– Вот тебе и выход из ситуации. Отдай девчонку биологическому отцу и, тем самым, заключи с ним мирный договор. – На кой черт она ему сдалась сейчас, а не несколько лет назад? – прошипел Тристан. Дядя бросил ленивый взгляд на него. – Чем ты слушаешь, мальчик? Раньше Клето было на руку, что она здесь, а теперь, когда соглашение больше не действует, конечно, ему выгоднее выдать ее замуж и найти новых союзников. Это даже идиоту понятно. Я закатил глаза. Конечно, Корнеле продолжит вести себя как ублюдок. – Где гарантия, что это правда? – голос Кая звучал очень низко, угрожающе. Винченцо отодвинул край пиджака, доставая из внутреннего кармана телефон. Слегка размытая фотография теста на отцовство двадцатилетней давности красовалась на экране. Этого не было в кабинете с остальными бумагами. – Откуда это у тебя? – холодно спросил я. Меня начинает выводить, что дядя, находясь за тысячи километров, знает больше информации, чем мы. – Мой информатор нашел некоторые документы в старом доме Марини. Значит, остальные бумаги тоже могут быть там. Винченцо встал со стула, демонстративно смотря на время. – У меня через полчаса самолет. Уверен, ты примешь правильное решение, nipote. – Даю сутки твоему информатору убраться с моего штата, иначе я найду его, вырежу все, что только можно и пришлю вашим собакам, как угощение, – ровно, цедя каждое слово сказал я, стоя к нему спиной. Слабый фырк послышался за спиной, а после шорканье туфель по ковру. Не думаю, что ему есть дело до кого-то, кроме себя. В комнате воцарилась тишина, но я думал совершенно не о том, что сказал дядя. Мы обыскали каждый сантиметр кабинета и спальни сукиного сына в поисках стоящих бумаг, но всякий раз складывалось ощущение, что он за годы главенства не составил ни одного важного договора. Свой старый дом Марини оставил на попечение слугам и охране. Я все гадал, зачем следить за пустым жильем, если они прекрасно обжились у нас, но теперь пазл сложился. Где-то там есть тайники, которые недоступны для посторонних, но человек Корнеле все же смог до них добраться. Зловещая улыбка растянулась на губах. Этот ублюдок не перестает удивлять. – Ты же не будешь всерьез рассматривать этот обмен? – вопреки моим ожиданиям этот вопрос задал Кай. Он все еще напряженно сжимал спинку стула. – Почему нет? – пожал плечами. – Звучит выгодно. – Ты не можешь это сделать, – оживился Тристан. Мертвецкая бледность моментально сошла с его лица. – То, что ты хочешь ее трахнуть, еще не значит, что я не могу. – Я не хочу ее трахнуть, – оскорблено ответил он. Удивительно. Она, наверное, единственная девушка в Америке, которую Тристан не пытается насадить на член. Каким образом информация о побеге Неллы Марини не вышла за пределы их семьи? Несколько месяцев – это достаточно большой срок, чтобы у людей появились вопросы и теории. Такая выходка карается смертью, а она, мало того, что родила, так еще и продолжает жить в свое удовольствие. – Надо увеличить количество солдат, которые следят за матерью Дианы. Пусть пробивают каждого, с кем она разговаривает. Конти не дождется от меня уступок, после того как устроил засаду. Оставил их разбираться с этим, а сам пошел к машине. Никто не знает дом Марини лучше, чем одна из них, отдыхающая у меня на пассажирском сидении. – Данталиан. Доминик стоял у подножия лестницы в полном одиночестве. Я нехотя замедлил шаг, кивая в знак приветствия. – Кай упоминал о том, что ты меня искал. – Мы с ним уже многое обговорили. К большому сожалению Катерина начала сходить с ума, – он смотрел на меня исподлобья, но в глазах не было даже капли раскаяния. – Ей срочно нужен хороший специалист. Я не хочу расстраивать Адель перед свадьбой, поэтому нашел хорошего психиатра в Канаде. – Что-то серьезное? Маранцано на секунду замялся, бегая глазами по помещению в поисках любопытных ушей. – Диагноз пока неизвестен, но она убеждена, что я постоянно переодеваюсь и прихожу к ней в лице наших горничных и ее подруг... Ты же знаешь, я не стал бы бросать работу сейчас, когда надо все налаживать, но вчера Катерина напала на садовника его же ножницами, – Доминик жалостливо поморщился. – Он в порядке? – Его успели спасти, но надо искоренять проблему в зародыше. Я кивнул, желая побыстрее завершить этот разговор и вернуться к Диане. Надеюсь, она все еще там, и я не облажался снова, доверяя не тем. – Кай займется твоими солдатами, можешь со спокойной душой ехать заботиться о жене. Маранцано благодарно улыбнулся и отошел в сторону. Я вылетел из ресторана, надеясь, что больше не встречу желающих обратиться ко мне с незначительными проблемами. По-хорошему, они должны сначала обращаться к Каю, в крайнем случае к Тристану, но, похоже, желание Данте Марини знать все было слишком велико, из-за чего солдаты по привычке идут прямиком ко мне. Слабый свет телефона подсвечивал лицо Дианы, которая поджала под себя ноги, тем самым выглядя еще меньше, чем есть на самом деле. Я похлопал себя по карманам. Ничего, кроме конфет и пистолета. Улыбка растянулась на моем лице. Вот тебе и правильная девочка. – Нашла что интересное? Диана вздрогнула, выпуская телефон из рук. Он с глухим стуком упал на коврик. – Я все равно не смогла его разблокировать. Она наклонилась, чтобы поднять его. Края декольте отодвинулись в сторону, приоткрывая упругую грудь. В слабом свете фонаря, который пробивался сквозь листву, можно было различить аккуратный сосок. Я тяжело сглотнул, совершенно забывая об изначальных планах. – Сказал что-то стоящее? До меня не сразу дошло, кого она имеет в виду. Коротко кивнул. – Ты не выглядишь довольным. Диана протянула телефон, до которого мне уже не было дела. – Потому что так и есть, – резко сказал я. Ситуация с информатором Винченцо, который знает больше нас, пробуждает кровожадных демонов внутри. Она с досадой закусила нижнюю губу. Мой взгляд задержался на них. Такие пухлые и аккуратные. Идеально подходили под ее форму лица. Мне захотелось провести языком по ним, чтобы узнать остался ли там еще вишневый вкус. – Знаешь, я совсем не жалею, что была оторвана от этого общества. Я скептически на нее посмотрел, не понимая, с чего она решила начать этот разговор. – Пару дней назад ты была другого мнения. – Я…Мне понравилось не тратить время на сборы, чтобы просто выйти из комнаты. Нет никаких обязанностей. Как бы странно это не звучало, за закрытыми дверями я чувствую себя более свободной, чем сегодня в окружении светских дам и косых взглядов. – К этому времени шампанское уже должно было выветрится из твоей головы, - со смешком сказал я. Она даже не допила бокал. – Я не пьяна, – Диана опустила ноги. Край разреза съехал вниз, оголяя небольшую часть бедра. – Мне просто жаль таких, как Адель, которые пали жертвами этой системы. Я плохо слышал, что она щебетала, потому что все мое внимание было приковано к ее глазам. Диана сидела очень близко. Не знаю, приняла она такое положение осознанно или нет, но запах мармеладного геля для душа сводит меня с ума. Небольшая прядь выбилась из общей композиции, колыхаясь всякий раз, когда Диана выдыхала. Я, словно завороженный, наблюдал за блеском фонарей в ее глазах. Больше нет той идеально вылизанной девочки. Есть настоящий, комфортный образ, который притягивал. Прежде чем я успел подумать, рука поднялась вверх и заправила неугомонную прядь за ухо. Диана замерла с открытым ртом. Мне хотелось рассматривать каждый сантиметр, но освещение не позволяло ничего увидеть, кроме очертаний. Похоже, я схожу с ума, потому что совершенно не хочется отказываться от этого безумства. Диана облизала губы и слегка наклонилась вперед. Последняя капля вытекла с чаши терпения, и я стремительно обрушился на желанные губы цвета созревающей вишни. Какое-то время она просто сидела, позволяя блуждать по ее рту. Я отстранился, чувствуя на языке привкус конфет и шампанского. Пьяняще, но далеко не из-за капель алкоголя. Я определенно помешан на этом вкусе, как и стал одержим ею. Глупо было верить, что подростковое влечение осталось позади, когда в первый же день, мне захотелось вернуть Диану в особняк и не показывать никому. Кай был прав: она перестала быть врагом в момент въезда в Лас-Вегас. Рука медленно начала подниматься вверх по ноге. Диана смотрела на меня, сжимала мои предплечья и, судя по языку ее тела, была в полной моей власти. Она чувствовала то же, что и я. Не разрывая зрительный контакт, я отодвинул край разреза и нырнул пальцами под ткань платья. Ни сопротивления, ни криков или недовольств, как ожидалось, не последовало. Глаза Дианы опустились куда-то вниз. Пока она не передумала, я снова припал к ее губам. Кто-то мог представить, что именно так закончится этот вечер? Без крови, криков и скандалов. Хотя, один скандал все же был. Неуверенный ответ и пальцы, которые переместились мне на шею, вызвали улыбку сквозь поцелуй. Я хочу, чтобы она остановила меня, возмутилась или сделала хоть что-то, что не даст окончательно упасть в омут. Это неправильно. «Это предрассудки», – сказал Тристан, когда я разнес пол спортзала после нападения Джо на нее. Скорее всего, так и есть. Рука скользила по внутренней части бедра, поглаживая бархатную кожу. Кончиками пальцев почувствовал мелкую дрожь. Пусть только попробует послетакойреакции ее тела противиться. Вторая рука легла на затылок, притягивая Диану ближе. Брови удивленно взлетели, когда она в ответ легко прикусила мою нижнюю губу. Играть стало гораздо интереснее. Двойное сражение всегда порождала восторг. Диана запустила пальцы в мои волосы и издала тихий стон. Настолько еле слышимый, что он слился с гулом в ушах. Черт. Только от одного ощущения прядей между ее пальчиков я готов кончить, как сопливый подросток. Мне казалось прошла целая вечность, когда рука наконец добралась до цели. Я погладил через ткань указательным пальцем киску, ощущая небольшую влажность. Довольны рык вырвался из груди. Я разорвал поцелуй и еле сдержался, чтобы не включить свет. Мне хочется видеть ее лицо, ловить каждый вздох, но он может только спугнуть. Отодвинул в сторону ткань трусиков. Теплота встречала меня. Я кровожадно улыбнулся и сделал круговое движение пальцами, наслаждаясь произведенным эффектом. Диана закатила глаза и запрокинула голову назад. Ее рот широко открылся в немом крике. Тишина категорически не устроила моих демонов. Я сделал еще один круг, пытаясь выдавить из нее стон.