– Начните с первого нападения, – приказал повелитель. – Мне сказали, оно случилось еще по дороге на Тушер? – Да, – подтвердил я и развернул иллюзию. Разумеется, я заранее немного ее подправил, и теперь на картинке нельзя было узнать меня в скачущем на коне маге. Зато виделся со спины силуэт стоящего в тени скалы незнакомца. Затем я показал его же сидящим на балконе мэра, бой в роще, нападение на Мэлин в Деборете. Все иллюзии я сопровождал краткими пояснениями по примененным с обеих сторон заклинаниям, пояснял, какие сделал в тот момент выводы и почему предпринял те или иные действия. – А в Черуне? – Повелитель смотрел на меня испытующе. – Черуна – это моя ошибка, – мрачно признался магистр, и я был ему за это благодарен, потому что самому мне лгать ради его репутации было и досадно и опасно, – как и встреча в дороге. Я тогда еще не догадывался, что маглор Иридос напуган этими происшествиями и бежит, как загнанный зверь, и поставил слишком заметные следилки. Вот он и скрылся, едва их обнаружил. Ведь среди его спутников не было другого мага. – Именно так, – печально подтвердил я, – вы все вместе очень постарались меня запугать. – И тем не менее свой контракт вы выполнили, – задумчиво сказал Изиренс, и в голосе правителя прозвучало одобрение. А вот в его эмоциях боролись недоверие, досада, сожаление, надежда… и разобрать, чего там больше, мне не удалось. – Стол накрыт, – в проеме распахнувшейся двери возник дворецкий, и правитель, поднимаясь с кресла, кивнул: – Уже идем. Второй завтрак был сервирован на веранде, и кроме нас и принцессы с маркизом присутствовало еще около десятка молодых дроу: юношей и девушек. Длинный стол был сделан в виде открытой в сторону сада дуги, повторявшей форму веранды. Стулья для гостей располагались только с одной стороны, чтобы все могли любоваться видом прекрасного сада, клумбами, фонтаном, идеально ровными песчаными дорожками. Мне предсказуемо достался крайний стул с противоположной от Мэлин стороны, и я искренне веселился над такой наивной предусмотрительностью дроу. Мое зрение, как и слух, с каждым днем становились все острее, и в призрачном сиянии звезд я видел все не менее отчетливо, чем при ярком свете солнца. И теперь, неторопливо намазывая на кружочек малосольного огурчика нежнейший паштет, отлично мог рассмотреть каждое движение ресниц своей воспитанницы. Молодки из стаи, прибежавшие утром к нам на помощь по зову Таилоса, постарались на славу. Бледно-зеленое платье с ажурной золотой вышивкой по подолу и невесомая накидка того же оттенка делали Мэлин необычайно хорошенькой. А ее горевшие неподдельным оживлением глазки и раскрасневшиеся после прогулки щечки привлекали живое внимание молодых дроу. Тем более что она умудрялась почти не переставая что-то лепетать тем самым переливчатым ангельским голоском, на который я реагировал, как на тревожный звон сигналки. А откровенно влюбленные взгляды, какими ведьмочка буквально засыпала маркиза, так живо напомнили мне тот период наших отношений, когда она точно так же смотрела на меня, что интуиция параноика истерически хихикала и плакала попеременно. Тем более что сам Зийлар выглядел все более подавленным, хотя и старался смотреть на невесту нежно и широко улыбаться в ответ. Я снова сдвинул шапочку и едва не присвистнул от изумления. Племянник повелителя был почти в панике, и безысходное отчаяние в его эмоциях стремительно росло. А в душе Мэлин так же быстро росло веселое торжество победителя. Великая пентаграмма! И что мне теперь с ними делать? Ведь еще немного, и он сбежит или сотворит еще что-нибудь похуже. Я скосил испытующий взгляд на устроившегося рядом Гуранда и с удовлетворением отметил, что он следит за помолвленными с самым хмурым видом, даже не пытаясь ничем прикрыть своих эмоций. – Не желаете прогуляться, Иридос? – резко вскинул глаза в ответ на мой взгляд магистр. – Мы можем прихватить с собой вот это блюдо с закуской и кувшинчик вина. – Зачем нам все это таскать? – откровенно ухмыльнулся я. – Идемте налегке. Он встал первым, вежливо извинился, соврав, что желает показать мне рыбок, и мы направились в сторону фонтана. Неподалеку от него в заплетенной зеленью нише стояли деревянная скамья и маленький столик, и вот туда-то и привел меня магистр. Тяжело сел и, сразу растеряв всю обходительность, уставился на меня так подозрительно, словно поймал с поличным. – Иридос, что происходит? И не притворяйтесь, что вы не понимаете, в чем дело. Я же вижу по вашему довольному лицу, что вы в курсе этой комедии. – Гуранд, а может, сначала вы хоть что-то объясните мне? – ядовито осведомился я, приземляясь напротив. – А то все время пользуетесь моими услугами, моей помощью, моими способностями, моим доверием и терпением, даже не задумываясь, что будь на моем месте любой из ваших учеников, он давно бы прибил вас как осу. Вам все не нравится, все непонятно, вы устанавливаете на меня ловушки и требуете объяснить, почему я в них не попался, приставляете к нам шпионок и удивляетесь, почему мы уходим из вашего дворца? Вам непонятно, почему старый магистр мне рад, а допустить, что он имеет на это основания, вы не желаете. К примеру, кто-то из спасенных мною магов был его учеником, или еще что-то в этом роде. Вы настолько погрязли в интригах, что сами не знаете чего хотите. Сначала вы упрекали, что я не желаю, чтобы принцесса знакомилась с маркизом, а когда я посоветовал ей быть с ним полюбезнее, снова смотрите змеей. Ну а о том, что вы не поймали ни одного из тех дроу, которые на нас напали, я вообще молчу, хотя мне хохотать хочется над вашими уловками. Вы ведь прекрасно знаете и того мага, и господина, приславшего принцессе букет, и того, кто сидел вчера в заведении Бинага. – А откуда вам все это известно? – Пронзительный взгляд магистра скользил по моему лицу, а его руки тем временем что-то быстро плели. – Да оттуда, что вы из меня уже параноика сделали! – рассмотрев эту уловку, всерьез начал свирепеть я. – Не ем и не сплю, все плету следилки и защиту да пытаюсь понять ваши интриги. А вы так привыкли во всем видеть шпионов и врагов, что никак не хотите осознать простую вещь: ни ваши секреты, ни вся ваша Дройвия мне и даром не нужны. А вот настоящих бандитов почему-то покрываете. Еще немного, Гуранд, и я совсем перестану верить тем словам, что вы сказали мне, когда прикинулись нищим странником, о желании вашего правителя дружить с человеческими странами. Я ведь только ради этих слов вас тогда пожалел… и не добавил неприятных минут, как вашим ученикам. – Какие интересные подробности, – мрачно заявил Изиренс, появляясь из-за куста, и мне пришлось срочно изображать потрясение, чтоб доказать, что я не почувствовал загодя его приближения, – похоже, вы мне не все рассказали, учитель. Увечная пентаграмма, ну, конечно же учитель! Как я сам не догадался! Вот теперь мне понятна и их дружба, и доверие, и единомыслие. Да я сам верю своему учителю едва ли не больше, чем собственному отцу. И значит, мне нужно немного пересмотреть свои взгляды и выводы. Но позже, сейчас мои следилки засекли быстро бегущего в нашу сторону дроу. – Ваше величество, – запыхавшийся лакей вызвал почти откровенную досаду на лице повелителя и это заметил, потому что залепетал как-то виновато: – Сенгар велел доложить, что они поймали… беглеца. – Скажи, пусть подождут, я сейчас приду, – процедил Изиренс и, проследив, как стремительно удаляется несчастный прислужник, повернулся ко мне. – А вам я желаю задать только один вопрос: почему вы не учитесь в академии? – Я не попал в десятку лучших, – честно ответил я, и почему-то впервые за два года воспоминание об этом факте не вызвало в душе никакого разочарования или огорчения. – Намного? – Ирония, скользнувшая в его голосе, была мне непонятна, но не задела так, как задела бы раньше. – Я был одиннадцатым. – Но ведь вы могли написать прошение? Как хорошо ему известны, однако, наши порядки. Да, я мог написать прошение, и те сотые балла, на какие я отстал от десятого избранного, мне бы простили. Просто издали бы указ, и в этом году академия получила на одного ученика больше. Однако сама мысль о том, что я буду учиться как бы из милости, доводила до белого каления и пугала меня гораздо больше мысли о практике. Вот и пришлось выбрать двадцать лет работы на людей. – Не мог, – честно выговорил я, но в голосе поневоле прорвался отголосок звериного рыка. – Вот оно что. Теперь они оба смотрели на меня, как на неизвестный науке минерал. – Мне, к сожалению, нужно идти, дела, – нехотя поднялся правитель, и вдруг магистр тоже встал: – Я пойду с вами. А вы, маглор Иридос, не желаете присутствовать? – Где?! – насторожился я. – На допросе Даверлиса. Это тот дроу, что дарил цветы ее высочеству. Глава 8 Я думал долго. Точнее сказать, непозволительно долго, на лице повелителя даже начало проступать откровенное разочарование, и лишь для того, чтоб его стереть, пришлось спросить: – А моя подопечная? Я не имею права бросить ее без присмотра. Разумеется, мы предусмотрели некоторые хитрости и на тот случай, если я волей случая или правителя окажусь слишком далеко от Мэлин, и волновало меня сейчас вовсе не это. Я был наслышан о том, какими методами ведутся допросы в королевстве и прочих государствах, и не желал принимать участия в этой мерзости. Но с другой стороны, было очень заманчиво услышать его оправдания, и вот это и заставило меня так долго колебаться. – Но у вас же есть с собой кто-то из друзей, – хитро ухмыльнулся магистр, – пусть пока последит вместо вас. – А господа… – я покосился на сидевших на веранде дроу, – не будут шокированы? Он ведь не станет изображать из себя лакея. – Ну, во всяком случае, они промолчат, – отозвался Гуранд, следя, как я снова достаю зеркало. – Аган, я иду посмотреть на допрос, иди посиди на веранде. – Иду, – коротко отозвался парень, и я спрятал зеркало. – Вы им все объясняете? – шагая впереди меня, недоверчиво бросил повелитель. – Они мои друзья, – вздохнул я, въедливые проверки каждого сказанного слова начали надоедать. – Где эта веранда? – стремительной тенью выскользнул из-за куста Аган, и дроу дружно схватились за рукоятки кинжалов. – Смотри вперед, видишь? Только садись подальше от Мэлин. – Я же не враг себе, – буркнул оборотень и сделал вид, что только теперь рассмотрел правителя и мага, – доброе утро, ваше величество! – И этот оборотень, – задумчиво протянул магистр и уставился на меня. – Я предпочитаю говорить – человек, – отозвался я непримиримо, – и не вижу ничего особого в том, как этот человек использует магию. Подожди, Аган, я замаскирую твою ауру. Он широко улыбнулся и картинно застыл перед нами, ожидая, пока я добавлю в ореол ауры синевы, скрывающей его родную зелень. – Всё, иди. – Ваша собственная аура тоже подправлена? – заинтересовался магистр, но отвечать честно на этот вопрос, по моему мнению, было несколько рановато. И Гуранд, и сам правитель пока не доказали мне, насколько можно на них положиться и с какими намерениями они так настойчиво выпытывают мои тайны. – Вы забываетесь, магистр. Я не ваш подданный и даже не подданный ее величества и имею право не отвечать на провокационные вопросы. Если вас что-то насторожило в моей персоне… – Извини, Иридос, – резко перешел он с официального обращения на дружеское, – я был не прав, задавая такой вопрос. Просто надеялся… хотя действительно не имею пока права. Мы пришли. Перед нами высилась такая же бревенчато-резная башня, как и все остальные, но дверь, приоткрывшаяся при приближении правителя, была обита коваными полосами. – Прошу, – насмешливо произнес Гуранд, и я спокойно шагнул внутрь.