Парень вздрогнул, порылся в карманах куртки и развёл руками. — Извини, зажигалку оставил дома. — Извините, — сказал Павел и сел в подошедший трамвай. Вслед за ним в трамвай сел и парень. * * * Лавров шёл по улице Баумана, лавируя среди множества людей. Вскоре у него заболела нога, и ему пришлось сбросить темп своего движения. Он спиной ощущал на себе пристальный взгляд незнакомого парня, который двигался за ним от самого дома. Он боялся потерять Лаврова из вида, поэтому шёл от него сравнительно близко. Павел посмотрел на часы, шёл второй час дня. «Надо где-то перекусить», — подумал он про себя. Увидев рядом с гарнизонным магазином столовую, он направился туда. Несмотря на обеденное время, народу в столовой было не так много. Он быстро взял себе второе блюдо и сел за стол. Прошло минут пять, в столовую вошёл незнакомец. Заметив обедавшего Павла, он успокоился и, купив что-то, присел за соседний столик. Лавров посмотрел в сторону парня, продолжая свой обед. Отрываться от парня не входило в план Лаврова. Он не был на сто процентов уверен, что эти двое не поменяют завтра план своих действий, и поэтому решил всё закончить сегодня. Павел пообедал и вышел на улицу. Погода за эти полчаса заметно ухудшилась. Подул восточный ветер, и вскоре замело. Ветер гнал вдоль улицы позёмку и бросал в лица прохожих мелкий колючий снег. Павел шёл против ветра и вскоре почувствовал, что лицо перестало ощущать холод. Он быстро растёр лицо тёплой рукой и оглянулся назад. Парень по-прежнему устало брёл за ним. Судя по его скорченной фигуре, он сильно замёрз и, наверное, проклинал в эту минуту не только Лаврова, но и тех, кто его нанял. Стало быстро темнеть. Павел свернул на улицу Чернышевского и направился в сторону железнодорожного вокзала. Он вышел на остановку девятого маршрута трамвая и стал его ждать. Павел оглянулся назад и про себя отметил, что идущий за ним парень куда-то исчез. Пошарив глазами, он увидел, синюю «шестёрку», которая стояла в его дворе. — Как машина могла оказаться здесь? Случайно? — спросил он себя. Он посмотрел в сторону машины. Ему стало абсолютно безразлично, как тот оказался на вокзале. «Вот и хорошо, теперь все в сборе», — подумал Павел и вошёл в подошедший трамвай. Он ехал минут сорок. Наконец водитель трамвая объявил нужную ему остановку. Лавров вышел из трамвая и медленным шагом направился в сторону железной дороги. Он оглянулся назад, машина развернулась на трамвайных путях и медленно двинулась вслед за ним. Лавров сунул руку под пальто и снял пистолет с предохранителя. Расстояние между ним и машиной стремительно сокращалось. Он услышал, как за его спиной хлопнула дверца автомобиля, и незнакомец устремился за ним. Павел резко развернулся, и прежде чем парень успел выхватить пистолет, дважды выстрелил в него. Незнакомец словно налетел на невидимую преграду. Ноги его ещё продолжали бежать вперёд, а тело под ударами пуль опрокинулось в другую сторону. Водитель ещё не понял, что произошло, и продолжал ехать в сторону Лаврова. Павел поднял пистолет и снова дважды выстрелил. Машина остановилась. Дверца автомобиля открылась, и из салона вышел водитель. Он сделал два шага и рухнул на землю. Лавров огляделся по сторонам, на пустыре не было ни людей, ни машин. Он затащил тело водителя в салон машины, а затем вернулся к парню, которого сразил первым. В его кармане он нашёл пистолет «Стечкина», на ствол которого был навёрнут глушитель. Переложив свой пистолет в руки убитого, он забрал у него его пистолет и сунул за пояс брюк. Схватив парня под мышки, он потащил его к машине. Затолкав тело в салон, Павел открыл багажник машины и увидел в нём чёрную спортивную сумку. «Интересно, что там», — подумал он. Он открыл сумку и увидел в ней автомат Калашникова и три магазина патронов. — Хорошо подготовились, пистолет, автомат. Он вытащил сумку из багажника, поставил её около машины и открыл бензобак. Разорвав свой носовой платок на мелкие полоски, Павел связал их в жгут и опустил в горловину бензобака. Тонкая ткань носового платка быстро пропиталась бензином. Он вернулся к месту, где оставил свой «ТТ», поднял его и тщательно протёр полой своего пальто, после чего бросил в снег рядом с машиной. Вытащив из кармана пальто спички, он зажёг одну из них, прикурил от неё и поднёс спичку к носовому платку. Платок моментально вспыхнул. Павел успел отойти метров на двадцать, прежде чем машина взорвалась. Яркая вспышка осветила пустырь и ближайшие к нему жилые дома. Когда подъехали пожарные, машина уже догорала. Около машины собралась толпа зевак. Потушив огонь, пожарные обнаружили в машине два обгоревших трупа. При детальном осмотре места преступления был обнаружен пистолет «ТТ». Проведённая баллистическая экспертиза установила, что из этого пистолета был убит предприниматель Корнеев. Принадлежность пистолета установить так и не удалось. * * * — Привет, Лавров, это Харитонов. Если тебе не тяжело, появись у меня, пожалуйста, завтра. Я буду ждать тебя в десять часов утра. — Чем обязан, Юрий Андреевич? Что опять у вас произошло? Наверняка снова появилось желание у вашего руководства повесить на меня какое-нибудь нераскрытое преступление? Что будет, если я не приеду? — Пойми меня, Павел, правильно. Если сам не приедешь, то тебя просто привезут. Вот и выбирай, что лучше. — Считай, что я испугался. Жди меня завтра в десять утра. — Вот и хорошо, — сказал Харитонов и положил трубку. Услышав сигналы отбоя, Павел положил трубку и сел на диван. Он включил телевизор и, не обращая внимания на телепередачу, задумался. Ему не только не мешал работающий телевизор, но в какой-то степени помогал сосредоточиться. «Что они имеют в отношении меня? — подумал он про себя. — Наверное, ничего, а иначе меня давно бы заковали в наручники и притащили к этому Харитонову». После расправы с киллерами, он хорошо почистился. Сумку с оружием он спрятал в старом заброшенном доме, где её найти было абсолютно невозможно. Поменял обувь и брюки, на которых могли остаться следы крови. — Если попытаются сделать смывы с рук? Нет, маловероятно. С момента убийства прошло около недели. На руках вообще не должно ничего быть, вся возможная пороховая гарь уже давно смыта. С другой стороны, если бы у них ничего не было, то Харитонов тоже не стал бы его дёргать. Значит, что-то есть? Но что? Он встал с дивана и подошёл к окну. За окном было темно, и лишь только в свете дворовых фонарей было видно, что на улице идёт сильный снег. Он не стал больше гадать, а раздевшись, лёг спать. Утром он приехал в городской отдел милиции. Позвонив по телефону, он стал ждать, когда его проводят к Харитонову. Через минуты две, его фамилию озвучил молодой оперативник. Лавров подошёл к нему, и тот повёл его к Харитонову. — Присаживайся, — произнёс Харитонов, указав ему на стул. — Как дела, Павел? Работаешь? — Пока нет, — коротко ответил Лавров. — Сам знаешь, что творится в городе. Заводы стоят, все люди на рынке, торгуют, чем могут. Я торговать не могу, вот и сижу без работы. А ты почему меня об этом спрашиваешь? Хочешь предложить работу? Харитонов улыбнулся. — Это хорошо, что ты не потерял чувство юмора. Ты же знаешь, Павел, здесь не контора по трудоустройству. Поэтому оставь свои шутки. — Тогда давайте перейдём к делу, Юрий Андреевич. Чего тянуть кота за хвост. — Хорошо. Давай перейдём к делу. Скажи, Павел, ты слышал об убийстве двух человек? Их нашли в сожжённой машине в Московском районе. Это не очень далеко от тебя? — Нет, я не слышал об этом убийстве. Я сейчас не работаю в уголовном розыске и не интересуюсь подобными происшествиями. А в чём, в принципе, дело? Почему Вы меня спрашиваете об этом? Мало ли кого убивают в этом городе? — Ты знаешь, нами получена оперативная информация о том, что эти люди прибыли в Казань из Челнов, чтобы убить тебя. — Это шутка или нет? Я сейчас не работаю в милиции и ни для кого не представляю никакой опасности. Сам подумай, за что меня должны убивать? Харитонов впился в него глазами, стараясь заметить какие-то внешние изменения в лице Лаврова. Но сколько он не всматривался, ничего заметить не мог. Лавров был абсолютно спокоен. — Ты мне скажи, Павел, почему все люди умирают вокруг тебя. Сначала погиб Гришин, сейчас ещё два трупа? — Спроси что-нибудь полегче, Юрий Андреевич. Я откуда могу это знать? Постойте. Насколько я Вас понял, Вы думаете, что всё это совершил я? Правильно я понимаю? — Угадал, Павел. Да, я так думаю. К великому моему сожалению, у меня пока нет веских доказательств твоей вины. Но, я думаю, что скоро они у меня будут. Ты же сам знаешь всю нашу кухню. Птичка по зёрнышку клюёт. — Что ж, закрывайте меня, крутите. Может, я признаюсь в этих преступлениях. Вы же знаете, если бы я был причастен к ним, я всё равно бы не признался в этом. Так что, Юрий Андреевич, на явку с повинной не рассчитывайте, её не будет. — Вон ты как заговорил, Лавров? Доказывайте, говоришь? — А Вы как думали? Вы рассчитывали, что если вытащили меня в милицию, я сразу же испугаюсь и загружусь на все ваши «висяки»? Нет, Юрий Андреевич, Вы не правы. Если бы у меня была такая возможность, то я бы лично сам уничтожал этих людей без суда и следствия. Они уже обнаглели, купили всех на корню. И суды их, и милиция. Вы посмотрите сами, кого убили? Что, это добропорядочные люди? Зачем они сами сюда приехали? Может на экскурсию? Вы же сами мне говорите — чтобы убить меня. Ну, нарвались ребятишки на кого-то, вот и кончили их. Где же справедливость? Кого Вы сейчас защищаете? Воров, бандитов? А ты вместо того чтобы работать и искать тех, кому я помешал в этом городе, пытаешься повесить эти преступления на меня. — Ты, Лавров, это брось. Развёл здесь словоблудие. Не на митинге находишься, а в кабинете начальника убойного отдела. Послушаешь тебя, жить не хочется. Строишь из себя ангела. Смотри, Павел, проколешься, всё на тебя повесят. — Спасибо, Юрий Андреевич, благодетель мой. Можно подумать, что я этого не понимаю. Не убивал я никого и всё. Доказывайте! В кабинете стало тихо. Харитонов что-то писал на листе бумаги, не обращая внимания на Лаврова. — Извини, Павел, но я вынужден тебя задержать по подозрению в совершении этого преступления. Вот постановление. Распишись вот здесь и пошли в ИВС. — Вот и поговорили. Сначала в камеру, а затем к стене. Лавров расписался в постановлении и встал со стула. В сопровождении Харитонова он спустился в ИВС. * * * Канадец стоял у порога кабинета Жана и не знал, как войти к нему. Очередной намеченный и хорошо спланированный им план по ликвидации Лаврова провалился. Лавров, словно насмехаясь и издеваясь над ними, подбросил в машину пистолет Гришина, чтобы лишний раз показать им, что всё это сделано одним лицом. Набрав в лёгкие как можно больше воздуха, Канадец открыл дверь и переступил порог кабинета Жана. Жан сидел за столом и с кем-то разговаривал по телефону. Судя по его внешнему виду, настроение у него было хорошее. Не отрываясь от разговора по телефону, он жестом руки показал Канадцу на кресло. Тот осторожно присел, словно это было не обыкновенное кресло, а электрический стул, и уставился на своего хозяина. Жан закончил разговор и аккуратно положил телефонную трубку на аппарат. Он откинулся на спинку кресла и молча взглянул на Канадца. — Что скажешь? — спросил он обыденно и тихо. — Значит, опять у тебя всё сорвалось? Канадец хотел что-то сказать, но Жан остановил его жестом руки. — Не нужно оправдываться. Мне твои оправдания не нужны. Ты знаешь, что я не верю в случайности. Течёт у тебя, Канадец, течёт. Скажи, кто знал о том, что ты поехал в Набережные Челны за киллерами? Взгляд Жана, словно рентгеновское излучение, проникал в каждую клетку тела Канадца, от чего ему было крайне некомфортно.