вытащил из-за пазухи мою (мою!) экспериментальную дубинку. – Мне говорили, как она действует – шаг вперёд и жми на кнопку. – Ух? – Жми, дурак! Убей лиса-а!!! От такого истерического вопля бедный шимпанзе невольно задрожал, вытянул лапу и нервно нажал на спуск. Правда, развернуть дубинку нужным концом вперёд он не догадался. В результате стальная игла, метнувшись назад, просвистела у него под мышкой, одарив Слепого Пью таким разрядом электрического тока, что тот вверх тормашками взлетел с крыши и рухнул вниз! – Дай сюда. – Мой учитель забрал экспериментальную дубинку у Туга, когда вопль прервался малоприятным на звук шлепком о мостовую. – Вот не умеешь обращаться с техникой, не лапай! Четвёртый этаж или пятый, мысленно похолодел я, тут уж без вариантов. Закоренелый преступник уже никогда не вернётся в камеру, его грешный путь окончен. Мистер Ренар лично отконвоировал потухшего главаря на чердак к остальным. Снизу раздавались крики и полицейские свистки. Героические хорьки почему-то решили не дожидаться появления блюстителей законопорядка. Обменявшись несколькими словами с Лисом, они исчезли в никуда, так же как ранее появились из ниоткуда. Банду полностью деморализованных шимпанзе мы сдали с рук на руки подоспевшим констеблям, мой учитель вкратце объяснил ситуацию, пообещав сегодня же зайти для более подробных объяснений в Скотленд-Ярд. Саквояж с бананами был вручён Тугу, тот обнял его, крепко прижимая к груди скованными в наручниках лапами. Когда все вышли, мистер Ренар быстро осмотрел меня, убедился, что всё в порядке, и на мгновение даже приобнял. Кажется, в его янтарных глазах сверкнула влага, но я мог и обмануться… Внизу нас ждал кеб. Не Фрэнсис, но довёз быстро и, кажется, без пения, впрочем, не уверен. Уже дома, когда меня заставили отмыться и переодеться, сидя за завтраком, я дерзнул спросить: – Не обижайтесь, сэр, но получается, вы ещё раз рискнули мною, чтобы поймать беглого преступника. Нет, я не против, но… – Риска не было, – тихо, полуприкрыв глаза, ответил он, поудобнее устраиваясь в кресле. – Пью уже далеко не тот, а старого кобеля не выучишь новым трюкам. Я отлично знал, как он поступит. Ему непременно были нужны мои мучения, быть может, даже более, чем сама моя смерть. Пока ты трудился в мастерской, Шарль дал объявление в газетах и хорьки откликнулись сразу. – Да, помню, они обещали нам помощь. – Вот именно. А привлечь полицию было невозможно. Оставалось идти другим путём. – Но получается, что теперь вы им должны? – А-а, это когда ещё будет, – беззаботно зевнул он. – Сейчас главное объяснить смерть слепого инвалида как несчастный случай, ведь тот шимпанзе отнюдь не собирался убивать хозяина. Хотя и невольно оказал неоценимую услугу обществу. Но знаешь, я не могу сказать, что смерть мистера Дина Эрика Сен-Пью ляжет тяжким бременем на мою совесть. Я секунду подумал, взял ещё один бутерброд и твёрдо решил: на мою не ляжет тоже. Клянусь пресвятым электродом Аквинским! Глава 7 Букингемская рапсодия Наверное, сейчас, когда у меня самого есть дети, я не хотел бы для них лишнего риска и опасностей. Одна моя знакомая леди торжественно клялась, что её мальчик никогда не будет играть в войну, она просто не купит ему игрушечный пистолетик или саблю, а будет воспитывать в идеальных условиях непротивления злу насилием. Он вырос и стал блистательным офицером британской армии, сделав головокружительную карьеру в артиллерии, где мог убивать людей, не глядя им в глаза. Чем немало успокаивал совесть своей щепетильной мамы. Компромисс, да? Признаем, что мальчишки просто не растут без опасностей, приключений, травм, и если им везёт, то вырастают в мужчин, для которых сама их работа уже риск. Как это и произошло в моём случае. Я случайно вырос и случайно дожил до седин, поэтому могу об этом говорить. После учёбы у Лиса для меня не было иного пути, кроме служения своей Родине. Подчеркну: именно служения старой доброй Англии, а не тем временщикам, которые, захватив власть путём интриг или демократических выборов, периодически расшатывали её устои и предавали высокие светлые идеалы. Не знаю, был ли я прав? Но меня учили слушать сердце. …Когда выпал первый снег, а у нас порой это бывает уже в конце осени, Шарль объявил о том, что принесли телеграмму для месье. Мы с учителем отложили французские шпаги (тщательным образом заточенные) и были вынуждены прекратить утреннюю тренировку. Почему вынуждены? Потому что лысый дворецкий произнёс всего лишь одно слово – Букингем. – Что, серьёзно? – не поверил я, потирая левое запястье, куда только что получил скользящий удар плашмя. – Мне несколько раз приходилось оказывать дипломатические услуги разным королевским домам Европы, – пожал плечами мистер Ренар. – Британское правительство тоже не исключение, есть ситуации, когда они просто не могут обратиться в полицию. Что там, Шарль, прочтите вслух. – Хорошо, месье. – Дворецкий развернул телеграмму. – Хм, тут только имя русского царя: «Иван Грозный». – Это всё? – Да, месье. – Майкл, у тебя десять минут на сборы. Мы едем в Букингемский дворец. Дубинку можешь не брать, вряд ли нам понадобится оружие. Но захвати блокнот, тебе придётся много записывать. Пресвятой электрод Аквинский, неужели мы действительно едем в лондонскую резиденцию королевы, в самое сердце Великобритании? В тот момент я даже не задумывался о странных причинах, побудивших моего учителя столь резко сорваться с места, одеться как денди (при условии, что он всегда был склонен к изрядному щегольству), взять трость из чёрного дерева с янтарным набалдашником (но без шпаги внутри), воткнуть в галстук серебряную заколку с рубином и хватать первый же попавшийся кеб на улице. Да что там, я толком не знал, кто такой Иван Грозный… Рыжий возница, тряхнув гривой, на всякий случай потребовал повторения адреса, после чего, исполнившись священного патриотического духа, дал пары, распевая во весь голос: Когда в лазурной дали вдруг возникло напряжение, То ангелы-хранители запели в вдохновении: «Правь, Британия, морями! Правь, Британия, волнами!» Англичане никогда не были рабами!