Когда я был отправлен спать согласно расписанию дня, Лис всё ещё сидел в кресле у камина с чашкой остывающего кофе и что-то чиркал на листе бумаги. Три или четыре таких же листка уже валялись скомканными у его ног. Ночь прошла спокойно, и спал я крепко, по-моему, даже без снов. Утро также началось вполне дежурно – подъём, умывание, одевание, тренировка. Единственное, на этот раз старый дворецкий, кажется, был ко мне более лоялен, намеренно избегая ударов по болевым точкам. А может быть, я и сам уже привык уворачиваться от его пинков, так что всерьёз достать меня становилось чуточку сложнее. Тем не менее мы с ним честно отработали часовой спарринг. Обычные партнёры по окончании спортивного поединка уважительно пожали бы друг другу руки, но Шарль не считал меня равным спарринг-партнёром, поэтому излишних фамильярностей не допускал. Вниз к завтраку я спустился, умывшись ещё раз, бодрый и вполне себе довольный началом дня. Пока дворецкий накрывал на стол, мой учитель нервно топтался в прихожей, постукивая хвостом по полу от нетерпения. Я мог только улыбнуться, пожелать «доброго утра» и помочь Шарлю с тарелками. Завтрак мне было позволено начать в одиночку, но стоило мне прикончить французский омлет с шампиньонами, зеленью и щепоткой корицы, как счастливый мистер Ренар вбежал в гостиную, размахивая газетами: – Они взяли их, Майкл! Взяли всех, Скотленд-Ярд официально объявил об успешном проведении одной из самых крупных операций. Утренняя «Таймс» поместила фотографию инспектора Хаггерта на первой полосе! Ну не прелесть ли? Я немножечко поперхнулся чаем со сливками. Потом вытер подбородок салфеткой, забрал у приплясывающего наставника газету и прочёл всё сам своими глазами. Ньютон-шестикрылый и пресвятой электрод Аквинский, он был во всём прав! Если пересказать всю информационную шумиху вкратце, то уже три газеты разразились хвалебными песнопениями в адрес лондонской полиции. Инспектора Хаггерта требовали представить к рыцарскому званию за предотвращение глобального разграбления летней резиденции её величества. Представляете? В общем, некая группа преступных лиц (люди и «близкие к природе») по предварительному сговору планировали вывоз имущества (мебель, фарфор, картины, ковры, статуи, мрамор, бронза, посуда, столовое серебро и т. д.) из загородной резиденции британских королей. Они были вынуждены спешить, узнав о планах её величества выехать за город в выходные. С этой целью им пришлось предпринять отчаянную попытку отравления королевских гвардейцев, ибо без их охраны поездка королевы была бы просто невозможна. В качестве главного подозреваемого был задержан мистер Эдди Дулитл – полевой фельдшер королевской пехоты. Именно он (я же говорил!) выдавал гвардейцам отравленные леденцы. Однако благодаря бдительности героического лейтенанта Потапыча (да, да, того самого!) Скотленд-Ярд получил тревожную информацию и, сопоставив факты, принял соответствующие меры. Преступники на трёх паровых экипажах были задержаны на выезде с территории резиденции с поличным! Общее ликование, благодарность королевского дома и… ни слова о мистере Ренаре?! – Но, сэр… – Да брось, Майкл, ты же знаешь, я не столь тщеславен, – фыркнул он, хотя губы явно кривились от обиды. – В конце концов, мы с тобой ничего особенного не сделали. Подумаешь, поговорили с гвардейцами и дали наводку полиции. Всё это было произведено в частном порядке, а значит, мы как законопослушные граждане лишь исполнили свой долг. Сделали, что должны, не более, и так на нашем месте поступил бы каждый. Верно? – Но вы же сделали за них всю работу?! – Не в первый раз и не в последний. Да, немножечко царапает где-то внутри, но это ненадолго. Пара чашек кофе по-бретонски, и всё. – Сэр, вы просто обязаны опубликовать записи о ваших расследованиях, – пылко вскочил я, в сердцах топча газеты. – Так нельзя! Это бесчестно! Почему все они пользуются плодами ваших трудов, но всегда обходят ваше имя в списке победных реляций?! – Уверяю тебя, уже вечером к нам придёт инспектор Хаггерт с бутылкой моего любимого коньяка и будет долго рассказывать нам о правилах игры, о тонкостях британской политики и, как всегда, окажется прав. – Почему? – О, святая простота! Ты же внимательно читал статью в «Таймс», верно? Спроси себя: зачем старому фельдшеру, посвятившему всю жизнь службе в родном полку, травить своих же боевых товарищей? Ответ: он и знать не знал, что было в тех леденцах. Просто покупал их в той же аптеке, где и раньше. А вот проверить аптекаря наша полиция не удосужилась. Я задумался. Получается, мистер Дулитл жертва, а не соучастник преступления? – Теперь ты мыслишь верно, продолжим, – криво улыбнулся Лис. – Идём дальше, неужели обычные жулики могли проникнуть на охраняемую высокую загородную территорию? Куда смотрела стража? Где была наша внутренняя разведка? Неужели ни один местный житель не забил тревогу? Почему? Не потому ли, что люди, находящиеся в королевской резиденции, ни у кого не вызывали подозрений? Кажется, кусочки разбитого мейсенского фарфора начинали тянуться друг к другу, собираясь в целое блюдце. Да, политика – дело грязное. Но без неё никак. И да, это чудовищно несправедливо. – Сэр, вы полагаете, к этому делу причастен кто-то из королевской семьи? – Этого мы никогда не узнаем наверняка. Хорошо ещё, если виновным во всём не признают несчастного фельдшера. – Мой учитель отставил в сторону опустевшую чашку и, понизив голос, добавил: – Между нами говоря, кое-где ходят упорные слухи, что герцог Сассекский как представитель младшей ветви ведёт слишком широкий образ жизни. Несоизмеримый с его доходами и титулом, хотя именно он и отвечает за содержание всех загородных резиденций её величества королевы. – Никто не хочет скандала. – Ты растёшь на глазах, Майкл. Прости, что периодически тебе приходится снимать розовые очки, но королевская семья – это тоже люди. У русских есть хорошая поговорка: не стоит выносить сор из избы. Лучше всего это делает Великобритания. …Возможно, на этом малоприятном разговоре мне бы и стоило закончить рассказ. Но если кому-то интересно, то продолжим. Шумиха вокруг этого дела стихла на удивление быстро, словно кто-то договорился с газетчиками о молчании. Мистер Дулитл был оправдан за «недостатком улик», тем не менее он потерял должность, работу и честное имя. Все пятеро гвардейцев быстро выздоровели, благо современная медицина имеет возможности и необходимый опыт в лечении большинства подобных заболеваний. Инспектор Хаггерт был представлен к очередной награде, хотя рыцарского звания ему, разумеется, не дали, и это тоже большая политика. Дежурная полицейская операция, блестяще проведённая Скотленд-Ярдом, и ничего больше. Никаких расследований и копаний, а на скамью подсудимых отправилось с десяток мелких жуликов, которые и близко не представляли, на кого работали. Единственное, в чём ошибся мистер Ренар, так это в предположении, что инспектор с коньяком под мышкой придёт уже в тот же вечер. Нет, в тот вечер к нам заявился совершенно другой человек. И этот деловой визит подводит меня к новой истории о моём учителе. К страшной истории… Глава 8 Воздушный поцелуй Вечером, ближе в восьми часам, то есть уже после ужина, в нашу дверь требовательно постучал электрический молоток. Лис наставительно поднял вверх указательный палец, как вы помните, он ждал в гости инспектора Хаггерта, однако пришёл… – Мистер Уорен из библиотеки Британского музея, месье, – доложил дворецкий и, не дожидаясь утвердительного ответа, пропустил в гостиную книжного червя. Это я его так называю. На самом деле, если помните, Уорен обычный человек, лысый, сутулый, очень худой, без грамма мышц, с несколько отёчным лицом и красными глазами от вечного недосыпа и постоянного чтения книг. Он ходит в старомодной одежде, любит литературные загадки, а с Лисом они дружат уже, наверное, немало лет. И нам не раз приходилось обращаться к нему за помощью, и мы в свою очередь как-то вытаскивали его из тюрьмы. Сегодняшний визит также был рабочим. – Ренар, Майкл, моё почтение, – вежливо поклонился он. – Уорен, старина, какая честь. – Мой учитель вскочил, чтобы пожать ему руку. – Помнится, вы только раз были у меня в гостях. Вроде бы в… – Четыре года назад, семнадцатого мая, по делу кражи ирландских манускриптов. Виновным оказался сторож. – Да, да, да! У вас прекрасная память. Виски, кофе, чай со сливками? – Стакан воды, если позволите. – Книжный червь уселся в предложенное кресло и поднял на Лиса тусклый взгляд. – Прошу простить меня за визит без приглашения. – Право, это лишнее… – Тем не менее. Я бы не пришёл сам, если бы не чрезвычайное происшествие. – Он достал из внутреннего кармана серого сюртука обычный почтовый конверт. – Вы вели то дело, но четыре манускрипта так и не удалось вернуть, мерзавец уже продал их случайному прохожему. Так вот, взгляните. Мистер Ренар неторопливо заглянул в незапечатанный конверт и деликатно вытащил из него жёлтый лист бумаги, размером не более рождественской открытки, и громко присвистнул. Я невольно заглянул ему через плечо, ахнул – на листке красовалась огромная красная буква «К» в обрамлении синих, золотых и зелёных узоров в кельтском стиле. Справа шёл мелкий текст чёрными латинскими буквами, а под ним, естественно вплетаясь в общую композицию, была нарисована стилизованная лиса. Очень красивая, почему-то с человеческими чертами лица, как у кареглазой смешливой девчонки. Конечно, наверное, всё это очень наивно, но рисунок завораживал… – Часть одного из украденных манускриптов? – Одна четвёртая, если быть точным. Ренар, они продают их, разрезая на четыре части! – Где вы это купили? – Нигде, – опустил голову мистер Уорен, так же осторожно забирая листок у Лиса. – Это пришло мне сегодня по почте. Некто предлагает выкупить оставшиеся части всех рисунков. Сумма весьма внушительна. Библиотека не способна такое потянуть. – Разумеется, вас предупредили о нежелательности обращения в полицию. – Вы думаете, они мне там поверят? Да Скотленд-Ярд предпочтёт обвинить в краже меня самого и успешно отрапортовать об окончательном закрытии старого дела. – Хм, – задумался мой учитель, кивком признавая правоту старого приятеля. – Поэтому я сразу направился к вам. – Это разумно. Что ж, мы с Майклом приложим все усилия, чтобы вам помочь. – Я знал, что вы не откажете, любезный друг! – В блёклых глазах мистера Уорена блеснула влага. – Рисунок мы можем пока оставить у себя? – Ну-у… видимо, да. Но, ради всего святого, относитесь к нему предельно бережно! – Само собой. – Мой наставник встал, чтобы проводить старого библиотекаря. Книжный червь долго расшаркивался, кидая прощальные взгляды на конверт с манускриптом, мялся в прихожей, бормоча то ли благодарности, то ли наставления, так что в конце концов Шарль просто помог ему выйти на улицу, едва ли не силой вытолкав за дверь. В какой-то момент я даже порывался ему помочь, но, разумеется, там прекрасно обошлись и без меня. Мистер Уорен поймал проезжающий кеб и уехал в ночь по направлению к Национальному музею. А я, вернувшись обратно в гостиную, застал там странную картину: мой учитель лежал на полу на спине, держа перед глазами драгоценный манускрипт, словно пытаясь рассмотреть его на просвет. – Будь добр, включи люстру, – попросил он. – Лампы слишком тусклые. Я нажал на переключатель, яркий электрический свет залил комнату. – Это просто невероятно… – Вы о чём, сэр? – Этот так называемый манускрипт – подделка, – горько вздохнул он. – Вполне себе качественная, но тем не менее. Её выдаёт специфический запах просроченной чёрной туши. Впрочем, человеческое обоняние вряд ли способно так тонко ощущать запахи. Я осторожно взял из его лап рисунок, принюхался изо всех сил, внимательно осмотрел со всех сторон, но не обнаружил ровно ничего подозрительного. Вообще ничего! Не знаю, быть может, бумага казалась слишком жёлтой или эта лиса не должна была иметь человеческие черты лица? Текст по-любому был мне совершенно непонятен, в школе нас не учили древним языкам, за исключением нескольких фраз на латыни. Всё равно не понимаю… – Понимаю, – откликнулся мистер Ренар, так и не вставая с пола. – Ты в замешательстве, верно? Попробуй посмотреть на этот предмет другим взглядом, предположим, что перед тобой шарада. Как бы ты попытался её разгадать?