К тому же в голове настойчиво запульсировала мысль про то, что там теперь есть машины. А машина – это такая штука, в которую садишься и быстро едешь, вместо того чтобы медленно идти пешком. И кто знает, как там все дальше сложится… Стараясь не приближаться к крайним деревьям, я медленно, стараясь ступать как можно тише, на всю ступню, начал обходить мотель против часовой стрелки, ориентируясь по свету. А заодно стараясь в этот самый свет не попасть, потому что тогда в освещенном сбоку лесу любое движение будет видно даже лучше, чем днем. Джо чуть отпустил меня и пошел следом, держась метрах в десяти позади. К счастью, риск быть услышанным оказался невелик: на стоянке продолжали шуметь, так что треснувший, например, под ногой сучок точно никого бы не встревожил. Поэтому через несколько минут мы уже ползли, выбираясь ближе к опушке, откуда могли бы наблюдать за происходящим. Приблизились мы к месту событий метров на семьдесят, наверное, не больше, частично прикрываясь домиком-дуплексом, за которым уже начиналась стоянка. Машин перед мотелем было много, с десяток, наверное. Четыре больших грузовика, три из которых были армейского типа, с большими зубастыми колесами, явно полноприводные, а еще один оказался «стейкбедом» вроде того, на котором с нами приехал Брэд. Остальные машины были пикапами, за исключением большого черного «хаммера». Вооруженные машины – вроде тех, что гнались за нами, с пулеметами на самодельных вертлюгах. Еще я увидел в пикапах нечто вроде бронещитов в кузовах, которые должны были прикрывать их от обстрела сзади, не мешая при этом пулеметчику отстреливаться от, например, погони. Кстати, нам бы такой пикап с утра очень пригодился. Еще у машин было много людей – как минимум десятка три, и еще люди входили в мотель и выходили из него, таскали какие-то мешки, так что посчитать их было сложно. Да и какая разница, сколько их конкретно, если нас здесь все равно только двое? Люди не были похожи на наших преследователей. Они были похожи на тех двоих, которых я тогда застрелил в Канзасе, когда пошел осматривать опустевшую ферму. Одеты кто во что горазд, насколько хватило фантазии. Оружие… вот с оружием у них все в порядке, все больше военные образцы. У некоторых в дополнение к автоматам короткие дробовики без прикладов. Двери вскрывать, наверное. Ножи, у всех ножи, в основном здоровенные тесаки в кожаных ножнах. И машины не были похожи на машины людей из Южной Дакоты. Эти были размалеваны, расписаны, обвешаны кенгурятниками, дугами, трубами, «люстрами» и фарами-искателями. «Безумный Макс», в общем, диссертация про то, как кино влияет на массовое сознание. На ярко освещенном борту явно командирского «хаммера» была видна надпись: «Блэйдз». Командира я тоже разглядел – высокий, чуть пузатый мужик с бородой и длинными космами. Почему-то подсознательно я ожидал увидеть на нем какую-то маску вроде вратарской хоккейной, в стиле «Пятница, 13», но мужик был похож скорее на байкера. В общем, они все были похожи на байкеров, только малость свихнувшихся и одичавших. Женщин было много – как бы не половина банды. Если бы банда была из кино, то женщины были бы сплошь красивые и стройные, с голыми плоскими животами и в стальных бронелифчиках, но это было не кино, так что никаких красавиц я там не приметил. Запомнилась лишь толстуха с крашенными в ярко-зеленый цвет волосами, с отвисшими на плоской широкой заднице джинсами и вооруженная SAW, чем на себя внимание и обратила. – Что это за «Блэйдз»? – спросил я у расположившегося рядом Джо. – Знаешь? – Их все знают, это банда из Монтаны. Почти все с Синдромом, психи конченые, маньяки. Главный у них, говорят, вообще из психушки для маньяков выбрался в Эпидемию. Здесь у них база, похоже. – Похоже, – пробормотал я в ответ. Джо приложился к биноклю, рассматривая суетящуюся толпу перед нами. Потом охнул сдавленно и пробормотал: – Иисусе гребаный Христос, святое дерьмо… – Что? – Брэд. Это грузовик Брэда. И сам он сидит в кузове, смотри! В суете теней от метавшихся в лучах фар фигур рассмотреть что-то было сложно. Номера грузовика заведшего нас в засаду Брэда я не запомнил, но машина была похожа – длинный «интернешнл» с зеленой кабиной. И в кузове действительно кто-то сидел. Вытащив из подсумка прицел, я навел его на грузовик, стараясь разглядеть детали. В кузове были люди, похоже, что четверо. Троих было разглядеть сложно, они сидели спиной к борту, прикрытые досками, и лишь один был виден хорошо. Он сидел лицом к нам, его руки, связанные вместе, были примотаны к доскам борта у него над головой. Человек был сильно избит, вся нижняя часть лица его была измазана кровью, голова не держалась и падала на грудь, но сомнений не было – это Брэд. Тот самый, что нас продал. – Неисповедимы пути Господни, – вновь пробормотал Джо. – И причудлив путь справедливости. Нет, ты в это веришь? Они попались «Лезвиям», и теперь им выпустят кишки. А должно было все быть наоборот. Я даже головой помотал, силясь отогнать видение, но оно не отогналось – наши враги были в плену, причем у куда худшей публики. – С чем их и поздравляю, – ответил я, попутно пытаясь составить какой-нибудь план действий. – Джо, сколько до ближайшего города отсюда? – Если идти вдоль этого шоссе, то будет Лоуэлл милях в шестидесяти. Можно пойти вдоль четырнадцатой дороги, и миль тоже через шестьдесят будет Грэйбулл, но напрямую туда не выйдешь, придется идти полями, так что займет больше времени. А что? – Я думаю насчет машин, – признался я. – Думать насчет машин – это прекрасно, – согласился со мной Джо. – Особенно если в результате тебе машину подарят. Других вариантов я не вижу. – Джо, это не армия, это банда. Да еще на своей территории. – Что ты хочешь этим сказать? – Я не думаю, что у них хорошо налажена караульная служба. Они пьют прямо у машин, видишь? Они орут, они устали, они скоро пойдут спать, я думаю. Пили там все. Кто пиво, разбрасывая пустые жестянки, а кто и крепкое прямо из бутылок. Запах жженой веревки накатывался на нас волнами, и, думаю, там не одной травкой обходились. – И ты надеешься украсть машину? – Я не знаю, – сказал я честно. – Я надеюсь, что нам удастся понаблюдать и, может быть, поймать удачный момент. И тогда мы заполучим себе колеса. И через пару часов будем дома. Или чуть позже. Мне как-то неохота идти вместо пары часов три-четыре дня. – А если не получится? – Тогда к утру отойдем в дальний лес и там обдумаем наш пеший маршрут. Ничего не теряем. Я увидел, как Джо задумчиво покусал нижнюю губу, а затем он кивнул: – Пусть так. Заодно увидим, что они собираются сделать с Брэдом. – Уверен, что ничего хорошего. Я действительно был в этом уверен. И не имел ни малейшего желания облегчать его судьбу. Ни его, ни тех, кто сидел в кузове рядом с ним, привязанный к доскам. Нет, я понимаю, что в кино благородный герой сделался бы еще благородней, бросившись на выручку вчерашним врагам, но это в кино. А не в кино я не испытывал ни малейшего сочувствия к его судьбе. Он нас продал, зная, что обрек на смерть. Что еще нужно? А те, кто нас «купил», – им-то что нужно? Месть за убитых? Так если бы меня никто не трогал, то никто бы и не погиб. Я ведь просто ехал мимо. Так что не буду я геройствовать. Пусть их. Пусть подыхают. Пленных не убили, но перевязали по-другому, притянув руки к доскам кузова уже за спиной, а не над головой. Похоже, пытаются сохранить их в более или менее товарном виде, понятия не имею зачем. Черт его знает, чужая душа – потемки, а душа психа – тем более. Суета на стоянке понемногу улеглась, банда постепенно разбредалась на ночлег, преимущественно располагаясь в номерах первого этажа главного здания. Похоже, для того чтобы всем вместе держаться. Людей у машин оставалось все меньше, гасли и фары, но полностью свет не отключился. Где-то затарахтел генератор, и свет трех повешенных на фасаде фонарей залил стоянку, заставив меня выругаться. Мне хорошо виден был главарь, который стоял возле одного из военных грузовиков, разговаривая с двумя мужчинами. Один был длинным, худым, жилистым, абсолютно лысым, а лысина сплошь покрыта татуировкой. Второй был похож на военного – стрижка «под кувшин», как у морских пехотинцев, ничем не примечательное лицо, сильные мускулистые руки высовывались из рукавов майки. Куртку он снял и бросил на капот «хаммера». Старший на секунду прервался, отпил солидный глоток из горлышка «Джека Дэниэлса», потом передал бутылку лысому, который тоже от всей души к ней приложился. Я поморщился – вообще виски не люблю, а еще вот так, из горла, да еще и без всякого льда… фу. У них точно какой-то Синдром, нормальный человек такого не вытерпит. Так, машины на месте, а вот ключи от них где? Грузовики выглядят военными, такие должны просто кнопкой заводиться, как вся военная техника здесь, это я уже выучил. Но нам бы пикап, он просто быстрее, на нем, случись погоня, даже можно удрать попытаться, а грузовик… не думаю, что он быстрее сотни разгонится на таких колесах. А с ключами от пикапов проблема. Может, они их просто в замке оставляют – кто тут что угонит, – а может, и нет. Не уверен, что у нас будет возможность заглянуть в каждый пикап. К слову, у нас пока вообще никакой возможности нет: банда еще не угомонилась. И непонятно, угомонятся ли они вообще. Одна надежда на то, что у них какие-то планы на завтра и главный их разгонит. Должны быть планы: это не пункт их постоянной дислокации, это временная оперативная база, и приперлись они сюда не просто так. То есть завтра должны быть работоспособными. Не ошибся. Примерно через полчаса главный направился в мотель, что-то сказав лысому. Тот достал из кармана маленькую туристическую рацию, сказал в нее пару слов, и через минуту из-за дальнего от нас угла двери мотеля выбежал молодой парень с длинными волосами и маленькой бородкой, одетый в кожаную куртку и камуфляжные штаны и вооруженный каким-то незнакомым мне автоматом. Они быстро переговорили с лысым, парень покивал, изображая понимание, затем лысый тоже ушел в мотель, оставив парня на стоянке в одиночестве. Так, похоже, дождались: банда перешла в «режим сна». Парень подошел к одному из пикапов, черному матовому «Сильверадо 3500» с парными задними покрышками под раздутыми арками, с пулеметом в вертлюге и с плитой брони сзади, а затем вполне откровенно отпер его с брелока, словно специально дав нам понять, что ключи от этой машины у него в кармане. – Отлично, – прошептал я для того, чтобы подбодрить самого себя, потому что знание того, что ключи в кармане у этого парня, по сути ничего в картине не изменило. С тем же успехом они могут быть на Луне, например. Как до них добраться – это еще вопрос вопросов. Парень залез в кабину, выбрался оттуда с блоком сигарет, распотрошил его, вытащив одну пачку и забросив блок обратно, затем захлопнул дверь. Постоял, осматриваясь, закурил, затем направился к грузовику с пленными. Посветил в кузов фонариком, оглядев сидящих, что-то негромко сказал, после чего заржал как конь, явно восхищенный собственным остроумием. Я его оценить не смог – не расслышал. Покуривая, он минут пять шлялся по стоянке без какой-то ясной, на мой взгляд, цели, потом ушел за угол мотеля. Сначала я не понял, зачем его туда понесло, но затем на втором этаже открылось окно. Вот так, нормально, он будет наблюдать из ресторана. Вся стоянка и пленные как на ладони, в дверь без шума не войдешь. Что делать? Ждать смены? Интересно, по сколько часов она у них? Так, по-любому понятно, что надо перемещаться в сторону лестницы. Если у них смена караула будет без разводящего, то… то может что-то выгореть. Эх, нам бы пистолет какой с глушителем… хотя толку от него немного будет, мне кажется. Очень уж тихо вокруг, даже глушеный выстрел будет как гром. Разве что дырчание генератора слышно, но оно не слишком громкое. Так, но этот вариант все же наудачу. Что мы еще имеем в активе? Площадка перед зданием освещена. Часовой виден, хотя бы иногда, в окне. Если я займу позицию напротив здания с винтовкой, метрах в трехстах, то меня будет ни разглядеть, ни обнаружить. А я смогу держать окна под обстрелом. И разнести радиаторы всех машин. Или не смогу? Между ними и дорогой деревьев много, обзор будет здорово перекрыт. Еще меня надо будет подсадить, а для этого грузовик должен будет остановиться в виду противника. А у них пулеметы не только в пикапах, так что риск сразу возрастает многократно. Нет, это уже на самый крайний – пока будем рассчитывать на ошибку караульного. У него есть ключи от черного пикапа. Единственного, который не размалеван. Похоже, он у них совсем недавно. Ладно, хватит на заднице сидеть, пора действовать. – Джо, давай за мной, – прошептал я, отползая назад. Он не стал задавать вопросов, а пополз следом. Метров через двадцать мы поднялись на ноги и уже пошли тихим шагом. Вон домик, в котором мы собирались ночевать, сейчас он просто выглядит совсем черным пятном на фоне чуть менее черного леса, вон еще один, тоже так упрятан в деревьях, что не разглядишь. Дальше, дальше… вон здание с бассейном, вон виден тускло освещенный угол сувенирного магазина, эдакий аппендикс на мотеле. Вот и лестница. Позиция у него хорошая, а вот подход к ней плохой, долгий. Без разводящего ходить вообще-то не надо, рискованно. Есть у них разводящий? – Ты что задумал? – придвинувшись, спросил Джо. – У часового ключи от черного пикапа, – прошептал я в ответ. – Если его кончить, то можно уехать: стоянка на тот момент останется без охраны. Машина достаточно быстрая – если хорошо рвануть, то можно уйти. – Да, можно, – согласился он. – Но риска много, на мой взгляд. – Пока риска никакого, – возразил я. – Мы же никуда не лезем, только смотрим. Появится возможность – тогда видно будет. Не появится – уйдем в лес. – Кстати, я надеялся, что Брэда прикончат раньше, чем все пойдут спать, – сменил тему Джо. – Для чего он им нужен? – Откуда я знаю? Может, у них ритуал какой-то. Или гладиаторские бои на завтра. Выкупа раньше они никогда не просили? – Не слышал о таком. – Значит, и не попросят, – заключил я. – Так что можем не беспокоиться насчет того, что Брэд останется в живых. – Надеюсь. Неожиданно дверь на втором этаже открылась, караульный показался на террасе с рацией в руке, с кем-то разговаривающий негромко. Рация отвечала женским голосом, но что говорила – расслышать не получилось: далековато. Но само сочетание «ночь – караул – тихий разговор – женщина на связи» зародило во мне надежду на то, что сейчас состоится нарушение устава гарнизонной и караульной службы. И, может быть, нам удастся этим воспользоваться. Через пару минут где-то негромко хлопнула дверь, а затем из-за угла показалась женская фигура. Разглядеть лица не получилось – слишком темно было с этой стороны, увидел лишь силуэт. Затопали ботинки по деревянной лестнице, затем она появилась на втором этаже, где ее освещала луна. Невысокая, черная, что для этих краев необычно, с короткой стрижкой. Послышался негромкий разговор, хихиканье, потом они пропали из поля зрения, сдвинувшись в глубь террасы. Дверной замок не щелкал, я специально прислушивался. Я сел и начал стаскивать с себя ботинки. Джо вопросительно посмотрел на меня, и я прошептал: – Разувайся и доставай нож. Вопросов не последовало, он тут же стянул свои ковбойские сапоги, затем скинул пыльник. Я тоже стащил куртку, оставшись в свитере. Холода не почувствовал: адреналин закачивался в кровь чуть ли не литрами, не до холода стало. Так, разгрузка, винтовка – все здесь остается, только пистолет и нож с собой. Перебежка в носках до стены получилась вполне бесшумной, я даже Джо, идущего следом, не слышал. Остановились у лестницы, прислушались – сверху доносится негромкий смех, какое-то бормотание. Похоже, они даже двери не закрыли. По лестнице поднимался на всех четырех, медленно-медленно, прислушиваясь к каждому скрипу, каждому шороху. На верхней террасе замер, быстро сдвинулся к стене, достав нож – тот самый черный «ка-бар» с резиновой ручкой, что нашел в своем доме. Так все таскал с собой – и вот пригодился. Джо прижался к бревнам рядом, тусклый свет блеснул на его клинке, который он сейчас держал двумя руками. Так, дверь стеклянная, можно попробовать заглянуть через нее внутрь, но есть риск быть скорее замеченным самому. Любое движение на фоне идеально ровных краев дверной рамы бросится в глаза. А вот разглядеть что-то в темном помещении будет трудно. Войти без подготовки? Это уже наудачу, вероятность поймать пулю вырастает до недопустимых размеров. Остается только ждать, потому что караульный явно нарушает местные порядки, и девку он попытается отправить назад до того, как его сменят. Почти прижав губы к уху Джо, я вкратце обрисовал ему ситуацию. Он кивнул. Ждать пришлось минут тридцать, я время от времени поглядывал на часы. За стеклянной дверью хихикали, болтали, потом явно предавались любви, не слишком заботясь о скрытности, потом вновь хихикали. Потянуло травкой даже через прикрытую дверь, из чего я заключил, что они пристроились где-то недалеко от входа. Потом голоса приблизились, и мы оба напряглись. Слышно было, как ботинки протопали по деревянному полу до самой двери. Затем дверь приоткрылась, я видел черную руку, ухватившуюся за дверную ручку. Они разговаривали, но я не понимал ни единого слова, в ушах словно колокола звенели, пальцы на рукоятке ножа просто окоченели, их как судорогой свело. Левая рука с растопыренными пальцами вытянулась вперед, к самой двери.