Джо заерзал на стуле. Я кивнул двум амбалам отойти от него. – Ключ от этой комнаты, – протянул раскрытую ладонь. Сутенер дрожащими пальцами отстегнул ключ и отдал мне. Теперь ни у кого не будет дубликатов этого замка. – Ты молодец, – обошел стол и облокотился на него. Я видел, как напряглось тело Джо, а глаза забегали от моего лица к ножу. – Правильно поступил, что изо всех сил старался выполнить приказ, – самодовольная улыбка появилась на его губах. Он слегка расслабился, и это стало главной ошибкой. – Но ты ослушался самого главного – ни за что, мать его, не заходить в комнату, – я схватил его руку и пригвоздил к столу. Джо дернулся, но отбиваться не стал. Трус. – Что ты хотел там сделать? Из-за чего потерял бдительность? – Босс…, – на выдохе произнес он. Я сильнее сжал руку. – Несколько солдат предложили мне тройную цену за нее. Я посчитал, что раз вы хотите ее наказать, то это точно сломает. Не выдержав, я приставил нож к его горлу. Это то, о чем я и говорил. Посредники и мелкие сошки считают, что могут принимать решения за Босса. – Я никогда ни за кем не подбираю, запомни это. Только мое дело как я ее наказываю. Хочешь потрахаться – у тебя целый бордель девушек, которые с радостью это сделают… А чтобы ты не распускал в следующий раз руки, – со всей силы воткнул нож в его указательный палец. Так, что послышался хруст дерева под ним. Джо заорал как резанный поросенок, хватаясь за рукоять, но одной рукой у него не получится вытащить. – Ай-ай, что ж ты так? Давай помогу, – я снова схватил его за запястье и выдернул нож. Джо еще раз заорал, но мне было все равно от боли или зрелища. Теперь указательный палец и ладонь связывала только маленькая ниточка кожи, которая порвется от дуновения ветра. При виде жалкого скулежа и дергания я только больше разозлился. Какие же они все слабые и мерзкие. На эмоциях воткнул снова нож, но уже в средний палец. Новая порция свинячьего визга. Я усмехнулся. Люди из внутреннего круга Марини кричали так, только когда им наживую сдирали кожу, а у этого от двух пальцев уже готово остановиться сердце. – Я не шучу, когда говорю «нельзя», – прошипел ему на ухо, хотя сомневаюсь, что из-за собственного скулежа он что-то услышал. С отвращением вытер кровь о его рубашку и вышел. После трех дней напряжения мне необходимо было выпустить пар, но я не остался полностью довольным. Чтобы не сорваться на ком-то еще, я без лишних слов и поручений пошел к машине. Мне нужна груша, которую я смогу распотрошить. Последний раз бросил взгляд на вход в бордель. Думаю, Блейк сама разберется с Дианой. [1] Саммерлин (Summerlin) — район на западе Лас-Вегаса, перетекающий в пригород. Глава 5 Диана Я ужасно спала. Повязка сильно сковывала движения, а из-за ноющей боли лежать на спине казалось невозможным. Пол ночи я ворочалась в поисках удобного положения, несколько раз вставала и сонно разгуливала перед кроватью, но все безуспешно. Без обезболивающих руку выворачивало. Ближе к утру пересела на кресло, в надежде отдохнуть хоть час. Не хочется признавать, но оно безумно удобное. Приятная бархатная обивка и подушки, из которых сделана спинка с сидушкой, уверена, сделаны из облака. Теперь понятно, почему Данталиан первым делом садиться в него. Изначально я планировала просто посидеть и позволить здоровой руке отдохнуть, но в момент, когда попа коснулась облачной подушки, усталость тут же накрыла меня. Боль ушла, а свежий воздух из открытого окна приятно обволакивал. Я не просыпалась вплоть до оживления движения за дверью. Блейк просто очаровательна, и я искренне не понимаю, что она делает в этом богом забытом месте. Я готова была вчера ее расцеловать за принесённую еду и ключик, который открывает окно на проветривание. Знаю, что это не ее инициатива, но лучше я буду думать, что она сама так захотела, а не Данталиан сжалился над моей беспомощностью. Он, кстати, пропал вчера также быстро, как и появился. Даже не позаботился забрать аптечку. Видимо, уровень доверия ко мне возрос, потому что там есть ножницы и игра – это на два острых предмета больше, чем было несколько дней назад. Несмотря на смену кровати, расписание «развлечений» не меняется. Я по-прежнему просыпаюсь от голода, хотя сегодня он был не таким сильным, а в свободное время, то есть всегда, смотрю в стену и жду Кастро, который стал вестником хоть чего-то хорошего – еды и чистой воды. Он пытается сделать из меня собачонку, которая преданно ждет его появление. Не буду врать, что это не работает. В четырех стенах даже огрызаться не с кем. К моему удивлению, замок щелкнул, когда солнце было в самом разгаре. Я напряглась, ожидая снова увидеть Джо. Данталиан не приходит в это время, и я сомневаюсь, что он решил подвинуть свой распорядок, чтобы проверить мое самочувствие. Брови поползли еще выше, когда на пороге стоял Кастро, но точно не тот, которого я ожидала увидеть в ближайшее время. Тяжесть образовалась в горле. Я попыталась откашляться, но ничего не изменилось. Тристан смотрелся очень несуразно в стенах борделя и моей новой комнаты. Дверной проем заканчивался прямо на макушке, да и в целом выглядел крошечным на его фоне. Он всегда был великаном. – Ты похудела. Мне захотелось невесело рассмеяться. Он никогда не мог правильно начинать диалог. – С питание тут так себе, – я пожала плечами, спрыгивая с кресла. Тристан поставил два больших пакета на пол у тумбы и закрыл дверь. С тоской посмотрела ему в спину. Дистанция, которая появилась между нами, неприятно резала по сердцу. – Я принес тебе твой любимый бургер и кислые конфеты, но предупреждаю сразу, что не несу ответственность за разъедание твоего желудка от них, – поморщился он. Я улыбнулась, впервые искренне с момента их возвращения в Лас-Вегас. Эта фраза напомнила мне наши школьные годы, когда он каждый раз ворчал на ланче из-за кислых червячков, которые я покупала втайне от мамы. Тристан начал копошится во втором пакете. Он извлек оттуда небольшую стопку с одеждой. Я удивленно на него посмотрела. – Я выбирал по памяти, но сейчас, вижу, что некоторые вещи будут велики. В глазах скопились слезы тоски и отчаяния. Что с нами стало и в какой момент это произошло? – Теперь ты заделался моим стилистом? – выдавила из себя шутку. Когда-то мы ходили по торговому центру и выбирали модные наряды ему и Каю, чтобы они «покоряли каждую девчонку в новой школе». – Данталиан не против обновок? – Мне не нужно его разрешение, – буркнул Тристан, напрочь не смотря на меня. Осмелев, я сделала несколько шагов к нему навстречу и дотронулась здоровой рукой до подбородка. Он дернул головой, скидывая руку. – Тристан, посмотри на меня, – требовательно сказала я. Он медленно, через чур медленно, поднял взгляд на мое лицо. – Куда ты пропал четыре года назад и где был? Что вообще происходит? – Тебе надо поменять повязку, – он развернулся в сторону ванной, но я настойчиво схватила его за руку. – Нет, ответь. Из-за чего ты меня избегаешь? Я не спрашиваю по поводу твоих братьев, они никогда не были со мной друзьями, но куда делась наша клятва? Где это сейчас? – Ди, – тяжело выдохнул Тристан. – Пожалуйста, – взмолилась. – Мне больно от того, что ты не можешь на меня смотреть. Одна слезинка все же вырвалась и скатилась по щеке. Не так я представляла нашу встречу. – Нам и правда лучше сейчас поменять повязку. Ты слишком долго с ней ходишь, – он умоляюще на меня посмотрел. Я видела в его глазах борьбу, но не могла понять, с чем она связана. Сгорбившийся и поникший – не то, что мне хотелось когда-то увидеть. Я отступила. Это уже не тот Тристан. Возможно, именно так выглядит разбитый человек. Я кивнула, хватая стопку вещей с кровати, и пошла за ним в ванную. Он не сможет молчать вечно, потому что мой Тристан никогда не мог держать эмоции в себе. Каким бы сильным ни был новый, внутри все еще живет мальчишка, который уехал четыре года назад в новую школу и обещал привезти мне оттуда самых лучших парней Невады. В полной тишине Тристан снимал бинт. Я закусила губу, морщась, когда он отдирал прилипшие куски. В зеркало плохо видно, что там творится, но подозреваю немного крови выступило через повязку. Бинт упал на мои колени. Аж дышать легче стало. За спиной послышался странное шипение, похожее на вдох через стиснутые зубы. Тристан замешкался, но уже через мгновение я почувствовала, как что-то мокрое стекает по спине. – Где этот придурок Джо? – мне не хотелось его вспоминать, но любопытство было сильнее. Вчера вечером доносились мужские крики, поэтому надеюсь, что ему там плохо. – Зализывает раны. Данталиан отрубил ему пальцы, – как ни в чем ни бывало сказал Тристан. Мои глаза широко раскрылись. Не знаю, на что я надеялась, но такой ответ привел в шок. – Пальцы? – на всякий случай переспросила. Может, у меня от диеты Кастро уже галлюцинации? – Он тронул то, к чему было запрещено приближаться, – спиной почувствовала, как он пожал плечами. – Возьми Данталиан меня с собой, я не ограничился бы одними пальцами. Мне хотелось возмутиться, что я не вещь, но с другой стороны, пусть лучше так, чем если бы его похвалили и разрешили снова прийти. – Как долго я еще здесь буду? Пусть этот новый Тристан ощущается по-другому, но с ним куда комфортнее, чем с Данталианом. От того никогда не знаешь чего ожидать, а этот Кастро не причинит мне боль. По крайней мере, физическую. – Тебе не понравится мой ответ. Я невесело улыбнулась. Ну конечно. Когда вообще шла речь об освобождении? – Как Кай? – решила перевести тему. Третий Кастро всегда был для меня загадкой. В один момент он может шутить о шлюхах и развлечениях, а в другой – сидеть мрачнее тучи и угрожать каждому, кто осмелиться подойти. – Посещает с проверкой творения твоего отца, – судя по изменившемуся тону при упоминании папы, для него это такая же больная тема, как и для Данталиана. – Я буду только рада, если вы снесете парочку. Это было чистой правдой. Никогда не думала, что здания могут так быстро сноситься и строиться заново. На месте старшей школы при одном из университетов «для среднего класса», как его часто называли в маминых кругах, внезапно вырос большой торговый центр. Почти в каждом казино появилась функция обслуживания и приватные комнаты. При отце Лас-Вегас превратился в развратный пылесос для денег, с чем я не была согласна. – Что ты чувствовала, когда узнала о его смерти? Тристан не хуже моего знает, как Данте Марини относиться к женщинам. Для него они –это средство достижения цели, продление потомства и груши для битья во время плохого настроения. Хоть за все года я так и не научилась защищаться, зато прекрасно стала чувствовать момент опасности. Только эта чуйка не хочет срабатывать всякий раз, когда в поле зрения появляется Данталиан. – Если тебя интересует успела ли я себя пожалеть за время, проведенное в одиночестве, то мой ответ – да, успела. Но я больше жалею, что не успела избежать этого заточения, чем отсутствие семьи. Обидно, что Джакомо вопил о братских чувствах, когда получал от отца, а в тяжелый для меня момент – сбежал, – фыркнула от злости и негодования. – Он жив? – Да, уехал куда-то в сторону Европы. Тристан сделал последний оборот бинта вокруг моей груди. Я повернулась к нему, наблюдая, как он складывает предметы обратно в коробку. – Пообещай, что никуда не уйдешь пока я не переоденусь, и мы поговорим. – Диана… – начал он, но я не желаю слышать никаких оправданий. Не тогда, когда мы наконец смогли увидеться. – Нет, Тристан, – твердо сказала. – Ты не можешь бегать от этого разговора. Тебе не кажется, что я имею право знать почему ты меня ненавидишь, в то время как сама не злюсь на тебя из-за того, что ты умолчал о своей невредимости. – Ауч, – он всегда так говорил, когда я попадала в цель. – Я не ненавижу тебя. – Тогда будь мужчиной! Дождись, пожалуйста, и поговори со мной. Я скучала и мне надоело слушать вечное нытье Данталиана о том, какая плохая у меня семья. Тристан неуверенно кивнул и вышел. Надеюсь, ничего не поменялось в его принципе держать обещание.