Овца кивнула, выпила пару глотков чая и затараторила с такой скоростью и страстью, словно селевый поток прорвал плотину и нёсся вниз, уничтожая в буйстве стихии всё разумное и полезное, что было создано человеком. Если бы не электрическое перо и хоть какой-то опыт секретарской работы, я бы, наверное, скомкал лист, выбросил блокнот и просто расплакался. Но мудрый Ренар время от времени вставлял короткие комментарии, что давало мне возможность хоть на пару секунд перевести дух. Итак, попробую пересказать общую суть сюжета, полного воистину шекспировского трагизма, лжи и предательства… Два брата, Джон и Джошуа Хоупы, унаследовали семейный бизнес в виде двух совершенно одинаковых доходных домов, так что, сдавая квартиры внаём, они могли безбедно жить до старости. Но любой дом всегда требует ухода, вложений, своевременного ремонта, в конце концов. Младший брат вёл себя более скромно, чему и поучал единственного сына, зато его дом всегда был в образцовом состоянии. Старший драл три шкуры с постояльцев, тратя прибыль исключительно на азартные игры, алкоголь, всяческие излишества, и завистливо поглядывал на наследство брата. Надо ли говорить, что в конце концов всё это привело к разрыву их отношений. После чего младший брат неожиданно пропал. Дом отца перешёл к сыну, за которым присматривала экономка, наша мисс Мериносес, переехавшая в Лондон с французской Корсики. По её словам, молодой хозяин в возрасте неполных шестнадцати лет оказался так запуган дядей, что готов был продать ему свою долю наследства за бесценок. Однако Хоуп-старший вознамерился нанять известного на всю Британию киллера, таинственного лиса Ренара. – Но возникает логичный вопрос, как я, будучи столь известным киллером, до сих пор остаюсь на свободе и почему при всей своей таинственности я известен кому угодно, даже вам? Разумеется, овца с ответом затруднилась, вспомнив лишь, что всю информацию она получила от младшего Хоупа, кричащего ей из окошка пролетающего мимо кеба. Юноша успел назвать ей имя и адрес, а также предупредил, что его везут в Скотленд-Ярд по ложному обвинению в убийстве собственного дяди. Видимо, не так уж быстро «летел» этот кеб… Горячее сердечко кудрявой мисс вспыхнуло, она вернулась в свою комнату, где обнаружила на столике заряженный «смит-вессон». Она не знала, откуда взялось оружие, но сразу поняла, что ей предстоит сделать. Хотя раньше бедняжке не приходилось стрелять, но она же с Корсики! – И у вас не возникло вопросов? – Каких, сэр? Всё было кристально ясно, я должна наказать Ре-энара! То е-есть вас… Далее она увидела нас с наставником у доходных домов, утвердилась в мысли, что лис опять что-то разнюхивает, и твёрдо решила положить конец его козням. Потом она намеревалась сама отправиться в полицию, чтобы сдаться и разделить арестантскую участь со своим возлюбленным. – Так вы любите его? О, это не может не внушать уважения к вашим поступкам. Но в курсе ли ваших чувств молодой Хоуп? – Ах не-эт, что вы… Он не-евинная душа, как я могла бы е-эму признаться… – Вы правы, девичий стыд стал редкостью в наш безумный девятнадцатый век, в эпоху электричества и пара, – сочувственно покивал мой учитель, доливая гостье чай. – Вынужден разочаровать вас, мисс Мериносес, но я не являюсь киллером и, более того, категорически не имею никакого отношения к членам семьи Хоуп. – Это не-е правда… – Увы, мне больно огорчать вас. С мистером Джоном Хоупом я действительно имел короткий и не особо приятный утренний диалог, в результате которого мы поспорили на некую сумму. Я мог бы забрать себе выигрыш, только если бы нашёл и представил полиции убийцу его брата. – Не-е может быть! – Наш спор засвидетельствовал инспектор Хаггерт из Скотленд-Ярда. Кстати, уверен, что именно он сейчас и стучит в нашу дверь. Шарль? – Уже иду открывать, месье. Пару минут спустя к нашей компании присоединился крупный мужчина с широким лицом. Инспектор был в мундире, при орденах, бакенбарды расчёсаны, усы закручены вверх, в глазах охотничий азарт. Видимо, он внимательно прочёл записку моего учителя и наверняка предпринял все меры, чтобы выглядеть максимально солидно. – Ренар, Майкл, мисс… – вежливо, но без подобострастия и лишнего пыла поклонился он. – Мисс Мериносес, – представил юную овечку Лис. – А это небезызвестный инспектор Хаггерт из Скотленд-Ярда. Уверен, вы не найдёте второго такого слугу закона, более преданного, порядочного и благородного человека. Я имею честь называть его своим другом. Они обменялись крепким мужским рукопожатием, после чего наш гость, сев в моё кресло, принял из рук дворецкого крепкий кофе. Он всем видом старался подчеркнуть своё высокое положение и показать, что на работе не пьёт. – Что ж, вам удалось выяснить причины смерти Джона Хоупа? – Да, благодаря вашей информации Гавкинс заблаговременно прибыл на место и обнаружил племянника рыдающим над телом дяди. Несчастный был застрелен через распахнутое окно в комнате на первом этаже со стороны внутреннего двора. – Пневматика или электрическое оружие? – Сержант поставил бы на револьвер «смит энд вессон», но точные данные даст судебный медик. Глаза экономки расширились так, словно она увидела перед собой пастуха с ножницами для стрижки овец. – Оружие, конечно, не было обнаружено? – Лис встал и вытащил из ящика стола чёрный револьвер. – Проверьте его, уверен, что калибр подойдёт и царапины на пуле окажутся идентичными. А пока мы ждём нашего дорогого Гавкинса, я предложил бы вам преинтереснейшее чтение. Мальчик мой? Я послушно вскочил, передавая инспектору запись показаний мисс Мериносес. По мере чтения брови его то взлетали вверх, то едва не ломали переносицу. На последнем абзаце он решительно отставил в сторону недопитый кофе и грозно зыркнул на Шарля. Наш дворецкий невозмутимо выдержал удар, всем видом давая понять, что подчиняется лишь слову хозяина дома. Мистер Ренар рассеянно кивнул, и минуту спустя перед инспектором стоял стакан бренди. – Господи боже мой, что за бабская хрень?! – Полегче, полегче, друг мой, в доме юная леди. – Мисс, а вы вообще понимаете, во что вляпались всеми четырьмя копытцами? – не обращая внимания на протесты моего наставника, продолжил орать Хаггерт. – Вы в курсе, что даже за неудачную, но осознанную попытку покушения на убийство я обязан отправить вас в тюрьму? Что если бы вы только ранили консультанта Скотленд-Ярда, то, возможно, даже за это попали бы на виселицу? Что если следствие докажет связь этого револьвера с тем, из которого убили вашего работодателя, то вам гарантированно не избежать петли?! – Не кричите на неё, сэр, – невольно вмешался я. – Разве вы не видите, она влюблена! Инспектор открыл было рот, чтобы заткнуть его мне, потом поймал красноречивый взгляд Лиса, шумно выдохнул через нос, салютовал стаканом в сторону опустившей голову овечки и вылил остатки бренди себе в глотку, словно ведро воды в жестяную ванну. Ньютон-шестикрылый, раньше я считал, что так пьёт только моя бабуля да грубая матросня, сошедшая на берег после годового плавания, но никак не интеллигентные люди. В двери вновь постучали, и дворецкий присоединил к нашему благородному обществу ещё пару гостей. Строгий и подтянутый доберман Гавкинс, в мундире, шлеме и плаще. Рядом с ним застенчиво мялся молодой худощавый парень в недорогой, но приличной одежде, немногим старше меня, смазливое лицо, короткие кудряшки, ранние залысины, длинные ресницы. В общем, жутко напыщенный, скользкий и противный тип! Не знаю, почему я так решил, не спрашивайте, просто показалось, было в нём что-то такое невнятное, но… – Мисс, джентльмены, позвольте представить вам жертву, – кратко рявкнул сержант. – Я застал его рыдающим у трупа дяди. Ни оружия, ни повода, но его показания дают возможность предположить, что во всём виновата экономка. Некая Мериносес… – Сливки? – вежливо уточнил Лис. – Я на службе. – Принято, дружище! Шарль, двойные подогретые сливки для сержанта! И, видимо, ещё один стул. Не будет же краса и гордость нашей полиции лежать пузом вверх на коврике у камина. Или будет? – Ренар, я тебе глотку перегрызу-у… – мгновенно завёлся доберман, которому всегда было нужно меньше двух секунд для вспышки эмоций. Я резко пожалел, что моя электрическая дубинка находится в лаборатории, но сержант не смел показать зубы без разрешения непосредственного начальства. – Представьтесь, молодой человек, – тихо потребовал инспектор. – О сэр, моё имя Элтон Джонатан Хоуп, – делая жалостливое лицо, заныл он, и я вновь ощутил странный позыв брезгливости в отношении этого типа. – В один год я потерял отца, чьё тело так и не найдено, а сегодня ещё и любимого дядю. В довершение всех бед от нас сбежала экономка, а потом меня хватает полиция. Прошу, скажите: за что я арестован? – Он ни в чём не-е виноват! – пылко подхватила овечка. – Гавкинс, скажите «гав!», – продолжал нарываться мой учитель, еле заметно толкая столик ногой, так что ретивый доберман едва не нырнул носом в поданные дворецким сливки. Шарль публично извинился. Сержант с размаху обложил в три этажа хозяина дома. Мистер Хаггерт тщетно пытался орать на всех сразу, взывая к порядку и дисциплине, но я-то знал, что всё это бесполезно. Иногда мистера Ренара накрывали такие странные припадки безумия, когда он очертя голову бросался в самое пекло, провоцируя толпу противников и демонически хохоча в лицо опасности. Не то чтобы его это забавляло, скорее служило максимально быстрым способом снять стресс и успокоить нервы. Вспомните хоть недавнее поведение моего наставника в ирландском баре, когда он расколотил пивную кружку о голову здоровенного медведя. Зачем? А так, захотелось выпендриться… – Замолчите-е уже все-е, – неожиданно громко пропищала мисс Мериносес, делая предупредительный выстрел вверх. Когда и как она умудрилась завладеть револьвером, не заметил никто, все мы были заняты более важными делами. Орали, размахивали кулаками, шумели, рыдали и вообще вели себя как редкостные идиоты. Мы, истинные британцы, эмоциональный народ, сдержанность в проявлении чувств не наш конёк. Овечка отпрыгнула к камину, поочерёдно переводя ствол на всех, кроме своего смазливого любовника. Если, конечно, он таковым был. – Мэри, что ты делаешь? – растерянно спросил юноша, вытирая слёзки в уголках глаз. – Спасаю нашу любовь! – О чём ты говоришь, безумная? – О том, что я всё де-элала ради те-ебя, мой милый. – Она попыталась улыбнуться, но её губки кривились от нахлынувших чувств, казалось, вот-вот, и экономка сорвётся в рыдания. – Это я убила твое-его отца, мисте-ера Джошуа Хоупа, за то, что он был скуп и ты не-е мог позволить се-ебе тот урове-ень жизни, который заслуживае-ешь. Пришлось отравить е-его и выбросить те-ело в Те-емзу, эта ре-ека все-егда голодна. Я застре-елила твое-его грубого дядюшку че-ерез окно прямо в голову! Он хоте-ел разлучить нас, я всё де-елала ради те-ебя, о счастье моё… И я все-егда буду рядом… На пару минут наступила тягомотная тишина. Потом мистер Ренар деликатно прокашлялся, покосился на остальных и сам дал себе слово: – Джентльмены, позвольте мне от лица всех нас принести наши глубочайшие извинения мисс Мериносес за своё неподобающее поведение. Все дружно кивнули. И я в том числе, хотя отнюдь не считал себя виноватым. – Все мы здесь слышали, как эта юная овечка дала полное признание, зачем-то оговорив себя и выгораживая истинного преступника. – Не-еправда! – Правда в том, милая мисс, что вы на редкость плохой стрелок. Вы дважды не могли попасть в меня с четырёх шагов, что уж говорить о выстреле в голову мистера Хоупа за почти сотню ярдов! Не желаете повторить? Он качнулся вперёд, и она выстрелила. Лис даже не вздрогнул, а пуля, видимо, вылетела вглубь коридора, благо двери были распахнуты. – Что и требовалось доказать. – Мой учитель решительно отобрал оружие у бедной овечки, в глазах которой стояли крупные слёзы. – Инспектор, я прошу вас арестовать этого юношу. Мистер Элтон Хоуп явно замешан в убийстве своего отца и дяди, а кроме того, он коварно воспользовался доверчивостью мисс Мериносес, убедив её в своей несуществующей любви. Он подбросил ей оружие и фактически натравил на меня, когда дядюшка Джон рассказал ему о визите в мою скромную берлогу. Старый грубиян и не подозревал, какой шанс дал племянничку. Ведь если все силы полиции бросят на убийцу консультанта Скотленд-Ярда, то кто же в такой суматохе вспомнит о смерти никому не интересного домовладельца… Инспектор поднял суровый взгляд на молодого человека, на лице которого вдруг мелькнула тень скуки и презрения. – Всё это очень интересно, мистер… э-э… Лис? Только вот думаю, что признательные показания Мэри покажутся суду более весомыми, чем ваши фантазии. Любимая?