– Ну, вы и сами, наверное, знаете… самые сильные становятся главами домов, – нехотя выдавила она то, что я предполагал, но не знал наверняка. Почему-то ни один глава знатного дома не позволил ни одному маглору проверить свой резерв. Ну а ауру, как водится, все маскировали как могли. Но вовсе не это занимало меня сейчас, а созревший простой вопрос: если самые сильные магистры становятся главами домов, то кого они выбирают повелителем? Даже самому смешно стало от такого вывода, ну разумеется, не самого слабого. И в таком случае что мы имеем? Правитель Дройвии и есть самый сильный маг? Великая пентаграмма, вот это я чуть не влип. Ведь собирался создавать девчонке на обед иллюзию платья. – Пожалуй, я тоже схожу умыться, – уже на ходу сообщил я и ринулся на лестницу, радуясь, что служанка не пришла раньше и не перенесла приготовленную для Мэлин домашнюю одежду на четвертый этаж. Разумеется, я могу создать все, что захочу, но есть великий принцип созидательной магии: у мага под рукой должно быть хоть немного вещества подходящей стихии. И природная в этом отношении – самая благодатная. Вода, деревья, кусты, трава и всякие семена – вот то, что понемногу забирает магия в природе, создавая пироги и булки. И если я намерен создать для бастарды шелковое платье, то у меня обязательно должен быть хотя бы шарф из шелка. Влетев в спальню и оглядевшись, я облегченно перевел дух и уже неспешно направился к шкафу. Висящих на окнах расшитых занавесей и пышного балдахина над кроватью хватит, чтоб создать не один десяток нарядов, а мне нужно всего одно платье. Заглянув на всякий случай в шкаф, я присвистнул от изумления, да тут целые залежи сорочек, пеньюаров и прочей дребедени, которой увешены стены и ниши в тех магазинах, где так любят гулять знатные дамы. Не знаю, чем они там занимаются, лично у меня никогда не возникало желания поинтересоваться, но выходят оттуда невероятно довольные. После чаепития Мэлин уселась на стул посреди комнаты и принялась объяснять мне, какую именно прическу она желает. – Вот тут и по бокам волосы пусть останутся такие же, а здесь должны быть длинные, чтоб висели до середины спины. – Что вы хотите делать? – не выдержала служанка, глядя как я с сомнением рассматриваю слегка отросшие локоны бастарды. – Видишь ли, Сола, – трагически вздохнул я, сразу сообразив, что вполне могу переложить на ее довольно крепкие плечи часть этой совершенно немужской работы, – по пути сюда на нас несколько раз покушались… разные разбойники. И госпоже Мэлин пришлось даже волосы отрезать, чтоб выдать себя за мальчика. А на сегодняшнем обеде она желает иметь женскую прическу и показывает мне, где нужно вырастить локоны подлиннее. – Так это просто. – Девушке явно понравилась идея. – Нужно сделать локоны, спадающие с затылка, а вот эти сбоку чуть длиннее… Мэлин устроилась перед зеркалом, а я сел рядом на стуле и послушно добавлял длины тем прядям, на которые мне указывали. Иногда девушки спорили, и я терпеливо ждал, вовсе не желая вникать в их секреты. Лично мне казалось, что ведьмочке и с короткими локонами было неплохо. – Какого цвета будем делать платье? – деловито осведомился я, когда мне сообщили, что прическа готова. – Я хочу королевских цветов, – заявила бастарда, и я не мог не похвалить ее за такой выбор. Ее величество явно будет польщена. – Значит, зеленое с белым и золотым. – Пеньюар подходящего цвета и белый шарфик нашлись очень скоро, и я, создав безрукий деревянный портновский манекен, набросил на него эти вещи. Потом поставил рядом позолоченный кубок и уставился на ученицу. – Ну, а теперь создавай иллюзию, как именно ты представляешь себе это платье. – А! – по привычке сказала Мэлин, задумалась, закрыла глаза, и вокруг ткани поплыл серебристый дымок иллюзии. Постепенно уплотняясь, он начал терять блеск и изменять оттенок, становясь благородного бриллиантово-зеленого цвета. Белый шарфик превратился в изящно присборенные тонкие кружева, обрамляющие шею. На спине ткань мягко спадала складками, сходящими от ключиц клином к талии. Вокруг запястий с чуть укороченных рукавов кружево легло более пышными складками, а подол украсила ажурная вязь золотой вышивки. – Вот здесь тоже нужно вышивку, – рассмотрев получившийся наряд, заявила Сола, уже считавшая себя едва ли не соучастницей, и Мэлин, поспорив немного, согласилась. Я добавил несколько веточек в обведенный кружевом треугольник на груди и счел, что служанка разбирается в одежде. После этого они еще немного поспорили о том, где делать застежку и, наконец, определились. Я привычно внес все изменения, соединил ткань с иллюзией и произнес заклинание созидания. После этого мне пришлось сотворить туфли, заколки для волос и серьги, но это мелочи, и все необходимое для их создания у меня было: и серебро, и золото, и камни. Правда, камням пришлось менять цвет, чтоб подошли к платью, но это уже был такой пустяк. Глава 2 До обеда оставался еще почти час, но Мэлин помчалась наверх переодеваться, и Сола, разумеется, отправились с ней. Оставшись один, я немного посидел, размышляя о том, чего можно ждать от этого обеда и как вести себя, если хозяева будут откровенно грубы или наглы. Потом вспомнил, что неплохо бы и самому выглядеть немного повнушительнее, и отправился в спальню изучать свою мантию. Поскольку здесь Мэлин не имела права ходить в одеянии маглора, обе мантии лежали в моем мешке, и, разумеется, я выбрал свою родную. За последние дни она приобрела более солидный вид, чем раньше, и это еще одно свойство наших мантий. Чем больше резерв у маглора и чем чаще он добавляет и обновляет на своем одеянии защиту, тем новее и серебристее оно выглядит. Изначально мантии изготавливают из ткани, в которую вплетены тончайшие серебряные нити, именно потому и красят в серый цвет. Хотя дома, на плато, магини носят мантии разных расцветок. Но здесь, в человеческих землях, серая мантия – наш отличительный знак. Рассмотрев свою, я решил, что она смотрится вполне достойно маглора со средним уровнем силы, и не стал ничего менять. Да и купленные в Черуне штаны и колет соответствовали моему статусу сопровождающего. А вот рубашку пришлось обновить, как и парадные сапоги. Переодеваясь, я пару минут раздумывал, как мне следует носить артефакт, доставшийся от оборотня. Гуранд свой повесил напоказ, едва выйдя вслед за нами из портала, и мне стало ясно, что здесь это знак особого статуса. Но мне категорически не хотелось демонстрировать заранее все свои преимущества, и я уже успел раз пять отругать себя, что, вместо того чтобы сразу усыпить магистра, показывал ему амулет. Поэтому, посомневавшись, все же засунул его под мантию, чтоб и не носить на виду, и иметь возможность сразу достать при необходимости. – Господин маглор, можно я начну переносить вещи? – постучав, заглянула в комнату служанка. – Можно, но не таскай слишком много. Мы не будем жить здесь долго, я ищу в городе подходящий для Мэлин дом. Она втащила узел с мужскими рубашками и принялась копаться в шкафу, а я последний раз заглянул в зеркало и направился прочь, но остановился, заинтересованный эмоциями служанки. – Ты что-то хотела сказать, Сола? Говори, не бойся, я никогда не причиню тебе зла. – Это правда, что госпожа Мэлин… дочь короля? – А разве тебе этого не объяснили? – Ну… сказали, но я не поверила. У нас дочери знатных домов не ходят… в такой одежде. – Увы, Сола, ее одежда потерялась где-то в пути. Я же тебе говорил, что мы убегали от убийц и сначала бросили все вещи в карете, потом так и не смогли добраться до королевской яхты, которая везла приготовленные для Мэлин наряды. Я думаю, сундуки все же доставят нам… но на это нужно время. День или два… как получится. Ее вопрос навел меня на мысль, что кроме короткого сообщения из канцелярии, что мой контракт действительно считается завершенным и мне будет засчитан полный срок, никаких объяснений или дополнительных указаний так и не последовало, и я язвительно хмыкнул. Похоже, королева пребывала далеко не в восторге от моей прыти, которой я и сам до недавнего времени в себе не подозревал. – Тогда можно совет? – Конечно, – только теперь до меня дошло, что она неспроста задавала свой вопрос. – Дочери наших знатных домов не ходят на приемы и обеды без накидки и перчаток… это признак простолюдинок. – Ты можешь показать мне, какими должны быть эти перчатки и накидка? – сразу понял я глубину чуть не совершенной нами оплошности, и из ящиков шкафов немедленно были извлечены и предъявлены мне несколько десятков пар перчаток и кипа шарфов. Различных по цвету и ткани, кружевных, вышитых, из почти прозрачного батиста и более плотного шелка… нет, разбираться в этой куче тряпок я не желал совершенно. – Возьми все это и неси Мэлин. Объяснишь ей то, что сказала мне, пусть выбирает сама. Разумеется, я подозревал, глядя вслед довольно улыбающейся служанке, что она уже рассказала про местные законы ведьмочке и получила отказ, но потакать бастарде в этом важном вопросе не собирался. И она это отлично поняла, появившись через полчаса в гостиной с кружевной золотистой накидкой на голове, закрывающей верхнюю половину лица наподобие вуали. В первый миг я даже замер в ошеломлении, увидев спускающуюся по лестнице стройную даму, поддерживающую подол платья тонкими пальчиками, затянутыми в кружево перчаток. Но тут же сделал невозмутимое лицо, не подавая виду, насколько изумило меня такое превращение. – Сола, как у вас принято вести дочерей знатных домов сопровождающим магам – можно предложить руку или Мэлин лучше идти впереди? – Лучше госпоже идти немного впереди, – стараясь не смотреть на ведьмочку, посоветовала служанка, – ведь вы не сын одного из лордов и не ее жених. Разумеется, нет. Упаси святая пентаграмма. – Мэлин, иди вперед. Сола, показывай дорогу. И мы пошли. Столовая, называемая здесь залом для трапез, располагалась довольно далеко от выделенной нам башни, и на всем пути встречные слуги, служанки и прочие господа и дамы неизвестного мне статуса хоть на секунду, но замирали статуями, жадно рассматривая наше шествие. Мэлин от этих взглядов все выше поднимала носик, а меня откровенно веселило жадное любопытство, которым были переполнены их эмоции. Я не мог не догадываться, что еще больше различных чувств на мои бедные мозги обрушится, едва мы достигнем зала. Но надевать шапочку и не думал, просто заранее приготовил себе зелье, снимающее головную боль. Слова Гуранда о том, что не все в Дройвии желают перемен, всплывали в моей памяти все чаще, и прозевать появление врага я не имел права. И эмоции гуляющих по залу знатных господ, дружно повернувшихся в нашу сторону, очень наглядно это подтвердили. – Мэлинсия дель Гразжаор и сопровождающий ее маглор Иридос, – чеканно произнес дворецкий, стоящий чуть в стороне от широко распахнутых створок двери, и Мэлин, еще сильнее задрав нос, первой вступила в зал. Здесь уже стояли группками, парами и поодиночке около трех десятков дроу, и среди них было несколько молодых дам. Как я вспомнил из прочитанного талмуда, замужние дамы на такие обеды ходили только в исключительных, особо торжественных случаях. И значит, сейчас здесь могли присутствовать только молодые вдовы и девицы. Обычно я не обращаю внимания на то, как одеты человеческие женщины, ну если только не бросится в глаза очевидная нелепость вроде ярко-желтого пера на синей шляпке. Но теперь просто обязан был проверить, не ошиблись ли мы с нарядом и не выглядит ли бастарда хуже всех. Несмотря на все мои претензии к королеве и все отвращение к такому методу решения политических проблем, если этот брак состоится, жених никогда не забудет, что испытал стыд за невесту при первом знакомстве с ней. Но уже через пару секунд облегченно перевел дух. И выдал себе приказ не забыть поощрить Солу парой монет. Несмотря на то что большинство дам явилось на обед в довольно темных платьях, количество украшавших их оборок и вышивки выглядело откровенно безвкусным. Особенно на фоне строгого платья Мэлин. И дамы это сразу осознали, не все разумеется… но по меньшей мере трое пыхнули злой досадой. Ну и пусть, в данный момент меня интересовали не они, а вопрос: что нам надлежит делать дальше? Идти вперед или встать у стеночки?! Магистра я нигде не заметил, несколько кресел, расставленных вдоль стен, были заняты либо так загорожены стоявшими гостями, что пробираться туда пришлось бы за их спинами. Мэлин тоже сразу это рассмотрела, слегка занервничала, и я не стал ждать, пока она распереживается всерьез. Не могу даже предугадать, на что способна обозленная и обиженная ведьмочка, и абсолютно не желаю увидеть. – Госпожа Мэлин, – окликнул я ее, создавая возле колонны, на довольно заметном месте, высокое красивое кресло с резными ножками и подлокотниками и обитым бархатом сиденьем, – позвольте предложить вам этот стул. Бастарда свернула к креслу с истинно королевским величием, грациозно опустилась в него и, небрежно поправив юбку, важно кивнула мне: